роль понравится.
Служба
Уже на выходе с приёма меня отловили служители и проинформировали о куче дел, большей частью уже свершившихся, но существенных для Двора. Ничего такого, но придворному полезно быть в курсе, ведь из мелких штришков складывается общий портрет.
Так же рассказали о ремонте моего городского дома. Диверсант использовал свиток с заклинанием «Огненный Шар», грамотно указав целью окно чердака. Всё бы ничего, но это пусть армейский, но только 3-й Круг! Он не так силён, как мой «Разрывной Столп Огня», тоже армейский, однако уже 7-ого Круга. Чердак загорелся, но его довольно быстро потушили. Тем более мимо проходил какой-то неизвестный огневик приличного уровня.
Разрушения оказались несущественными, стропила и крышу специальная бригада ремонтников от Министерства Двора мигом починила. Заодно, что-то сделали с чердаком и на всей крыше заменили черепицу на новую.
Хотя это не сделало дом годным к заселению — ядрёный запах пожара вместе с копотью везде, где был хоть намёк на дым, отсекали всякое желание здесь жить. Но ремонтникам разрешили немного погулять по паркету — ведь оплачивает ремонт не Министерство, а Сланто!
И люди чуток развернули своё чувство прекрасного. Например, заменили все обои в господских помещениях, а заодно и паркет в танцевальном зале. Ну и… Словом, только краткий список выполненных работ занял восемь страниц убористого текста. А после того, как мне шепнули, что стиль, расцветки и всё такое прочее согласовывалось с некими высокими особами из Жёлтого дворца, моя рука сама вытащила тяжёлый кошель и сунула его докладчику. Тот скромно потупился, и не стал отказываться от такой оценки труда. Дворцовые благодарность деньгами не очень ценят, но этот министерский.
Сразу после службы надо съездить, посмотреть свою городскую усадьбу, а перед этим поговорить с Шарлоттой. Кстати, попробовать понять её реакцию на заглохший Источник. Но свидание у нас принято устраивать после обеда, с ним чуток обожду.
В Зелёном дворце представили моего товарища, так здесь зовут заместителей. Бывший камер-фурьер Синего Двора, что соответствует 6-ому классному чину, то есть коллежскому советнику или армейскому полковнику. По придворной части служит около двадцати лет, опытен, но несколько в возрасте, а потому понимает, что его карьера достигла своего пика и следующим шагом станет почётная отставка. Подсиживать меня не будет, ему просто нет смысла — до камергера он мог бы возвыситься и то, скорее в мечтах, только при Торане. Сейчас Белый дворец переполнен, Красный вместе с иностранной великой герцогиней не в фаворе, остался Зелёный.
Кто-то поговорил с ним, предложил место, но сильно не уговаривал — других таких, как он, придворных полно. При вдовьем Дворе хоть какие-то перспективы имеются. Словом, после общения я понял, что могу не беспокоиться о хозяйственных вопросах, но на мне представительство и пробивание нужных решений.
Затем был обед в кругу высших чинов. Понятно, с рассказом о войне, но буквально парой слов. Не армейские, чай! Придворные! Народ значительно больше интересовали новые земли, о них выспрашивали подробно, со вкусом, с толком, с расстановкой. Опять же, городок с порталом, да и пашня из лучших в королевстве. Оно куда как увлекательней для обсуждения солидными людьми. Про то, что я вернул денежную записку, знали все. Широкий жест на грани мотовства, это если не смотреть, кому возвращается. Таких людей меньшим даже стыдно благодарить!
В Жёлтом дворце свидание получилось скомканным. Капитолина, видимо решила, что молодые вчера хорошо наобщались, и вышла вместе с невестой. Не просто так, конечно. Ей хотелось узнать больше подробностей о Фабиане. Ничего особого я о нём не знаю, а потому все вопросы переадресовал Фине. Она у аус Хансалов не последний человек, женщина, значит в курсе всевозможных сплетен и слухов о личной жизни, и главное, служит внутри Крепости, договориться о встрече легко и просто.
Затем разговор перешёл на отделку моего дома. Умненькая лисичка опустила глазки долу и призналась, что боится, вдруг её выбор мне не понравится. Она так переживала, что вчера даже не решилась рассказать. Но времени на консультации со мной не было, вот они с тётей и стали выбирать отделку. Но я же её прощу, правда?
