жизней, что были загублены; не дороже душ тех безграмотных крестьян из горных сел, вставших под знамена Басаева и Хаттаба. И мы потеряли тогда работу. Вы ведь помните, Эдди?.. Так за что же я должен любить эту сволочь?! Басаев знал, знал, к чему приведет его «освободительный» поход. Он абрек и сын абрека! Вы знаете, кто он? Он потомок безродного племени, безыдейного племени абреков, проклятых своим же народом. И мы попали под раздачу!.. — Ромуальд перешел почти на крик: — Где мои деньги? Где мой новый дом, который я не успел достроить? Где мои неоплаченные любовницы и любовники?!
— Ромуальд, вы гей?
— Подите к черту.
— Вы сошли с ума. Нам нужно работать. Оставим этот спор.
— Эдди, у вас остался коньяк? — Альпенгольц выглядел жалко. — Я, кажется, превращаюсь в плебея от политической журналистики. Кстати, как вам показались мои переводы?
Эдисон вытащил из-под стола полбутылки шотландского виски.
— Виски, сер?
— Басаев сломал мою жизнь. Я так и не достроил дом.
Эдисон разлил по стаканам.
— Выпейте, Ромуальд. Басаев сломал не только вашу жизнь.
Сгустились сумерки. Двое мужчин за столом сидели в свободных позах: один развалился в кресле, подперев ладонью щеку. Другой время от времени неистово тер виски. Включили настольную лампу, тяжелый смок стоял в комнатах и коридоре офиса. За окном мерцали огни широкой площади. Машин в центре Лондона было немного, слышалась сирена — скорая или полиция.
— Откройте форточку, Эдди. Мы задохнемся.
— Что получилось у нас?
— По-моему, все актуально в связи с происходящим референдумом. Я предположил, что пользователям сайта будет небезынтересно ознакомиться с подобранным мною архивным материалом.
— Вы позволите? — Эдди повернул к себе монитор. — Это уже в сети?
— Да, в сети… Боже, боже, я схожу с ума от боли. У вас нет обезболивающего?
— Только виски.
— Дайте.
Эдисон протянул бутылку. Ромуальд отхлебнул солидную порцию. Он закрыл глаза и откинулся на стуле, вытянув в проход ноги.
Эдисон стал читать.
Это была на первый взгляд хаотичная подборка статей и высказываний первого президента Джохара Дудаева.
Эдисон читал выборочно.
«Интервью газете “Бостон Глоб”. 18 июня 1995 г. Вопрос: Господин президент, вам достаточно известна московская политическая кухня. В связи с этим нашим читателям хотелось бы знать именно ваше мнение по поводу того, какие политические процессы происходят ныне в России?
Ответ: Если ответить коротко и емко, то можно сказать, что Россию охватил тотальный кризис. Кризис затронул высшие эшелоны российской власти, поразил политическое руководство страны, пронизал всю иерархию исполнительной власти. Состояние экономики в России нельзя охарактеризовать иначе как параличное. Кризис демократии, кризис в социальной сфере. Кризис культуры, кризис идеологии. И т. д.
С точки зрения диалектического материализма кризис не может быть абсолютным. И в этом плане в России имеются свои прогрессивные движения, правда, весьма сомнительного порядка. Сегодняшняя Россия отличается небывалым ростом криминальности и масштабами преступлений. Недосягаемо для других стран высоки достигнутые русскими уровни наркомании, проституции, детской преступности. Уж о повальном пьянстве и хроническом алкоголизме и говорить не приходится. Такие, с позволения сказать, “достижения” не украшают никакую страну, и в любом нормальном государстве руководство, допустившее это, либо само бы ушло в отставку, либо его бы заставили уйти, вследствие действия хорошо налаженных институтов демократии. В России же пока возможны любые беззакония.
Кризис духовности, нравственности, патриотизма — вот далеко не полный перечень “трудноизлечимых болезней” нынешних россиян. И это тот базис, на котором успешно взращиваются фашизм, терроризм, бандитизм, шовинизм. И многое другое, что в России сегодня возводится в ранг государственности и становится государственной политикой.
Интервью газете “Бостон Глоб”. 15 июля 1995 г. Вопрос: В последнее время наметилось обострение проблем в российско-западных и российско-американских отношениях. При этом довольно часто связывают это с войной в Чечне. Вы, как бывший советский генерал, хорошо знаете Россию изнутри и можете сказать американцам много интересного, чего мы не знаем или до конца не понимаем.
Ответ: Для большинства россиян на протяжении всей их истории абсолютно не было важно, кто стоит у руля их государства: “помазанник божий”, “коммунистический генсек” или “алкоголичный президент” — все одно — Император. Русские не приучены участвовать в реальных выборах руководителя страны. Русские никогда не жили по законам, они так и не научились быть законопослушными, потому что их все время приучали обходить закон и бояться своего императора. В отличие от Запада, где много веков формировались и совершенствовались демократические институты, приобретался правовой опыт и существует верховенство закона, в России просто нет и не могло быть такового. Здесь каждый уважающий себя новоиспеченный лидер считает своим долгом навязать стране очередную “его конституцию”, “его идеологию”, “его единоличное право”.
Несмотря на изменчивость идеологической оболочки, как то, “царизм”, “большевизм” или “демократизм”, сердцевина ее, определяющая сущность остается одной и той же — это “руссизм”. “Руссизм” это особое духовное состояние российского раба. Россияне настолько привыкли к рабскому существованию, что иного себе и не представляют. Меняется лишь форма рабства, степень и уровень государственной рабской зависимости. Рабская душа, покорность силе, труд из-под палки, уничижительное отношение к другим нациям, продажность… вот далеко не полный перечень характерных составляющих “руссизма”.
Особую ненависть вызывает у холопа самостоятельный независимый и горделивый человек. Длительные гонения, притеснения, поражение в правах, репрессии и геноцид не сломили волю и дух чеченского народа. Наоборот, это только его закалило, заставило приобрести и укрепить выносливость, адаптацию, предприимчивость. Именно такие качества, помноженные на природную чеченскую интеллигентность и силу духа, жажду к знаниям, генетическое стремление быть в лидерах, позволило чеченским сыновьям занимать высокие позиции в обществе, давно ими заслуженные. Вот почему чеченцы так не угодны для российского “руссизма” и российских “русистов”. Да что там чеченцы, вспомните, как затравили до смерти такого гиганта гуманиста, как Сахаров.
В России от “первого лица” зависит практически все, правда, при одном условии, если он прочно стоит на позиции “руссизма”. Изменить его волю или окончательно принятое решение, особенно когда он чувствует себе уверенно и не чувствует угрозы своему трону, почти невозможно. События последних месяцев вокруг Чечни убедительное тому свидетельство. Ни резкие выступления общественности, ни слезы солдатских матерей, ни юридические заявления об антиконституционности действий президента РФ, ни осуждение мирового сообщества, ничто не имело сколь значимого воздействия на Б. Ельцина. Русский народ своему правителю может простить все, но только не отход от идей “руссизма”.
Единственное, что может эффективно отрезвлять “русистов”, — это сила. Дерзкий рейд диверсионной группы Ш.Басаева в Буденовск наглядный тому пример. Если бы мы сложили оружие и сдались еще в декабре девяносто четвертого, я при полном убеждении, что сегодня от чеченцев не осталось бы и следа.
Мирное
