Глава 25
Миновав вращающиеся двери «Уорлд медиа», Габриэлла поежилась и поплотнее запахнула кашемировый жакет. День выдался чудесный и теплый, однако к вечеру, с заходом солнца, похолодало. Габриэлла подняла воротник, вышла на улицу и ускорила шаг.
У нее не было определенной цели, но она взяла себе за правило ежедневно делать перерыв и выходить из душного помещения на воздух. Сегодня же ей особенно требовалось освежить голову.
Днем Джек Кэйн появился в студии вместе с высокой блондинкой. Габриэлла Грант моментально узнала спутницу Джека — именно эта женщина приходила к ней в субботу с детективом из Филадельфии. Через открытую дверь Грант слышала, как, представляя блондинку режиссеру, Кэйн назвал ее имя — Кейт Маккаскер. Габриэлла хотела было предупредить босса, что эта самая Маккаскер не далее как в субботу побывала в его квартире и участвовала в обыске, но Джек опередил ее, перепоручив Кейт Джиму со словами: «Покажите нашей гостье студию, Джим. Она писательница, и ей очень интересно, чем мы занимаемся здесь, в “Уорлд медиа”».
Габриэлла облегченно вздохнула и осталась сидеть. Ну конечно же, Кэйн слишком умен, чтобы ни с того ни с сего пускаться в разговоры с полицейской ищейкой. Или с самими копами. Чего они, черт бы их побрал, добивались, когда явились с обыском в его нью-йоркскую квартиру?
По-прежнему продолжая думать о Джеке, Габриэлла обескураженно покачала головой и направилась в дорогой бутик на Семьдесят первой, в двух кварталах от «Уорлд медиа».
Несколько мгновений она праздно рассматривала полки, прошлась вдоль рядов вешалок, пока ее взор не остановился на кружевном розовом поясе и короткой шелковой ночной рубашке вызывающего зеленого цвета. Она взяла и то и другое и, подойдя к зеркалу, приложила к себе. Трудно сказать, насколько сексуально будут выглядеть эти вещицы на обнаженном теле.
Внезапно Габриэлла заметила, что сзади ее внимательно разглядывает какой-то мужчина. Похоже, она уже видела его раньше, подумала Габриэлла, но тут же вновь переключила внимание на свое отражение в зеркале. Незнакомец, не скрываясь, смотрел прямо на нее. Когда она прикинула на себя рубашку, он утвердительно кивнул, словно желая сказать: «Да, это то, что надо».
Габриэлла улыбнулась и направилась к кассе платить за покупки. Через мгновение она была уже на улице.
— Удачный выбор, — раздался рядом мужской голос.
Габриэлла поняла, что это незнакомец из бутика, и ускорила шаг. Мужчина и не думал отставать. Он снова поравнялся с ней на углу.
— Вы — Габриэлла Грант, не так ли?
Габриэлла обернулась и одарила настырного поклонника очаровательной улыбкой.
— Вы не ошиблись, — проворковала она. — Кстати, спасибо, что помогли мне сделать выбор. А теперь разрешите…
Мужчина не дал ей договорить:
— Должен признаться, я иду за вами уже давно, мисс Грант. — Незнакомец преградил ей путь, и Габриэлла тяжело вздохнула. Она испытывала не столько страх — на улице полно людей, — сколько раздражение. Но следующие его слова заставили ее содрогнуться. — Меня зовут Лестер Фрэнкс, я работаю в «Инквайрер».
Габриэлла быстро пришла в себя.
— От души вас поздравляю, мистер Фрэнкс, вы заполучили настоящую сенсацию: Габриэлла Грант покупает ночные рубашки в бутике на Семьдесят первой улице. Надеюсь, ваш редактор…
Фрэнкс перебил ее на полуслове:
— Я недавно прочитал статью в «Пипл», и мне интересно…
— Прошу прощения, Лестер… — Габриэлла не осталась в долгу и не позволила Фрэнксу закончить фразу. — Мне нечего добавить к тому, что там написано.
Она шагнула в сторону, давая понять, что разговор окончен.
— Нет, нет, подождите, мисс Грант. Я не прошу вас что-то добавлять. Нас больше интересует история вашей матери. Это действительно так, поверьте мне. Я имею в виду ее отношения с Беном Грантом.
Габриэлла насторожилась. Неужели с тех пор, как она покинула Филадельфию, с «Инквайрер» произошла такая метаморфоза, что там начали интересоваться любовными романами четвертьвековой давности.
— Вы, кажется, сказали, что работаете в «Филадельфия инквайрер»?
Лестер Фрэнкс откашлялся.
— Нет, что вы, я вовсе не из «Филадельфия инквайрер».
Тон Габриэллы стал ледяным:
— Тогда откуда?
— «Нэшнл инквайрер».
Габриэлла от души рассмеялась.
— Всего хорошего, Лестер.
— Подождите, ну постойте, выслушайте меня! — Фрэнкс, не отставая, шел следом. — Единственное, чего я хочу — это сделать вашей матери интересное предложение, касающееся ее отношений с Грантом.
— Моя мать не станет с вами разговаривать.
— Даже за десять тысяч долларов?
— Она не нуждается в деньгах, — отрезала Габриэлла.
— Но почему бы ей самой не принять решение? Может быть, вы доведете до ее сведения мое предложение?
«По-видимому, Лестер не смог найти Глорию самостоятельно, вот и устроил эту охоту», — подумала Габриэлла и мысленно улыбнулась.
— Мне очень жаль, мистер Фрэнкс, — сказала она вслух, — но нам с вами не о чем разговаривать.
Лестер стремительно выбросил руку вперед и схватил Габриэллу за плечо.
— Вы же понимаете, мисс Грант, что все равно не остановите меня — только замедлите мое движение. Я найду вашу матушку и без вас, но, так или иначе, сделаю ей это предложение.
«Ну-ну, попробуй… Можешь подтереться своим предложением!» — выругалась про себя Габриэлла. Ее мать не числилась ни в каких налоговых декларациях — домом владела сама Грант, а у Глории не было даже машины. Да, ее не так-то легко отыскать. Но Лестер Фрэнкс — прожженная гиена, и ответ не должен прозвучать слишком вызывающе.
Она освободилась от хватки Лестера.
— Хорошо, мистер Фрэнкс, я передам матери ваше предложение, а потом перезвоню вам.
Лестер подозрительно посмотрел на нее.
— У вас не больше двух дней, — сказал он и протянул Габриэлле свою визитную карточку. — Здесь мои телефоны. Буду ждать вашего звонка.
Габриэлла выхватила карточку из руки Фрэнкса и чуть ли не бегом бросилась обратно на работу, вытирая вспотевшие ладони о жакет. Мысль о Лестере Фрэнксе вызывала почти физическую тошноту. Еще хуже будет, если он разыщет мать. Такой змей, как он, сумеет выпотрошить женщину и выпытать у нее все, что ему нужно. Скорее всего, Глория даже обрадуется возможности исправить «маленькие неточности», которые вкрались в статью «Пипл».
Например, в той части, где репортер спросил Габриэллу, почему ее мать никогда не пыталась связаться с Беном Грантом, чтобы сообщить ему о дочери. Габриэлла говорила что-то о гордости, о вере матери в то, что, если Бен действительно любит ее, он обязательно вернется или хотя бы изыщет возможность встретиться с ней.
