отрицая очевидное и неочевидное.
Косвенно это подтверждал и полицейский лейтенант, всё чаще поминая гражданский долг, правовое самосознание, а также прочую высокопарную мишуру, направленную пробудить в потерпевшем желание откровенничать. Провинциальный следователь всё чаще выглядел хмурым, раздражительным, но не ленился ежедневно приходить в хостел с очередным воззванием к моей совести и протокольно-нудными уточнениями.
Дело в отношении Кано, похоже, понемногу разваливалось, однако, чем можно помочь — я не представлял. Наши прошлые взаимоотношения, возможно, прольют некоторый свет на причины, подтолкнувшие «титановца» к организации двух попыток похищения, но и только. Лично мы не враждовали, делить нам нечего, а в месть бывших командиров я не верил. Они бы жёстче сработали, масштабней.
При этом сотрудничество в отношении двух крепышей, пытавшихся организовать моё похищение, складывалось замечательно. Я опознал по фотоснимкам обоих, дал подробнейшие показания по всем пунктам, рассыпался в благодарностях за бдительность и оперативность патрульных. Выразил положенное негодование распоясавшимся преступным миром. А если бы злодеев ещё и поймали, был бы совсем в восторге.
«Детективы» сумели скрыться, прихватив с собой мой коммуникатор. Им в этом помог внезапный пожар на окраине города. Полыхнула авторемонтная мастерская, прилегающая к жилым домам, и все дежурные полицейские автомобили отправились туда обеспечивать оцепление и возможную эвакуацию граждан.
Подозревали поджог. Следователь говорил об этом с нескрываемой усмешкой, особо упирая на термин «подозревали». Мы оба понимали подноготную, но и оба помалкивали, каждый по своей причине. Я — потому что это не моё дело, лейтенант — потому что не знал, как юридически привязать Кано к данному эпизоду.
А крепышей будто ветром сдуло. Они отказались от погони за мной ровно в тот момент, когда увидели, как я сажусь в автомобиль. Недолго думая, парочка сделала определённые выводы, забралась в ожидавшую их машину с водителем и была такова, растворившись за городской чертой.
На все мои вопросительные: «Как такое возможно?», лейтенант разводил руками, много предполагал, отдавая предпочтение версии с умышленно экранированным транспортом, вывезшем преступников в неизвестном направлении, и морщился от бессилия. Очень ему хотелось раскрутить нечто глобальное, громкое, способное потрясти, как минимум, округ. Такое, чтобы вышло во всех вечерних новостях основным сюжетом.
— Вы осознаёте всю глобальность проделанных попыток покушения?! — горячился полицейский. — Масса действующих лиц, продуманный план, дерзость в исполнении? Дело на контроле в столице! — и я путался, гордится он этим или расстроен, на всякий случай симулируя недомогание.
На десятый день следователь окончательно достал.
— Оставьте меня в покое! — натурально взвыл я, едва в дверях замаячили примелькавшиеся погоны. — Мне нечего добавить к ранее сказанному! Или давайте адвоката!
— Угомонитесь, — строго бросил гость в форме. — Подпишите.
На экране протянутого мне планшета светился бланк постановления о личном обязательстве. Недавно подобный подписывал, только в Розении.
— Что это значит?
— Там доступно. Знакомыми вам буквами.
Я прочитал текст, включая мелкий шрифт. Обычная расписка явиться по первому зову, без конкретных дат и сроков. Типовой документ для всех участников уголовного процесса, от потерпевшего до свидетеля.
— Нате! — размашисто расписался, вернул девайс владельцу.
— Ехали бы вы отсюда, — процедил тот на прощанье с несвойственной ему агрессией. — И не возвращались бы никогда.
Хорошее напутствие.
— Как скажете.
— И ещё. Просили передать. Вас ждут в представительстве. Настоятельно просили. Н-да!
Лейтенант, раздражённо дёрнув щекой, вышел из комнаты, напоследок хлопнув дверью.
А вот и Федерация о себе напомнила... И ведь не спрячешься. Надо ехать.
***
Перед отъездом я зашёл в городской колумбарий, куда после социальной кремации доставили прах мамы Психа. Постоял у таблички «Рона Бауэр», оставил букетик цветов в специальной вазочке, вновь пережил то самое, пробирающее до оледенения: «Беги, мальчик», почувствовал себя дерьмом.
***
— Тебе интересно, почему убили госпожу Бауэр? — деловито поинтересовался помощник, глядя на меня через верхний край монитора. — И давай на «ты». Уберём официоз. Неохота «выкать».
Тоже мне, приятель нашёлся... Ещё бы вспомнить, как тебя зовут. Помощник представлялся, его окликали по имени сотрудники представительства, но оно, отчего-то, не отложилось в моей голове, оставив его обезличенным клерком.
— Да без проблем, — согласился я. — Из-за записей Артура, её сына?
— Если бы... Те записи — позавчерашний день. Её планировали ограбить.
У меня от этого заявления пропал дар речи. Как ограбить? Что у неё брать? Да у Роны в доме самым ценным предметом была кофе-машина! Из-за этого не убивают.
Собеседник дал мне пофантазировать, а после продолжил:
— Твой друг по добровольческой бригаде, я имею ввиду Артура Бауэра с позывным «Псих», очень богатый человек. Ты знал?
— Про богатство? Впервые слышу. Считал его обеспеченным — да, но по-настоящему богатым...
— Поверь. Он очень состоятелен и умён. Все творческие активы оформлены на безликую организацию за пределами планеты. Интересы этой организации обслуживает солидная адвокатская контора, зорко следящая за исполнением договоров и контрактов, оберегая истинную личность дядюшки Чичуха. В идеале — не подкопаешься. Литературные агенты, благодаря таланту рисовальщика комиксов и грамотному менеджменту, реализуют продукцию в половине обитаемых миров Федерации. Деньги льются рекой. И твой бывший сослуживец, я имею ввиду Кано — оставим ему данное имя для краткости, пожелал на этом немного подзаработать.
Белиберда какая-то.
— Допустим. Тогда почему напали сейчас? Псих в расположении не прятался, рисовал на виду у всех.
— Только не смеяться... — фыркнул помощник, отводя глаза. — В «Титане» и не подозревали, что дядюшка Чичух и Артур Бауэр — один и тот же человек. Твой друг упорно поддерживал слух, что он — литературный подёнщик, делает комиксы для маститого автора, выдающего их под своим именем. Ему верили. К тому же, репутация рядового бойца, да ещё «не от мира сего», плохо вяжется с солидными суммами в межзвёздных кредитах.
Я почесал в затылке... А ведь верно. За время моей службы в батальоне никто, ни разу не интересовался доходами от комиксов и не подкалывал Психа на эту тему в приятельских перепалках. И я об этом не задумывался, даже когда первый номер признался, кто стоит за Ло и Го.
— Предположим... Он действительно вёл скромный образ жизни и не упоминал о доходах.
— И мне так сказали. Но его мать, Рона, отражала финансовые накопления в налоговой декларации, обязательной для всех граждан. Она любила ни в чём себе не отказывать, тратила много, и ещё больше держала на счетах, предусмотрительно откладывая на будущее. На том и погорела. После раскрытия личности дядюшки Чичуха бравый психолог из
