на самом деле — действительно прикольно. Нежданчик, но настроение праздника стало каким-то охренительно безбашенным что-ли. Все смеются, рассматривая друг друга, фоткаются… И никто не парится.
Еще и огромная елка, упирающаяся макушкой в потолок, вокруг которой собрались все приглашенные, хвостатые и не очень. Ромыч в ядерно-желтом — Пикачу отдыхает и нервно курит в сторонке, Алиса — рыжая лиса, что логично, Яр — панда, их родители тоже какие-то мишки, Саша и Оксана — зайцы с ушами до пола, Пашка — зебра с гривой-щеткой на капюшоне, и мы с Ритой — Стич и овечка.
— Надо будет ради хохмы в клубешнике такое замутить, — улыбаюсь я, накидывая на голову свой капюшон с топорщащимися ушами и антеннами и прикидывая как такая движуха будет смотреться в более крупном масштабе.
— Ярик, твою идею хотят наглым образом прихватизировать! — тут же сдала меня с потрохами Алиса, а Яр в ответ только рассмеялся и подёргал ее за хвост:
— Не жадничай, Лисёнок. Мы этого хитрого Стича договором на процент посадим. А деньги пустим в твой отель.
— Да не вопрос, — мне уже начинает нравиться происходящее, где каждый дурачится, как может. — Правда у меня уровень плохости зашкаливает и я могу слинять.
— Это мы поправим, — Ангел обнимает меня сзади и хихикает, когда я притворно начинаю выворачиваться, изображая вредного мультяшного героя.
Никакой серьезности — в пижаме, среди таких же веселящихся людей, сложно не улыбаться. Как бы глупо я не выглядел со стороны, мне нравилось быть здесь. Нравилось дурачиться, слушать смех Риты, чувствовать себя по-особенному комфортно. Не так, как в квартире или в клубе. Там взрослая жизнь со всеми вытекающими, а здесь ни капли взрослости даже у тех, кому положено быть взрослыми. Родители Алисы и Яра едва ли не больше нас веселились и подначивали на откровенный детский сад. Я даже не слышал о таких конкурсах, как "Танец на газете" или "Фанты", но, как и все, играл, смеялся, получив Чупа-чупс за то, что дольше всех складывал под собой газету, изображая танец инопланетянина. Словно меня с головой окунули в детство, которого у меня было так мало.
— Здрасьте-пожалуйста! Они тут значит уже во всю развлекаются, а меня даже ждать не стали. Ярик, ты просто подлец!
Эта гневная тирада, раздавшаяся от дверей, заставила обернуться всех и меня тоже. Я лишь мельком посмотрел на лицо девушки, нахмурившей брови, увидел за ее спиной Мистика и Клейстера, их охреневание от всего происходящего и только потом до меня дошло, что они должны сейчас быть в Питере, а стоят здесь.
— Фил, ну ты вообще красавчик, — оскалился Макс, рассматривая всю прелесть моего наряда. — Стич недорезанный!
— Филыч, вообще, ты тот еще уродец. Такая туса и без нас? — обиженно произнес Мистик, подмигнул Рите и заулыбался, увидев Сашу. — Привет, Зайка!
— Вы? Как, ептыть? А Питер? — я сыпал вопросами, не особо стесняясь в выражениях. Лишь локоток, врезавшийся мне под ребра напомнил, что надо придержать язык. — Мистик, ты же к родичам собирался?
— Да там такая тоска, — протянул он, — Прикинь, собралась вся родня и разговоры только о том какая молодежь пошла беспонтовая и безголовая… Ваще беспонтово, — обменялся многозначительным взглядом с Клейстером, которому видимо тоже досталось от щедрот, и уже вдвоем они спросили, — А ещё костюмчиков случайно не осталось?
— Мальчики, пойдёмте. Я вам все покажу, — мама Ярослава тут же взяла парней в оборот. — Там Алиса для вас отложила единорога и тигра. Лиза, а ты чего ждешь? Давай тоже быстренько переодевайся! Все в твоей комнате уже готово.
Я обернулся к Ярославу, чтобы спросить о появлении парней — кто, если не он все это устроил? Но тот только отрицательно помотал головой и показал пальцем на Риту:
— Все вопросы туда. Они с Лисеной шушукались, а я просто попросил Лизку их встретить.
— Малыш, как? — мне было не понять, зачем и для чего ей все это.
А она улыбнулась и пожала плечами:
— Позвонила Мстиславу и сказала, что тебе без них будет не так весело. Они же твои друзья. Ну и Сашке тоже сюрприз захотелось сделать.
— Ты мой маленький Купидончик, — рассмеялся я, притягивая ее к себе.
И что самое странное — Мистик и Клейстер в своих пижамах действительно были частью, без которой праздник вряд ли мог восприниматься полноценным. Друзья у Ангела, конечно, крутые и прикольные ребята, но я для них новый человек, и все, что они делают, делается больше для Риты, чем для меня. В принципе, так и должно быть. Наверно. Я не знаю. В моей компашке никогда не было много народа. Из меня хреновый друг, и уживаться с моими тараканами самому сложно. Куда уж тут другим? Да что говорить — все праздники, которые мы отмечали, сводились к банальному бухалову, а потом попытками вспомнить, где и как чудили. Сомнительное веселье. За все время нашей дружбы парни могли раз по сто начистить мне рожу и были бы правы. Я мало парился их проблемами, решив, что если сам никому ничего не рассказываю, то выслушивать и решать чужие траблы не обязан. Но только они готовы были впрячься за меня в любой ситуации. Даже там, где косяк был реально мой. Прилетали по первому звонку, вытаскивали, получали по морде вместе со мной, а то и за меня… Еще и к Рите приперли бухого. Как чувствовали, что сам никогда не созрею. Ни ехать, ни извиняться тем более. Два братика бонусом к Бутчу. Только он больше за поучить уму разуму, а там сам решай — прислушиваться или нет. Настоящий старший братан. Хрен знает, где бы я сейчас был без его нравоучений. Скорее всего бухал, чтобы потом отправиться на поиски приключений. Тупее занятия не придумаешь. Да я бы и не стал что-то выдумывать. Подарки? Да идите лесом. Мотаться по магазинам в поисках хрен пойми чего? Не про меня. Конкурсы? Я — маленький ребенок? Выходит, что так и есть. Сижу ведь со всеми, смеюсь, кручу бутылочку, загадав жертве поцеловать Клейстера в засос. И ведь реально детство в жопе играет. Как у всех. Где ты была раньше? Почему мы не встретились хотя бы год назад?
— О-о-о! Наконец-то мне повезло! — смеётся Лиза, откидывая капюшон на плечи. Смотрит на выдохнувшего от облегчения Клейстера — горлышко буквально на градус пролетело Ромку, — и манит его пальцем, — Надеюсь, ты ещё никем не занят?
Теперь уже хохочет Яр и хихикает Алиса, а у Макса лицо вытягивается от удивления, когда поцелуй явно сразу переходит в стадию обещания
