Девушка посмотрела с удивлением:
– Ты уже и так отдал мне свой китель.
Клириканец покачал головой, расположился на полу, сложив ноги калачиком. Позвал девушку:
– Спускайся ко мне, я могу тебе помочь, – дотронулся до ее ладони.
Наталья не поняла:
– Куда? – окинула взглядом его позу, нахмурилась. – На колени к тебе, что ли?
– Нити Чи ба могут согреть, но ты должна быть рядом, внутри кольца, – он расставил руки, будто намереваясь обнять кого-то невидимого.
Наташа покачала головой, прошептала упрямо:
– У нас это не принято, Ираль. Вот эти объятия, – она повторила движение Ираля. – Это все… двусмысленно. И я тебя боюсь, – призналась неожиданно.
Клириканец пожал плечами:
– Не понимаю. Ты – девушка моего друга, я отвечаю за тебя. И могу помочь, – он растерянно улыбался.
Наталья вспыхнула:
– Чья я девушка?.. Ираль, это плохая шутка… Если это шутка, – она помрачнела, отвернулась, кутаясь в его китель. – Что такое нити Чи ба?
– Это связь с предками, так считается, – он опустил руки, прищурился: – Ты меня боишься из-за того, что я тебя напугал. Мне жаль. Тогда вы все, кроме Паука и Крыжа, были мне чужими. И жутко раздражали. Ты больше других. Сейчас я бы хотел показать, что могу быть иным. Если ты позволишь. В конце концов, по-моему, это отличный повод продолжить твои исследования. Паук тебе будет завидовать.
Наташка насторожилась, высунула кончик носа из-за воротника:
– Почему?
– Потому что наш генетический код закрыт для всех рас, мы не позволяем себя обследовать вне клириканских клиник. Это закон рода, – Ираль усмехнулся. – Правда, я и так его нарушил. Так что, может быть, и Пауку повезет поместить меня в его диагностическую капсулу и разобрать на ДНК. Но в любом случае, ты будешь первой.
У Натальи уже зуб на зуб не попадал. Она решительно спустилась на пол, села спиной к Иралю и подобрала ноги.
– Так?
Он взял ее руки в свои, сомкнул круг.
– Слушай ветер, – посоветовал тихо.
Девушка прикрыла глаза, прислушалась. В начале ничего, кроме приглушенных голосов из операционного зала, не было слышно. И ничего не происходило. Но все равно стало капельку теплее.
Размеренное дыхание клириканца за спиной, неожиданное ощущение надежности и защищенности медленно заполняли ее. Она расправила плечи, неторопливо втянула носом воздух. Он здесь был совсем сухой и пах странно, немного тиной, немного разомлевшей на солнце соломой. И еще молоком. Последнее напомнило о еде и о протеиновом батончике, который так и лежал в кармане. Мысль достать и откусить прямо сейчас была отметена с сожалением.
И вот тут случилось невероятное: телу стало горячо. Будто под палящем солнцем. Будто снова у бабушки в деревне. Но нет, запахи другие, не деревенские. Не пахнет ни травами, ни парным молоком, ни бабушкиными оладушками. Только горячими камнями. И дуновение раскаленного ветра, нежное касание по лицу, шее, невесомый поцелуй в губы. Наталья не успела сообразить, что происходит, не успела понять, – перед ней расстелилась пустыня. Порывистый ветер рвал кривые гребни барханов, уносил вдаль. Яркое синее небо. Высокое, безоблачное. Со светящимся силуэтом щербатой луны и темным корпусом искусственного спутника, оно сливалось на линии горизонта с океаном.
«Где я?» – тайфуном пронеслось в голове.
«Мой дом», – услышала голос Ираля.
И распахнула глаза. Она по-прежнему была в камере на станции Ас Тар. По-прежнему сидела спиной к Иралю, а он все так же бережно сжимал ее пальцы.
Девушка обернулась к нему, заглянула в глаза:
– Это Клирик? То, что ты мне сейчас показал?
Клириканец кивнул, помрачнел.
– Ты согрелась? – опустил руки.
Наташа торопливо встала, пересела на лавку.
– Твоя планета – пустыня?
– Нет, но климат более жаркий и засушливый, чем на твоей родной планете. На экваторе Клирика тебе было бы трудно адаптироваться, – он тоже встал, оправил форму и сел на лавку напротив. Уперся локтями в колени.
Опустил голову.
Наталья могла видеть его затылок. Коротко стриженный, с жесткими волосами, черными, как вороново крыло.
– Мне очень жаль, что у тебя такая ситуация с родственниками, – тихо проговорила. – Из меня плохой советчик, я слишком мало знаю о вас, но мне почему-то кажется, что все изменится. Родители бывают круты к своим детям, но чаще всего отходчивы.
Ираль покачал головой:
– Я обвинен в предательстве, Наташа. Обратной дороги нет.
– Это связано с поручением Грацца и нами? – догадка вырвалась неожиданно. – Ульяна права?
Молодой человек незаметно кивнул.
– Я должен был обеспечить появление Ульяны на борту «Сционы».
Наталья ахнула, будто ей прострелили легкое. Беспомощно схватила ртом воздух. В округлившихся глазах застыло недоумение.
– Паук и Крыж… Я заручился, что их не тронут. Остальные меня не волновали. В начале.
– Ираль, это же низко… Артем и Вася никогда бы на это не пошли.
– Они и не пошли, если ты помнишь. Паук полез спасать Ульяну.
Наташа встала, медленно стянула с плеч его китель, положила на лавку рядом.
Клириканец покосился на него, продолжил:
– Вы нужны были Граццу до встречи с Сурфом, далее он передал вас Кромлеху.
– Они действовали сообща?!
Ираль поднял на нее золотисто-оранжевые глаза, усмехнулся:
– Они ВСЕГДА сообща. Клирик и Креонида, – отвел взгляд. – Граццу нужна была информация о месте нахождения энергона и сам энергон. Он был у вас на корабле. Я должен был передать его Кромлеху через Ульяну. Чтобы в результате операции энергон не пострадал.
– А мы?
– «Фокус» должен был умереть. Трагически, вместе со своим геройским экипажем, – клириканец смотрел прямо перед собой. – Вы с самого начала были пешкой в их игре. Впрочем, как и Кромлех, на сколько я понимаю. Ульяна как объект имплементации, должна была быть передана Коклурну. Собственно, эти исчезновения землян… Коклурн ее просто ищет. По генотипу.
Наталья качала головой.
– То есть, если они узнают, что мы – это мы…
– То Ульяну они заберут.
Наташка закусила губу:
– Погоди, комендант ведь сказал: «Тот самый», помнишь? Они уже знают! Это ловушка. Черт, а она сейчас собирается притащиться сюда! Что ж ты молчал!
Ираль отвернулся.
– Как я мог им все это рассказать?
Наталья его не слышала, металась из угла в угол:
