охотно давал показания, приезжая на допросы (через три дня его пришлось выпустить на свободу) на видавшем виды «Москвиче-412». Он даже предлагал сотрудничество: «Вы моих наперсточников не трогайте, а порядок у „Белграда“ гарантирую. Никаких карманных краж и хулиганства не будет». Он производил впечатление человека, имеющего конкретную цель: не пил, не курил, каждый день бегал кроссы от дома до места «работы» к автостоянке «Белграда». Вечерами Тимофеев проводил тренировки по каратэ. Уже в тот период у него появились высокие связи в КГБ и МВД. Когда следователь сообщил о прекращении дела (Наврузов из больницы сбежал, показания давать отказался), Тимофеев поинтересовался, вернут ли деньги и изъятые наперстки. Услышав ответ, очень удивился: «А меня заверили (он красноречиво закатил глаза наверх), что все отдадут…» Кстати, благосостояние Сережи улучшалось настолько стремительно, что на последние допросы он приезжал на «шестерке», причем за рулем сидел уже не Тимофеев, а водитель.
Уже в 1989 году его величали не иначе как Сильвестром. Звонкое погоняло он получил за силу, ловкость и бесстрашие, отличавшие героя американских кинобоевиков. Имидж супермена имеет небольшой изъян, напрямую связанный с местом Тимофеева в иерархии уголовной Москвы. Роль вожака славянских группировок, которую Сильвестр охотно принял, заставляла вести переговоры с главарями этнических банд. Рассказывают, что как-то раз на «стрелку» в чеченское кафе «Встреча» его пригласил лидер общины Сулейманов. Причем Хоза, также отличавшийся крутостью и физической силой, издевательски посоветовал: «Привози с собой двух „быков“, чтобы было кому тащить назад». Сильвестр от разговора не уклонился, но телохранителей с собой все же взял.
Из оперативной справки: «Тимофеев Сергей Иванович, 1955 г. р. Клички Сильвестр и Сережа Новгородский. Лидер ореховской организованной преступной группировки, сформированной из игроков-наперсточников, квартирных и автоворов, спортсменов. Некоторое время занимался рэкетом проституток у ресторана „Арбат“, частных водителей около метро „Каширская“. В 1989 году контролировал автозаправки Советского и Красногвардейского районов, частные ремонтные мастерские автомашин. Вместе с солнцевскими опекал наперсточников у магазинов „Польская мода“, „Лейпциг“, „Электроника“, „Белград“ около станции метро „Юго-Западная“. Неоднократно конфликтовал с чеченскими бригадами, в частности из-за рынка легковых автомобилей в Южном порту».
Растущее влияние ореховско-солнцевской братвы тревожило не только торговцев, проституток и частных возчиков. Оперативные дела, заведенные на лидеров группировок, распухали от агентурных сообщений и заявлений потерпевших. Количество, как известно, имеет обыкновение переходить в качество, и в конце 1989 года вся верхушка преступного запада столицы — Тимофеев, братья Аверины, Михайлов, Люстранов, Асташкин и Артемов — была задержана сотрудниками милиции. Они подозревались в вымогательстве, а также незаконном хранении оружия, хищении имущества и коммерческом посредничестве. К тому моменту Сильвестр и его друзья Михась и Авера разъезжали на новеньких «Вольво-740». Каждый из задержанных официально числился работником какой-либо коммерческой структуры. Причем единственной обязанностью вышеперечисленных граждан было получение раз в месяц заранее оговоренной суммы денег. В материалах следствия мелькали названия кооперативов «Фонд», «Магистраль», «Орион», «Солнышко», «Нива», «Дзержинец», фамилии уважаемых и не очень уважаемых людей, а также значительные денежные средства в российских рублях и иностранной валюте.
Дело, обещавшее стать громким и скандальным, как и многие другие расследования преступлений столичных группировок, закончилось освобождением из-за недоказанности всех подозреваемых. Единственным виновным был признан Сильвестр, получивший по приговору суда три года лишения свободы в колонии усиленного режима.
Позже подобная ситуация, когда обилие оперативных материалов так и не реализовывалось конкретными карательными мерами, а гора компромата производила на свет серенькую слепенькую мышку куцего приговора, стала повторяться постоянно. Практически последним крупным мафиози, получившим адекватный ответ государственный правовой машины, был Николай Сулейманов, хотя и он, по мнению большинства знакомых с материалами дела, заслуживал более строгой оценки своих деяний… По существу с 1991 года не было ни одного серьезного процесса над «крестным отцом» или лидером группировки. Изредка воры, авторитеты или бригадиры кланов получали символические наказания, чаще же выходили на свободу до суда или приговаривались условно. Имена главарей бандформирований на слуху у каждого, они давно уже превратились в российских ньюсмейкеров, не боятся света софитов и официальных раутов. Точку в их восхождении ставят сегодня не закон и суд, а бомба или пуля анонимного киллера. Ситуация, доступно объясняющая, кто правит бал в государстве. Понять это нетрудно. И Сергей Тимофеев прочувствовал ситуацию хорошо. Во всяком случае, он вышел из следственного изолятора, где отбыл срок наказания, уже тем Сильвестром, которого опасались даже бесстрашные враги.
Чтобы закончить бутырский период жизни Тимофеева, нужно закрыть вопрос о якобы несостоявшейся «коронации» в стенах тюрьмы. Никто из компетентных собеседников эту информацию всерьез не воспринял. Версия, скорее всего, появилась с легкой руки журналистов либо была запущена самим героем. Ореол вора, пусть даже несостоявшегося, добавлял ему солидности в уголовной среде и помогал вести дела в мире коммерции. Бизнесом же Сильвестр занялся всерьез сразу по освобождении в 1991 году. Его уже не устраивали мелкие, не слишком доходные, но очень хлопотные «наезды» на эстрадников. Известно, например, непосредственное участие Сильвестра (и его спор по этому поводу с Мансуром) в вымогательстве денег у музыкантов рок-группы популярного певца Владимира Кузьмина в 1989 году. В прошлом остались интересы в области торговли. Находившиеся под контролем рестораны приносили прибыль, но Сильвестр претендовал уже на большее. Он начал внедряться в банковский бизнес.
Восстановив свои прежние связи в Тамбове, Киеве, Минске, Одессе, Липецке и Прибалтике, Тимофеев довольно быстро укрепил несколько ослабевшую за период его заключения ореховскую группировку. С недовольными он расправлялся безжалостно, и уже в 1992-м Сильвестр расширил сферу влияния на юге и юго-западе столицы, наладил контакты с группировками Омска, Красноярска, Кемерова, Тюмени и Иркутска. При решении серьезных проблем он прибегал к помощи измайловской, гольяновской, таганской, перовской и ленинской группировок. Сам в конфликтах он участвовал лишь в исключительных случаях, хотя на воровских сходках присутствовал, и к слову «некоронованного» Сильвестра законники прислушивались с вниманием.
В этот период Тимофеев женится во второй раз и оформляет гражданство в Израиле под фамилий Жлобинский. Для установления международных контактов он совершает несколько вояжей, в том числе в США, где встречается с Японцем и другими ворами, многократно ездит в Австрию к своему давнему приятелю, лидеру солнцевской группировки Михасю, посещает Кипр, Китай, Германию, Таиланд, Венгрию. Его ближайшими связями в России являются воры-единомышленники Роспись, Петрик, Джамал, а также авторитетнейший из законников Паша Цируль. Поддерживает он тесные отношения с «патриархом» уголовного мира Ростиком, контролирующим подольскую группировку. Его знают везде, а у большинства имя Сильвестр ассоциируется с самой сильной в Москве солнцевской мафией. Однако Тимофеева авторитет и влияние не лишили осторожности. Он никогда не действует наобум, любое начинание получает оценку экспертов и просчитывается
