модель, а меня оставьте в покое!
— Лиз, да ты чего?.. — Мереминский явно ошарашен такой моей внезапной вспышкой ярости. — Я, может, что-то не то ляпнул, прости, это я могу…
Что-то не то? Да у меня вся жизнь перевернулась за один вечер!
Ярослав попытался удержать меня за руки и заглянуть в глаза, которые так некстати предательски стали слезиться.
— У меня… тоже есть не самые приятные моменты в прошлом, — решаюсь сказать я. Почему-то бездарно законченные трехлетние отношения с Лёшкой сейчас абсолютно никак не отзываются в моей душе. Как будто та боль ушла на второй план. Но мне нужно было хоть как-то объяснить Ярику свою излишнюю эмоциональность, и ничего лучше я не придумала. — И я так до сих пор и не отошла от прошлых отношений. Знаешь, я понимаю Сашу, работа действительно помогает. И мне этого достаточно, правда. Ничего нового я начинать не хочу. Я просто пока не готова.
Я аккуратно высвободила свои руки и отошла чуть в сторону. Личное пространство было сейчас дико необходимо, как воздух, как единственная имеющаяся у меня в наличии броня.
Мереминский задумчиво взлохматил свою шевелюру.
— Иногда мне кажется, что Маришка права, и когда я куда-то лезу, то становится только хуже… — послышался тяжёлый вздох. Я обхватила себя руками, стараясь унять дрожь. — Ладно, разбирайтесь сами. А я с интересом за этим понаблюдаю.
Маришка — это та самая кобра из приёмной Корсакова? Почему-то столь ласковое сокращение непривычно резануло мне слух. С таким-то характером, называться Маришкой ей абсолютно не шло. Но в данном случае, я была с ней полностью согласна. И лучше бы иногда Мереминский держал и рот на замке. И заодно свои добрые помысли помочь ближнему.
— Спасибо. Да, мы как-нибудь сами, — криво улыбнулась я в ответ.
— Тогда пойдём, нужно возвращаться. Но знай, что крёстный фей будет очень сильно болеть за вас, ребятки, — подмигнул Яр, и его глаза вновь искрились весельем.
— Ты скорей как недокупидон, — хмыкнула я. — Навел смуту, всех перебаламутил и улетел. Ладно, пошли уже.
Мельком взглянув на время в телефоне, я обнаружила, что до конца стендапа осталось чуть меньше двадцати минут. Не хило мы так поговорили с Ярославом. Значит, скоро приедет Александр третий на не менее занимательную беседу.
Внутри бушевали смешанные чувства. С одной стороны — глаза бы мои его не видели, с другой — почему-то дико хотелось прижаться к нему и крепко обнять. Может быть, в последний раз. Пока ещё окончательно не растворился образ милого и заботливого парня, который я же сама себе и придумывала.
Хотя нет, не сама. Мне его просто навязали без моего ведома, когда я невольно стала объектом для достижения цели. Боже, неужели какой-то грёбанный Порше стоит таких огромных усилий? И кстати…
— И когда состоится торжественная передача ключей? — не удержалась я от вопроса. — Ты ведь теперь получается полноправный владелец Порше?
— Да вот знать бы ещё когда. Корсаков молчит как партизан. Будто вообще не собирается их отдавать…
Я невольно остановилась. В смысле не собирается? Так что, их спор еще не закончен? И Корсаков уверен, что у нас с ним обязательно что-то будет?!
— Но пока может, оно и к лучшему. До июля я могу и потерпеть, — Ярик замечает, что я отстала и тоже замедляет шаг. — Мне так даже спокойнее будет, что я точно не разобью тачку к нужному дню.
— К какому дню?
— Да так… хочу порадовать одного человека.
Мне показалось или Мереминский сейчас впервые покраснел? Серьёзно? Я думала, таких, как он, ничем нельзя смутить. Способность к смущению просто напрочь отсутствует в их генетическом коде.
— Подробностей я так понимаю, можно не ждать, — усмехаюсь я возникшей паузе.
— Прости, Лиз, но это очень личное… Но я обязательно расскажу, когда мне удастся провернуть всё то, что задумал.
— Понятно. Значит — ищите женщину.
— Не просто женщину, а особенную женщину, — улыбнулся Ярик.
Ага, и судя по всему, отличающуюся особой меркантильностью.
— Лиз, а чего это мы встали посреди дороги? Пойдём! — наконец опомнился Мереминский и потянул меня за руку.
Я тяжело вздохнула и включила автопилот, чтобы следовать за Яриком и при этом полностью погрузиться в свои мысли. Получалось не очень.
И как теперь быть? Закатить Корсакову скандал? Спокойно поговорить на чистоту? Просто поставить точку без каких-либо объяснений? Ни один из этих вариантов мне не нравился. Нельзя играть с жизнями и чувствами других людей, и потом не нести за это никакой ответственности! Не важно, сколько денег в твоем кошельке и какие сердечные драмы ты пережил в своём прошлом.
Понятия не имею, что на самом деле творится в голове у Саши — хочет он просто поразвлечься, потешить свое эго или сохранить свой драгоценный Порше. Сейчас я точно знала лишь одно — ни хрена у него ничего из этого не получится. Уж я об этом позабочусь!
Конец первой книги
