его забирали в какой-то кабинет и различные учителя учили его наукам. Не тем, которые ему преподавали в Солнечной Академии – тут о магии никто не заикался и словом. Здесь во главе угла столи другие науки – география, математика и история Королевства.
И частенько Солону приходилось вспоминать о том человеке, который ему всё это подарил. Где он сейчас и нравится ли ему его новая жизнь? Солон готов был осыпать его с ног до головы золотом за подобный подарок, да только нужно ли было оно ему, тогда как он сам от него отказался?
Слова о ролях, предначертанных странствующим бардом, в итоге имели долю правды. Ведь теперь он уже и не Солон нисколько, а наследный принц Королевства Энтоэн и все вокруг, словно в сказке, не могут распознать подмены.
Когда все вокруг решили, что Энтоэн уже достаточно окреп, его стали чаще водить на улицу и заниматься его физической подготовкой.
– И помни, – говорил ему тогда Эсгрибур. – Твой лучший друг в бою – это меч. Это не просто продолжение твоей руки – это и есть твоя единственная рука.
Он стоял тогда посреди тренировочного двора наедине с Солоном. Солон был одет не совсем по-королевски – коричневые замшевые штаны и белая тканная свободная рубаха. В руке они оба сжимали деревянные палки, исполняющие роль мечей.
– Меч – это моя рука, – повторил Солон.
– Молодец. Тебе осталось только вспомнить то, что ты умел.
Однако у Солона не получалось ничего. Вдруг предыдущий Энтоэн был знатным фехтовальщиком и всё умел? Не мог же он за такое время забыть абсолютно всё!
Эсгрибур показывал ему хитроумные приёмы и Солон, как мог, повторял их. В итоге по истечении трёх дней хоть что-то стало получаться. Но не так, как хотелось бы.
– Ты – будущий король, – сказал как-то раз Эсгрибур. – А король – это главный защитник страны. Поэтому ты должен твёрдо держать меч в руках.
И он провёл лёгкую атаку в сторону Солона, которую юноша парировать не смог.
– Это не меч, а деревянная палка, – произнёс он.
– Это не имеет значения, – проговорил Эсгрибур. – В умелых руках и палка смотрится куда опаснее меча!
Они занимались фехтованием около двух часов в день. А потом отправились на стрельбище – учить принца стрелять из лука. И там, надо сказать, у Солона получалось чуть лучше.
Ему не удавалось попадать в центр мишени, но он хотя бы попадал в саму мишень. Ему приходилось видеть лук у покойного Кенгорма, но это оружие было выполнено гораздо грамотнее того, поэтому стрелять из него было сплошным удовольствием.
– Молодец, Энтоэн, – произнёс подошедший Эсгрибур.
Помимо них, на стрельбище занималось и много других солдат, но никого из них особо не волновало, что сам принц почтил их своим присутствием. Каждый из них занимался своим делом.
– Ты хорошо держишь лук, – продолжил лорд. – Но это до тех пор, пока тетива не сильно натянута.
После этих слов лорд Эсгрибур вытащил какой-то лук, и, натянув на него стрелу, поразил мишень в самый центр.
– Можешь так? – спросил он у Солона.
– Я могу попытаться, – ответил юноша, принявшись натягивать стрелу.
– Не своим луком. А этим, – с лёгкой улыбкой произнёс Эсгрибур, протягивая свой лук Солону.
Но тому не удалось даже натянуть его.
– Вот видишь, – сказал он. – Одного мастерства мало. Нужна ещё и крепость рук. Чем туже натянута тетива, тем дальше и сильнее бьёт стрела. Поэтому – чем сильнее твои руки, тем больше перебьёшь ты врагов!
– Пожалуй, на сегодня хватит, милорд, – произнёс Солон. Он и вправду устал.
– Отчего же?
– Сил больше не осталось, и я желаю отдохнуть, – протянул Солон, пытаясь говорить как можно грамотнее.
Однако в это время за спиной раздался чей-то нарочитый кашель, и Солон с Эсгрибуром мгновенно обернулись. Это был сир Хаффнер – даже сейчас на нём были металлические наплечники и меч на поясе.
– Милорды, – легонько поклонился он. – Не возражаете ли вы против того, что я почтил вас своим присутствием?
Никто ничего не ответил, но и так стало понятно, что никто не возражает.
– Замечательно, – сказал он. – Я рад тому, что милорд Энтоэн вновь может заниматься, как и прежде.
После этих слов он легонько улыбнулся, будто бы в своих словах сам же услышал сарказм.
– Не окажете ли вы мне чести провести со мной тренировочную дуэль? – неожиданно предложил Хаффнер. – А, милорд?
– Я не очень-то горю желанием, – замялся вдруг Солон.
– Не переживайте, – сказал Хаффнер. – Всё будет хорошо.
– Не бойся, – сказал стоящий сзади Эсгрибур, вручив молодому лорду деревянный меч.
И не успел Солон опомниться, как Хаффнер уже встал в изготовку, заняв нужную позицию. Меч он держал над головой, словно уже собирался рубить сверху.
Солон так и не выучил толком правильную стойку, поэтому встал как мог. Он держал свою палку обеими руками перед собой, в то время как Хаффнеру хватало и одной руки.
Ларгбур атаковал первым, и Солон тут же получил несколько лёгких ударов по корпусу.
– Что же ты не защищаетесь, принц? – вопрошал он. – Атакуйте первым!
Чуть рассерженный Солон принялся «рубить» лорда, но всё безуспешно – тот кое-что парировал, кое от чего уклонился, и в итоге его палка оказалась возле шеи Солона.
– Вы ещё раз убиты, – произнёс Ларгбур, глядя на рассерженное лицо Солона.
Принц вновь пытался атаковать, но на этот раз меч Хаффнера оказался возле живота Солона.
– И ещё, – гордо произнёс лорд. – И ещё! – после очередной попытки Солона. – И ещё!
Солон уже накинулся всем телом на Хаффнера, но тот поставил ему подножку и юноша упал кубарем на землю.
– Теперь точно убит! – приставив палку к шее лежащего Солона, сказал рыцарь. – Вы и в лучшие годы не были в этом сильны, милорд. Сейчас же потеряли и остатки мастерства.
– Встал бы ты со мной! – неожиданно сказал Эсгрибур. Взгляд его тоже был наполнен отнюдь не радостью.
– Не сегодня, – ответил Хаффнер и немного отошёл.
Обиженный Солон привстал с земли, не говоря ни слова. Теперь ему вообще ничего не хотелось делать, кроме того как увалиться в свою королевскую постель и не вылезать из неё.
Когда Хаффнер ушёл, Солон так и не перекинулся с Эсгрибуром ни словечком, будто бы это старый лорд был в чём-то повинен. Хотя почему Солон так расстроен? Он же три дня назад и меча в руке не держал! Чего ему стыдиться?
Вечером же, после сытного ужина и чашки вина, Солон вполне успокоился. Ничем теперь не досаждала его жизнь, потому что он – принц, и может приказать казнить Хаффнера