Хитрая девчонка! Мне пришлось уверять, что именно так и надо было сделать, затем благодарить и выслушивать в подробностях, что именно, из чего конкретно и почему так выбрано. А самому в этот момент судорожно пытаться вспомнить, а какое оно было до пожара? Кажется, что-то синенькое… или зелёненькое… может, коричневое, но не тёмное, точно. И паркет такой… блестящий. Со вставками… Или это у кого другого видел? Ну не помню я, как было! Мне, в принципе, всё равно. Чего женщины этим заморачиваются? Капитолина тоже! «Оттенок скорее васильковый, чем голубой». Люди! Про что они вообще говорят⁈ Какая разница⁈ Это один цвет!
К счастью разговор перескочил на присланный королевой фрейлинский шифр, старого Зелёного Двора. Дамы считают его знаком отличия, и даже выбыв, обычно по замужеству, из фрейлин, носят его постоянно.
Невеста скромно гордилась будущей должностью статс-дамы. Но Капиталина радовалась значительно отчётливей. Думаю, достигла какой-то своей, ранее поставленной, цели.
Поговорили немного о перспективах Зелёного Двора, и визит пришлось завершить. На прощание я получил от Шарлотты целомудренный поцелуй в щёчку. При дуэнье большего никак нельзя было ожидать.
Следующим пунктом обязательной программы была почти не моя Заклинательная башня. Пришёл и узнал, не почти, а уже — королева рассердилась на меня сегодня, но ещё на прошлой неделе моим подчинённым, Барри и Ленну, представили выбор — уйти со мной в другое здание или остаться здесь под другим начальником.
Ленн, хоть и прятал глаза, но честно заявил — он остаётся. Башня рядом с Королевской Крепостью — это почётней, чем дом где-то в городе. Сюда даже кто-то из первых лиц может заглянуть после прогулки по парку.
Зато Барри сиял. Бывший архивариус стал столоначальником с четырьмя подчинёнными, а сейчас предъявил мне штатное расписание с конкретными, уже найденными людьми. Правда, как-то так вышло, что один из чиновников тоже дальний родственник канцлера, зато другой, совсем начинающий юноша и, по случаю, один из самых любимых племянников обер-гофмаршала. Беда в том, что племянников много и все любимые, а с должностями, как ни крутись, недостача. Решили, что поработав со мной, юный камер-юнкер наберётся полезного опыта.
Кстати, под его высокопревосходительством Гоф-интендантская контора, которой подчиняются строители, делавшие ремонт после пожара моего дома, и Камер-цалмейстерская контора, из которой туда привезли мебеля взамен пострадавшей от дыма. Но если я против, то можно взять кого-нибудь другого. Других я брать отказался, ибо полностью доверяю опыту и хватке новопроизведённого столоначальника. Его люди — его ответственность.
Конечно, промолчал, но подумал, что обер-гофмаршал расплатился за племяша авансом, и не мне плевать в душу доброго дядюшки, пристраивающего свою родню. Не! Могу, коли захочу! Но он ведь утрётся, запомнит и позаботится о достойной ответке. Ты — мне, я — тебе. Мне — ремонт и мебель, я — беру его племянника. Все довольны, все смеются. Рука руку моёт, обе белы становятся. Вот только не надо о коррупции, наш мир не идеален, и одиночки при Дворе не выживают. Боюсь, скоро Ленн это на своей шкуре прочувствует, если Диваза не вступится за него.
С другой стороны, чем мне плохи трое «своих» из пяти? То, что начальники будут быстро поднимать своих протеже в чинах? Украшать их мундиры орденами? Пусть! Мне не завидно, а если посмотреть на ситуацию с Барри, даже весьма полезно.
Работать будут хреновато? С этим пусть разбирается Барри. Да и что у них за работа? Мои книжки станут медленно читать? Так ведь нет никакой спешки.
Из дальнейшего доклада узнал, что в штате есть и чародеи — два лаборанта-алхимика, прикомандированные из придворной алхимической лаборатории, и два волшебника, но оба места пока вакантные, Ленн-то предпочёл уйти. Эти люди подчиняются мне лично.
Алхимики — понятно. Должны выяснить как и что я делаю, а потом настучать кому-нибудь близкому королеве и разбирающемуся в зельях. Обломятся с моими секретами! Себе я в башне могу варить, а Высшей Алхимии с удовольствием здесь поучусь.
Самое интересное узнал в конце доклада — для работы мне выделили конфискованный в качестве денежного начёта дом некоего архимага, ныне покойного Отто
