всегда говорит в парламенте только правду?»; когда Штраус был изобличен в лживых высказываниях перед парламентом; когда министр внутренних дел Хёхерль во время скандала с журналом «Шпигель» говорил о «мерах, несколько выходящих за рамки легальности», а во время скандала в связи с подслушиванием телефонных разговоров заявил, что его чиновники не могут «повсюду таскать с собой Основной закон»?.
Нынешнее положение в Федеративной Республике характеризуется тем, что крайне мало людей способны и готовы взять на себя ответственность в больших масштабах. Каждый стремится укрыться за чьей-либо спиной, не хочет ни за что отвечать, не отваживается поступать в соответствии с собственными принципами, со всей серьезностью принимать решения: таков уж я есть, иначе не могу и готов нести за это ответственность. Люди, занимающие руководящее положение в экономике и по праву пользующиеся авторитетом, в своей сфере делают все, что могут. Но все они надеются, что за ними кто-то стоит: правительство, государственные деятели. Они уклоняются от выполнения более высоких задач, имеющих жизненно важное значение, ведь с политической точки зрения это означало бы взять на себя руководство и ответственность. В результате вакуум заполняется людьми, которые думают, возможно даже не отдавая себе в этом отчета, что способны справиться с такой задачей. В этой непоколебимой, но фактически необоснованной самоуверенности их поддерживают беспомощные верноподданные. Когда совершенно отсутствует и не допускается личная ответственность граждан, они – признавая это или нет – хотят послушания. Таким образом прокладывается путь к авторитарному господству, а затем – к диктатуре.
Вследствие всего этого политическое мышление как населения, так и правящих кругов парализуется. Правящие круги пустили политику на самотек; ничего не предпринимая, они занимаются болтовней, терпят все, что сваливается на них, и не делают из этого никаких выводов. Они не действуют, поскольку имеют перед собой лишь мнимые цели, которые нереальны и не волнуют их. Внутри страны правительство превратилось в бюрократическую администрацию. Бюрократы же не могут осуществлять политику или изменить ее. Люди, находящиеся у власти, манипулируют постановлениями бундесрата и специально ассигнованными средствами, чтобы обеспечить себе голоса избирателей или деньги партиям. Во внешней политике правительство предъявляет нереальные правовые претензии. Политическое мышление заменяется юридическим. Стремление к власти ищет удовлетворения каким-то иллюзорным образом. У этой политики нет высоких принципов. Они заменяются догматическими заявлениями типа доктрины Хальштейна, которые представляют собой не политику, а препятствия политике. Во время так называемых коалиционных кризисов становится отчетливо видно, как политические деятели обращаются друг с другом. Главную роль при этом играют несущественные, непринципиальные разногласия, партийные интересы, личная вражда и зависть.
Одним из симптомов развития на пути к авторитарному государству является трусливое желание застраховаться при помощи запрета враждебных государству партий: в Федеративной Республике Федеральный конституционный суд запретил Коммунистическую партию, обосновав запрет как законную меру на основе конституции. С политической точки зрения это недемократично. Свободный народ хочет, чтобы все политические силы могли открыто проявлять себя (правда, лишь идейно, а не физически), ибо то, что не проявляется открыто, действует подспудно и превращается в яд для государства. В идейном отношении эти силы можно побороть и, вероятно, даже уничтожить. И только в том случае, если они прибегают к насилию или организационно подготавливают насилие, должна вмешаться государственная власть.
Уменьшается политический контроль. Оппозиционные партии приспосабливаются к обстановке. Они борются не за контроль над правительством, а за то, чтобы разделять власть. Следственные комитеты являются редкостью. Невозможно избавиться от впечатления, что они созданы скорее для оказания поддержки олигархии партий, чем для полного вскрытия неблаговидных фактов в интересах народа. Никто серьезно не относится к праву контроля, осуществляемого парламентом через уполномоченных по делам бундесвера. Настоящий контроль, как видно, исходит только из сферы свободного мышления, но он не производит на правительство и парламент никакого впечатления и от него при случае с презрением отмахиваются.
Усиливаются попытки все засекретить, тем самым ослабляется стремление к правде, надежность права. Жажда власти может неограниченно расти за ширмой секретности. Все чаще происходят акты произвола властей. Развивается чуждое свободе интриганство.
Примером может служить случай с чиновником федерального ведомства по защите конституции Печа, который за показания относительно подслушивания телефонных разговоров, что является явным нарушением конституции, был отдан под суд. В условиях демократии свободных людей должно быть закономерностью, чтобы все чиновники публично разоблачали всякие антиконституционные действия, если они немедленно не прекращаются, и чтобы это никоим образом не сказывалось на их положении.
На пути к диктатуре растет тенденция к «минимализации основных прав» (выражение депутата от СДПГ Арндта). Последние не только не являются неприкосновенными, но их действие ограничивается, они не претворяются максимально в жизнь; больше того, к основным правам относятся безразлично или даже нарушают их.
О приближении диктатуры свидетельствуют тенденции к дискредитации свободного духа. Встает вопрос, не замирают ли у нас вообще воспитание, просвещение, научно-исследовательская работа, духовная жизнь, не снижается ли инициатива. Нехватка творческих сил всячески скрывается. Люди достигают чего-то в жизни благодаря не столько своему уму и характеру, сколько посредством связей. У нас призывают к развитию личности, но делают все для того, чтобы она не развивалась и не могла проявить себя. Отсюда проистекают бессилие и отсутствие размаха жизни, энергия которой либо обращена в простой труд, либо впустую растрачивается на болтовню, требования, ругань, успокоения. Деятельность на предприятиях и преходящие, быстро забываемые акции проводятся без веры. В итоге массы людей подготавливаются к установлению государства диктатуры и даже стремятся к ней.
Усиливается тенденция к осуществлению цензуры в интересах авторитарной политической власти. Она уже проявляется в косвенных мерах.
С превращением Федеративной Республики в одну из крупнейших в экономическом отношении стран в мире, а бундесвера – в сильнейшую армию в Европе быстро растет стремление к достижению полного суверенитета. Этому стремлению непосредственно противостоит то, что западные державы, разместившие на немецкой земле свои дивизии, зарезервировали за собой в Общем договоре право вмешиваться в случае попыток восстания или путчей в Федеративной Республике.
Возникает вопрос: способны ли мы самостоятельно защититься внутри страны от сил, выступающих против свободы, и от, возможно, подспудно зреющего переворота посредством инструмента чрезвычайных законов? Слишком мало немцев, на свободолюбие которых можно было бы положиться, занимают ключевые позиции в стране. То, что говорят и делают ныне иные люди, – просто страшно. Здесь же следует упомянуть и о таком факте, как, например, огромное число подписчиков газеты «Националь-ундзольдатенцайтунг». Мы должны защищаться прежде всего от самих себя. Стремление к абсолютному суверенитету активнее всего проявляют силы, выступающие против свободы.
Защиту от такого зла можно обеспечить на длительное время только посредством воспитания, с помощью общественности
