было особенного выбора. Это было единственное известное мне место, где фантом мог найти для себя пристанище.
Х задумалась — серые спиральки в её глазах медленно закрутились — и наконец кивнула.
После этого я снова возвратился в СТРАЖА… вернее, форму СТРАЖА, которую теперь мог принимать в любое время, и одним движением доставил её сперва на улицу, на которой проживала Ямато — просто чтобы показать, где находится туннель, а затем — в белую башню. Там я проводил её к ближайшей медицинской койке и написал сообщение для Куросаки, чтобы тот за ней приглядывал.
Наконец я сосредоточился на пальце и возвратился в туннель.
Я всё ещё не мог слишком долго оставаться в пределах этого мира.
Только теперь не потому, что на меня давили его материальные границы, а потому что я сам невольно оказывал на них негативное влияние. Я чувствовал, как последние трещат под напором безграничного моря моего тумана. Теоретически, данный момент можно было ограничить, — собственно, раньше у меня уже получалось сжимать свою туманность, — однако для этого нужна была определённая практика.
Я положил тело Ямато на кровать и стал протискиваться в узкий каменный туннель.
Кстати говоря, нужно будет замерять его длину и длину всех остальных — если последняя разнилась, возможно, что данная разница имела некое значения. Возможно, если я его узнаю, то приближусь к пониманию природы этого странного места.
Один шаг, второй, третий… Размеренный подсчёт позволил мне собраться с мыслями; я был уже совершенно спокоен, когда поднимался по скрипучим деревянным ступенькам в зальную комнату. Мои размышления методичного препарировали события последних нескольких дней.
Впрочем, лёгкий трепет продолжал звенеть у меня на сердце. Это было неминуемо. Ведь я победил. Действительно победил. Добился не полумеры или отсрочки — но всамделишной победы. Прискорбно, что в поместье моего предшественника не было винного погреба — случай требовал шампанское.
Я не просто спас мир, не просто уничтожил Вестника, всё это было вторично — вернее, первично, но сейчас вторично, — я помешал планам одного из Них. Рассерженная морда кролика, которая предстала мне, когда я уничтожил его посланника, была лучшим тому подтверждением.
Значит они не были всесильны.
Значит с ними можно бороться.
Значит вселенную, наверное, можно спасти…
Не будем забегать вперёд. Каждый из Них представлял для меня огромную опасность. Самое сложное было ещё впереди, и всё же теперь я, по крайней мере, видел вершину горы, на которую мне следовало забраться; прежде последнюю скрывали густые облака, серый туман — они развеялись. Завеса спала, и я отчётливо видел дорогу. Тяжкую, но проходимую.
Я повернулся и посмотрел на корабль посреди туманного моря.
Мои губы изогнулись в кривой усмешке.
После этого я поднялся и уже собирался отправиться в следующий мир… Когда мне вспомнился дневник моего предшественника.
Совсем забыл про него, точно… Что ж, в данный момент у меня на повестке не было никаких чрезвычайно важных дел, более того, я находился в хорошем, даже приподнятом расположении духа, а значит самое время прочитать таинственное «откровение», которое он для меня подготовил.
Я проследовал в кабинет и присел за стол. Книжка была закрыта. Я пролистал до страницы с предупреждением, прочитал последнюю, набрал побольше воздуха и в лёгкие и перелистнул.
Следующий разворот был исписан маленьким почерком.
Я наклонился и принялся читать:
«Надеюсь, ты последовал моему предупреждению, и в данный момент у тебя действительно нет никаких важных дел… Сперва позволь представиться. Меня зовут Фантазм…»
Хм? Как я и думал.
'Возможно, во время своих экспедицией ты встретился с теми, кто знает это имя.
Возможно, ты знаешь и другое моё имя: Фантазмагорикус.
Возможно, ты знаешь и третье.
В данный момент всё это не имеет значения.
Слушай внимательно.
Ты — это я.
А теперь: вспоминай'.
Вспышка.
Круглый каменный зал.
В первом кольце расположены разнообразные пыточные инструменты.
Второй составляют каменные статуи. Некоторые из них изображают прекрасных дам, друге — жрецов, третьи — крестьян, четвёртые — шутов. Все они направлены на каменный обелиск, на вершине которого, на золотистом троне сидит и смотрит в зеркальную высь ветхий сморщенный труп.
Одна из граней обелиска сияет синеватым светом.
На нём сверкает длинная надпись:
«Здесь приводится хроника правления великого императора, Алексиуса де ла Круа, прозванного Фантазмагорикус…»
Один за другим буквы начинают гаснуть, пока не остаётся единственное слово:
'Великий император Алексиус де ла Круа, прозванный…
Алексиус де ла Круа
Алексиус…
А Л Е К С'.
…
…
…
— Алекс.
— Что?
— С возвращением.
Ночь. Королевская спальня. Через высокое окно, выполненное в форме арки, сверкает звёздное небо.
Я сижу на подоконнике и разглядываю месяц, которые совершает своё неторопливое шествие по залитому звёздным светом горизонту. Затем поворачиваясь и смотрю на широкую кровать с высоким красным балдахином. Она кажется очень белой на фоне тёмной спальни, и всё равно видится мне серой на фоне женщины, которая сидит на покрывалах.
55. образ
…
…
…
— Алекс.
— Что?
— С возвращением.
Ночь. Королевская опочивальня. Через высокое окно, выполненное в форме арки, сверкает звёздное небо.
Я сижу на подоконнике и разглядываю месяц, который совершает своё неторопливое шествие по залитому звёздным светом горизонту. Затем поворачиваясь и смотрю на широкую кровать с высоким красным балдахином. Она кажется очень белой посреди тёмной спальни и всё равно видится мне серой на фоне женщины, которая сидит на покрывалах.
Жемчужная кожа, тощие руки, волнистые тёмные волосы… Если присмотреться, кажется, я могу различить собственное отражение в синей буре её больших блестящих глаз.
— Ты уже говорила.
— Знаю. Трижды. Когда ты вернулся в столицу, на церемонии во дворце, и потом, когда мы впервые остались вместе.
— Ну тогда… — я усмехаюсь.
— Но ты до сих пор не вернулся.
Замолкаю.
Смотрю на звёзды.
— Алекс.
— …Знаю, знаю, я всё думаю… что бы я мог сделать иначе? Нас было больше двадцати тысяч, когда мы отправились в поход. Армия Мельфеста насчитывала сотню. Сперва мы убивали только самих демонов. Снова, снова и снова… Но они продолжали появляться. Знаешь, они появлялись в нашей собственной армии. Безумие, правда? Сложно бороться с противником, которые возникают из ниоткуда. Потом…
Мы стали выжигать деревни. Мы заметили, что, если уничтожить источник скверны, это замедлит её распространение. Вот только вырывать эту заразу следовало основательно, с корнем. Через несколько дней после смерти человека демоном становился его брат, или сестра, или отец, или мать. Приходилось уничтожать целые семьи. А потом и соседей, и другие деревни… Костры горели каждый день, и даже этого было недостаточно, даже тогда зараза находила новые тропы. Возможно…
Начинаю щуриться.
— Если
