– Клуб никуда не убежит, – Киллиан пожимает плечами. – Рано или поздно это должно произойти. Кто-то из нас уедет, кто-то потеряет интерес к клубу… и, возможно, будет заниматься чем-то другим. Мы не давали друг другу клятву верности, Олли. Мы друзья, но у каждого из нас своя жизнь.
В его словах звучат нотки грусти.
Лифт останавливается на втором этаже, и мы покидаем его. Весь этаж занимает большой и роскошный ресторан, но, как и говорил Киллиан, это всё ещё Милфорд. Гости и посетители одеты довольно буднично, по-простому, и меня это окончательно расслабляет.
Проходим к уединенному столику возле окна. Киллиан помогает мне усесться, галантно отодвигая стул. Потом садится напротив.
– Ты не против, если я закажу? – спрашивает меня парень.
Киваю в знак согласия. Килл поднимает руку, подзывая официантку. Быстро делает заказ, попросив две порции фирменного блюда и напитки.
– Что за блюдо? – сгорая от любопытства, спрашиваю у него, как только официантка уходит.
– Пицца, – смеётся Киллиан. – Но не обычная. Рецепт придумал Дом. Его родители не в восторге от этой пиццы. Честно сказать, я ел и получше, но только Дому этого не говори, – он подмигивает. – Мы приходим сюда и едим его пиццу, и именно поэтому она всё ещё в меню.
У меня вырывается громкий смешок, который я сразу ловлю в ладонь. Закрываю рот рукой. Наверное, не принято громко смеяться в ресторане? Но мы в Милфорде, и, похоже, посетителям плевать.
– Я уже боюсь есть эту пиццу, – говорю я с притворным ужасом в глазах.
– Нет, она не так ужасна, – он тоже прыскает. – Просто на любителя.
Пицца прибывает достаточно быстро. Внешне не очень привлекательная субстанция изобилует томатной пастой и пепперони.
– Это что, какая-то акция протеста? – подцепляю кусок двумя пальцами, но он соскальзывает обратно на тарелку.
– Почему протеста? – Киллиан вгрызается в свой кусок, пачкая подбородок пастой.
– Протеста против родителей, например. Выглядит как бунт со стороны Дома.
– Все мы так или иначе бунтуем, Лив. Все мы.
Протягиваю руку к лицу Киллиана, вытираю капли соуса под его губами, не сразу понимая, что вообще делаю.
Обжигаюсь от его взгляда. Отдергиваю руку. Опускаю глаза на свой кусок пиццы.
– А как бунтуешь ты? – спрашиваю, не поднимая глаз.
Глава 25. Кино
Киллиан
Её нежные пальчики пробегаются по моему подбородку, слегка касаясь нижней губы. Мне хочется прикусить эти пальчики… Потом! Уже после того, как Лив отдергивает руку. А сначала я впадаю в ступор, но всё-таки одариваю девушку пожирающим взглядом.
Её ресницы дрожат, когда она прячет свой взгляд от меня.
– А как бунтуешь ты? – говорит еле слышно.
Глубоко вздыхаю, откладываю кусок пиццы на тарелку. Долго вытираю руки салфеткой, обдумывая ответ.
Это очень щепетильная тема. Она так или иначе кружится вокруг моего отца, того, какой он урод, и что он сделал пять лет назад. И того, что сделал я.
Готова ли Лив узнать правду, которую я скрыл? Брайан считает, что не стоит ей говорить. И пока я с ним согласен. Что, если она снова сбежит от меня, что, если я копну слишком глубоко, а воспоминания и боль от них ещё лежат на поверхности. У нас только-только начинает устанавливаться контакт, и говорить на эту тему будет грандиозной ошибкой.
– Посмотри на меня, – восклицаю с притворным весельем. Лив поднимает взгляд. – Я просто ходячий бунт, – тычу на свою шею, точнее, на татуировки на ней. – Вот как я бунтую.
Лив скользит по моему телу пристальным взглядом. Закусывает губу, отчего по телу проносится электрический разряд. Он бьёт прямиком в пах. И пока Олли разглядывает меня, я без стеснения разглядываю её. Она совершенно не изменилась за последние пять лет. Те же длинные светлые волосы обрамляют красивое лицо, вот только взгляд голубых глаз стал глубже, взрослее.
– А твои татуировки, – задумчиво протягивает она, – несут какой-то смысл или это просто картинки?
– Какие-то со смыслом, какие-то нет, – беспечно пожимаю плечами. Но об этом я тоже пока не готов говорить. – Те, что со смыслом, спрятаны под одеждой, – кривлю губы в ухмылке. – Могу показать!
Да, я вновь провоцирую Лив. Не могу удержаться, чтобы не вызвать румянец на её щечках.
Олли всё-таки откусывает пиццу. Сосредоточенно жуёт, запивает соком.
– Кстати, неплохо, – улыбается она вымученно.
Да, пицца паршивая.
– Давай закажем тебе что-то другое? – поднимаю руку, чтобы привлечь внимание официантки.
– Нет. Не надо!
Лив хватается за моё плечо, и я тут же перехватываю её руку. Сжимаю в своей.
Какое-то время мы молчим. Не знаю, сколько, может, пару секунд или несколько минут, но очень скоро атмосфера вокруг накаляется до предела. Окружающая обстановка, посетители ресторана, персонал, снующий туда-сюда – всё это становится каким-то смазанным. Есть только я, Олли, её рука в моей и наши взгляды, ведущие молчаливый разговор. Но сколько смысла в этом молчании…
– Кино? – встрепенувшись, Лив отнимает свою руку. – Что будем смотреть?
Чёртово кино. Как я смогу сдерживать себя в темном зале кинотеатра?
Хотя…
Поднимаюсь, стул громко отъезжает назад с неприятным скрежетом. Посетители вперивают в меня свои недовольные взгляды. Некоторые брезгливо качают головой. Ну конечно, для них я фрик и давно привык к этому, вот только Лив не привыкла. Она поднимается вслед за мной. Замечает взгляды окружающих, и её брови хмурятся, а на лбу пролегает маленькая морщинка недовольства.
– Это всё ещё Милфорд, Лив, – я от души смеюсь, от чего окружающие негодуют ещё больше. – Не обращай внимания.
Официантка не спешит к нам, поэтому роняю ей, чтобы записала на мой счёт. Увожу Лив к лифту, но мы опять едем не одни, и у меня нет возможности стоять к ней ближе или дотронуться.
– Как ты относишься к старым фильмам? – спрашиваю у Олли, открывая перед ней пассажирскую дверку.
Она садится, на этот раз сразу пристегиваясь. Хм… Пока Лив обдумывает мой вопрос, быстро обхожу машину и падаю за руль.
– Я, если честно, не очень люблю черно-белое кино, – словно извиняясь, говорит девушка.
– Жаль, – натягиваю на лицо грустную гримасу. А план был так хорош.
– Но мне без разницы, если честно, – поспешно сообщает она. – Что ты хочешь посмотреть?
Разворачиваюсь к ней всем телом. Во всяком случае, ровно настолько, насколько позволяет салон авто и собственный рост. Конечно, я не хочу смотреть кино. Единственная, на кого я хочу смотреть, это она. Но вслух я делюсь с ней своим планом.
