своей бедной судьбинушке. Я просто мирно спросила Мико в ответ:
— А что ты знаешь о том, как я сбежала из дома вождя? — грозно посмотрев при этом на Вортого.
Жаль, глаз у него остался цел, после моего меткого броска.
— Тебя украли бурбадунцы, — сказал Мико и его голос потонул в недовольных голосах Туако и Такви, которые кричали, что всё это враки!
— Он меня насильно хотел сделать своей женой. Бурбадунцы меня спасли, — сдерживаясь, чтобы не кинуться на вождя и не выцарапать все-таки его глаз.
— Мико, да, что ты с ними церемонишься! — взревела груда вождя позади циотопа. — Забирай её, и полетели! А уж мои ребята разберутся с этими воришками.
— Мико, — влезла я. — Вот скажи мне только честно при честно. Ты знал, что произойдёт в доме вождя?
— Да, — ответ циотопа добил моё сердце.
— Вы играли мной? — и зачем я спрашиваю, делая себе больно?
— Да, в самом начале, но… — ответил циотоп.
— Замолчи! — крикнула я и закрыла уши руками. — Я правильно понимаю, что вы это устроили из-за раздела влияния на Землю?
— Да, — обреченно ответил циотоп. — И что-то мне сейчас подсказывает, что это было последнее наше с тобой объятие.
— Ты прав, — сдерживая слезы, ответила я.
Мико замолчал. А я, а что я. Я сильная русская баба, вот. Поэтому собрала «сопли слюни» и сказала:
— Видеть его не могу, — кивнула подбородком в сторону вождя.
Циотоп сделал пас рукой и вождь испарился.
— Он не должен, да и никто из архонтов тут появляться, — попросила я Мико.
Циотоп посмотрел вверх. И я была точно уверена, что другие архонты тоже испарились.
— Нюра, прости меня, — сказал циотоп без всякой надежды в голосе. — Сейчас всё по-другому…
— И ты тоже убирайся, Мико! Ты, как и твоё племя, тут нежелательные гости, — сделала вид, что не услышала его искреннего прощения. — И восстанови естественную защиту.
— Нюра, — позвал он.
— Я думала, что ты не такой как они все! — не выдержала я и разревелась как дура, крича на него. — Что ты по-настоящему ко мне относился! Но ты не черта не понял! А просто устроил игру с архонтами, кто тут главный! Ты предал меня! — с горечью в голосе закончила я, повернулась к нему спиной и ушла в сторону бурабашек. Они хоть честные.
Я проревела в юрте несколько часов. Бурбадунцы очень переживали за меня и пытались утешить. Но я где-то в глубине души знала, что Мико всё понял и искренне сожалеет обо всём. Возможно, я его и прощу когда-нибудь. Но не сейчас. Да и он же всё сам знает, я всё это время с ним говорила, ругала, обзывала…
— Твой циотоп улетел, — сказала Богиня, присаживаясь ко мне, когда я вытирала «сопли и слюни». — Восстановил защиту и навешал ещё свою. Так что на эту планету никто не сунется точно.
Она погладила меня по плечу и продолжила:
— Туако и Такви прониклись твоей историей, о том, как просто могут задурить голову всякие всесильные супостаты и приняли наши условия. Бурбадунцы не будут летать в космос, пока для них не раскроется тайна. Ты молодец, — похвалила она меня и оставила в одиночестве.
Я прожила среди бурабашек несколько дней, пока не закончилось действие фильтра, который проглотила при отлете с Земли. Богиня появилась неожиданно во время моей дрессировки корешков. Она посмеялась над нами и пожелала удачи бурбадунцам, предрекая им, что следующее поколение джунглей будут настоящие шкодливые безобразники.
— Пора Нюра, — сказала она, положив свою руку мне на плечо.
Я уходила от бурабашек с чистой совестью. Я им помогла и выполнила волю Богини. Но такой цены за это я не ожидала. «Эх, Мико, дурной ты мужик!» — в сердцах высказалась я.
Богиня открыла портал с видом на магазин и любимую лавочку. На ней сидел Герц Акимович и Мигель. Они безмятежно смотрели на звёздное небо.
— Дом, милый дом, — сказала я и шагнула сквозь портал.
Часть V
Часть V
Глава 1
Я вернулась домой. Мне стало так легко, как будто с плеч свалился тяжкий груз. Спина выпрямилась, мышцы расслабились. Я с удовольствием втянула родной воздух полной грудью и подумала: «Хорошо-то как!». Жаркий и сухой, он в мгновение ока наполнил мои легкие. Ноги мои зарылись в горячий мелкий песок, и ступни после ледяных пустынь с благодарностью впитывали тепло. Радужный купол поблескивал, играя в солнечные зайчики с уходящим за горизонт солнцем. Вокруг бегали койоты, подгоняли луну завываниями вступить в свои безраздельные права.
— Нюра! — первый меня заметил Мигель. — Нюрка, ты вернулась!
Он кинулся меня обнимать. Сдавил так сильно, что рёбра затрещали.
— Отпусти, задушишь! — просипела я. — Я тоже скучала мой мальчик, — обняла его так же сильно в ответ.
Обрадовалась, что за это время Мигель не изменился, остался всё таким же беззаботным.
Герц Акимович на моей памяти попросту впал в стазис и изменениям не был подвержен. Он подошел ближе, внимательно меня оглядел.
— Вернулась, — констатировал он. — Живая, целая. А циотопа своего придушила небось? Раз не на корабле вернулась?
— Я мирная и добрая, — перебила ученого. — Между прочим всю галактику спасла!
Обняла мужчину, чтобы он не заметил, как на моих глазах навернулись слёзы. Отстранила от себя и встала так, чтобы они видели только мою спину. Огляделась по сторонам.
— Я скучала! — в итоге заключила, рассмотрев, наверное, в первый раз так подробно заправочную станцию.
Магазин, с деревянными стенами, покрашенными в белый цвет. Две стеклянные витрины-окна, отсвечивающие розовым светом из-за заходящего солнца. Три секции заправочной станции, сверкающие огоньками, письменами и прочими необычными фигурами и предметами, разделенные таким образом, чтобы инопланетяне друг с другом лишний раз не встречались, да и удобно им заправляться было.
Я оказалась в секции для бурбадунцев. И с грустью подумала, что больше они не прилетят сюда. Возможно ни я, ни Мигель никогда их не увидим. Моё сердце слегка сдавило болью, но также я ощутила небывалую гордость за этих мохнатиков. Они справятся! И новое поколение покажет всем тем нехорошим инопланетяшкам, которые обижают молодые расы! Я шмыгнула носом. Ну вот, опять раскисла!
— Дело плохо, — сказал учёный Мигелю. — Нашу Нюру кто-то обидел…
— Кто-то? — возмутился Мигель. — Да, я мамой своей клянусь, что этот гад зелёненький в первых рядах обижателей окажется! Вон как она заревела, когда посмотрела на табличку с надписью «Для циотопов»!
— Уши ему надо надрать, — поддакнул Герц Акимович.
— Помолчите, оба! — огрызнулась я и отправилась внутрь магазина.
Мои мужчины с недоумением почесали затылки и вернулись на лавочку.
