Что делать?! Она примерно представляла, что нужно перекрыть стояк, — так всегда говорили мужчины в таких случаях. Но где этот стояк и как его перекрывать — Ирина не знала. Лично не сталкивалась. Лихорадочно листая страницы телефонного справочника, она нашла нужный номер и принялась звонить в аварийную службу. На том конце глухо и безнадежно молчали. Водяные змейки тем временем превратились в ручеек, больше похожий на исток в перспективе полноводной реки. Ирина заметалась по кухне. Шестой час, все спят. Бежать к Евстолии, она, как никак, старшая по подъезду, может, она знает, где и как этот проклятый стояк перекрывается! Она же наверняка спит, проводив домой Льва Николаевича и умаявшись за свой «волшебный вечер».
Но Евстолия не спала. Она сидела за кухонным столом и задумчиво раскладывала странный пасьянс из бананов, мандаринов и яблок, руководствуясь только ей одной известным принципом. Минуту назад на цыпочках она вернулась из комнаты, где сладко спал измученный переживаниями профессор — он даже предложенный кофе не смог выпить. Естественно, она предложила на дорожку, он согласился из вежливости, а пока она возилась с туркой — уснул. Он обиженно сопел носом, и выражение лица у него было тоже обиженное. Это был шанс, поняла Евстолия, и им надо было грамотно воспользоваться.
Поэтому теперь она сидела на кухне за столом, как Бабочкин-Чапаев в одноименном фильме, и вырабатывала стратегию. Она должна точно знать, что скажет утром, предвидеть возможные ответы и обходить подводные камни. Но стратегия не вырабатывалась. Евстолия клевала носом, а ее мысли, бегавшие по кругу вялой трусцой, периодически, как в стену, упирались в отсутствие информации. Кто такой этот профессор, чем занимается, что рассказывал о себе Ирине, когда пришел, — они ведь провели наедине немало времени, уж она-то, Евстолия, доподлинно знает! Не молча же они сидели. Надо пойти к Ирине и расспросить все, как есть, приняла единственно верное решение Евстолия. Вряд ли Ирина спит, ведь у нее осталась эта ее сумасшедшая подруга, им есть о чем поговорить, кто бы мог подумать, что у Ирины такие странные подруги. А если и спит… что поделаешь. Утром она, Евстолия, должна быть во всеоружии.
Поэтому когда Ирина сама нарисовалась на пороге ее квартиры, Евстолия с удовлетворением восприняла это как знак свыше.
– Ева, ты знаешь, как перекрыть воду в нашем стояке? — без предисловий закричала Ирина. — У меня потоп! Труба лопнула, я соседей заливаю!
– Тише! — зашипела Евстолия. — Разбудишь! В подвале. Но там закрыто. Раньше у меня ключ был, а теперь забрали, потому что у них борьба с терроризмом. И от чердака забрали.
Но ключ от чердака Ирину занимал мало.
– Я дозвониться не могу! И вода хлещет! — продолжала кричать Ирина.
– Лев Николаевич спит! — Евстолия была готова оборонять рубеж до последнего.
Но и Ирина сдаваться не собиралась:
– Ну и слава богу, что он остался. Ева, срочно буди Льва Николаевича, он будет звонить в аварийную службу, а мы с тобой воду вычерпывать. Меня же Стуликовы с шестого этажа убьют!
– Это точно, — согласилась Евстолия. — С их Андрюхи станется.
– Давай буди!
– Ну ладно, — решилась Евстолия. — Только я буду звонить, а он — черпать. Потому что я в платье, а оно, как ты помнишь, музейное. Я за него несу ответственность.
Ирина, которая уже была готова бежать к себе обратно, даже приостановилась на пороге от изумления:
– А ты его сними! Нет?
– Нет. Не могу, — отказалась Евстолия.
– Застряла, что ли? — догадалась Ирина. — Давай помогу быстренько — и пойдем.
– Ну при чем тут «застряла»? — моментально обиделась Евстолия. — Сама тогда черпай!
– Ева, пожалуйста! Не обижайся! Я сама не смогу и черпать, и звонить. Будешь звонить в платье, если ты хочешь в платье.
– Дело в том, — задумчиво пояснила Евстолия, не замечая Ирининого нетерпения, — что надо придерживаться первоначально созданного образа. Тогда к нему привыкнут окружающие и будут относиться соответственно. Как считаешь?
– Ты абсолютно права! — уже из-за двери прокричала Ирина. — Буди скорее — и приходите!
Заспанный и испуганный новыми несчастьями, Лев Николаевич и царственно-спокойная Евстолия прибыли на помощь спустя минут десять. Все это время Ирина собирала тряпкой воду, выжимала ее в ведро, а когда оно наполнялось до краев, бежала выливать воду в ванную, потому что в кухонную раковину выливать боялась — мало ли как оно там устроено, как бы хуже не вышло. Льву Николаевичу как раз и было поручено бегать с полным ведром в ванную, а потом с пустым — обратно в кухню. Сбегав пару раз туда-обратно, он подошел к проблеме по-научному и попросил второе ведро. Ирина дала, и бегать он стал в два раза реже. Но при этом, в отличие от Евстолии, которая красиво уселась в гостиной перед телевизором с телефонной трубкой в руках, сэкономленное в результате научной организации труда время он потратил не на заслуженный отдых, а схватил вторую тряпку и присоединился к Ирине, которая получила возможность перевести дух. Она с умилением смотрела, как Лев Николаевич, кряхтя, сгибается, энергично возит тряпкой по полу, и думала, что друзья, как это ни банально звучит, и в самом деле познаются в беде.
Вскоре и Евстолии наскучило в одиночестве любоваться своим отражением в стекле книжных полок. К тому же ей показалось, что Ирина и Лев Николаевич слишком уж спелись в процессе совместной борьбы со стихией, а это отнюдь не входило в ее планы. Поэтому она притащилась в кухню, высоко подобрав юбку, выбрала местечко посуше и уселась, тщательно расправив складки. Некоторое время она лениво набирала номер и с недовольным видом наблюдала, как мужчина ее мечты пластается в чужой кухне. Потом предложила:
– Ирина, а давай Петрухину позвоним. В аварийной все равно никто трубку не берет, наверняка там так отпраздновали… А у Петрухина, может, ключи от подвала есть, он, как-никак, участковый, и с терроризмом обязан бороться. Если нет — он и сломать имеет право, точно. Может, там как раз террористы. А может, он и вентиль найдет, перекрывать которым… — совсем уж размечталась Евстолия и заботливо добавила: — А то Лев Николаевич устал, всю ночь на ногах, да еще и это тут… Он же тебе телефон оставил?
– Оставил, — созналась Ирина. — Но только…
– Что — только? Без мужчины тебе не справиться, — сказала Евстолия, силой усаживая Льва Николаевича рядом с собой — отдыхать.
– Я не буду звонить! — отказалась Ирина, старательно выкручивая тряпку. — Мне и так перед ним неловко. Да и что он подумает?
– Он подумает, что женщина оказалась в трудном положении, и будет рад тебе помочь, вот увидишь, — воодушевилась Евстолия. — Давай номер, я сама позвоню. Как его зовут?
– Евгений…
– А отчество?
– Не знаю… — растерялась Ирина. — Ты же сама всем говорила, чтобы без отчества.
Она бросила на пол тряпку, забыв о необходимости бороться с прибывающей водой, и присела рядом с соседкой. Евстолия набрала номер, выждала минуту и проворковала:
