КПСС. Под мерное гудение голосов я обстоятельно записал рассказ преподавателя о первых подпольных ячейках в царской России. Закрыл аккуратно заполненный конспект и сунул его в сумку.
Конспекты я вёл неукоснительно. Помимо хороших оценок, это давало возможность заработать в будущем, и упускать эту возможность я не собирался.
На Свету я даже не смотрел. Да и девушка старалась лишний раз не приближаться ко мне. Даже сидела так, чтобы со своего места я её не видел. Оно и к лучшему!
— Саня! — сказал Мишаня. — Давай после занятий к нам в общагу! Я тебе троечника с третьего курса нашёл, как ты просил. Поговори с ним.
— Кто такой? — поинтересовался я.
— Сеня Журавлёв. Его по языкам подтянуть надо и по этнографии.
Журавлёва я знал. Этот высокий нескладный парень прославился тем, что однажды пытался пронести мимо тёти Ани в общежитие ящик пива. Но был пойман и затем неделю отрабатывал конфискованное пиво мытьём коридоров общежития.
— Непременно, Мишаня! — ответил я другу. — Но не сегодня. Давай завтра! Заодно и проставлюсь за переезд.
— Ну, завтра — так завтра, — согласился Мишаня. — Только я Журавлёву не буду говорить, что ты проставляешься. А то мы его потом из комнаты не выгоним. Не даст посидеть спокойно.
В коридоре меня поджидала Оля.
— Саша, что у вас со Светой? — прямо спросила она.
Я улыбнулся.
— Олечка, а ты с какой целью интересуешься?
— Я вижу, что у вас что-то произошло. Вы совсем не разговариваете, даже не глядите друг на друга.
Я подавил тяжёлый вздох. Друзья — это замечательно! Но иногда они бесцеремонно лезут не в своё дело. И ничего не попишешь — надо терпеть.
— Хочешь, я поговорю со Светой? — неожиданно предложила Оля.
— Спасибо, Оль, но не нужно. Мы непременно разберёмся. Лучше завтра вечером приходи в нашу комнату. Отметим моё новоселье.
— Непременно! — обрадовалась Оля. — Хорошая комната? А хозяева как?
— Хозяйка мировая, — улыбнулся я, вспомнив вчерашнюю яичницу и добродушное ворчание Ирины Васильевны. — И комната хорошая.
— Ну, ладно! Рада за тебя!
— Я тоже очень рад. Спасибо, Оля!
Олина готовность помочь согрела меня и подняла настроение. Я быстро спустился по лестнице к выходу, на бегу закидывая сумку на плечо.
На улице меня встретил порыв холодного осеннего ветра. Я поёжился и подумал, что хорошо было бы купить новую куртку, потеплее. И непромокаемую — ленинградская осень славится дождливой погодой.
В пышечной у Витебского вокзала было тепло и уютно. Андрей Сергеевич ждал меня за круглым столиком в дальнем углу помещения. Перед комитетчиком стояла бумажная тарелка с пышками, щедро посыпанными сахарной пудрой и стан с кофе.
Я взял себе две котлеты в тесте и кофе и подошёл к столику.
— Вижу, Александр, что у вас в жизни перемены, — заметил Андрей Сергеевич. — Переехали из общежития в съёмную комнату.
Я откусил котлету. Она была тёплая и чертовски вкусная. Прожевал мягкое поджаристое тесто и запил эту вкуснотищу большим глотком кофе.
— Да, — ответил я, подтверждая то, что Андрей Сергеевич уже знал.
— Я могу поинтересоваться, откуда у вас деньги?
— Можете. Я продаю первокурсникам конспекты лекций. Надо же как-то зарабатывать на жизнь.
— Неожиданно и откровенно, — улыбнулся Андрей Сергеевич. — Большинство студентов подрабатывают на стройках или разгружают вагоны.
— Если я буду разгружать вагоны, то у меня больше ни на что не останется времени, — сказал я, снова откусывая котлету.
— Резонно.
Андрей Сергеевич улыбнулся ещё шире.
— Хорошо. Я поговорю с Валентином Ивановичем, чтобы ректорат не препятствовал вашей… деятельности. Только и вы уж сильно не светитесь.
— Замечательно, — согласился я.
Спасибо говорить не стал. Не стоит лишний раз благодарить человека, который может использовать твою благодарность в своих целях. А в том, что Андрей Сергеевич может использовать всё, что угодно, я не сомневался ни на секунду.
— Давайте вернёмся к нашим делам, — предложил Андрей Сергеевич и тоже откусил пышку. Сахарная пудра испачкала его тщательно выбритый подбородок, и Андрей Сергеевич вытер его салфеткой.
— С детства люблю пышки, — объяснил он. — А здесь их делают просто потрясающе.
Он аккуратно положил пышку на тарелку.
— Во-первых, хочу поблагодарить вас за находку медальона. Это великолепно. Виталий Иванович рассказал мне, как хотел уже закрыть раскоп, но вы настояли на продолжении работ. Почему?
Я пожал плечами.
— Интуиция. Виталий Иванович рассказал вам, что мы нашли скелет без головы?
— Да, — кивнул Андрей Сергеевич.
— По положению скелета я предположил, что медальон в момент казни мог отлететь в сторону. Наметил примерное место. А потом уже сработало везение.
— Везение, — задумчиво протянул Андрей Сергеевич. — Полезное качество.
— А что с тем диверсантом, который ночью проник в наш лагерь? — прямо спросил я.
— Не берите в голову, — отмахнулся Андрей Сергеевич. — С ним работают.
— А медальон?
— А что медальон? Любопытная вещица. Специалисты в лаборатории тщательно изучили его, но не нашли ничего особенного. Обычный янтарь, правда, инклюз.
Инклюзом называются кусочки янтаря, внутри которых есть какое-то постороннее включение. Например, попавшее в смолу насекомое. Или просто обломок ветки древней сосны.
— Сейчас биологи пытаются определить вид насекомого, — сказал Андрей Сергеевич. — Но не думаю, что это окажется важным. Давайте лучше поговорим о ключе. У вас есть какие-нибудь идеи?
— Есть, — откровенно сказал я. — Но сначала мне нужно получить ответы на некоторые вопросы.
— Спрашивайте, — просто предложил Андрей Сергеевич.
— Я правильно понимаю, что вы тщательно изучили все места, связанные со смертью Александра Невского, но ключ так и не нашли?
— Да, — кивнул Андрей Сергеевич. — Наши сотрудники осмотрели мощи. Отдельно исследовали серебряную раку и место её прошлого хранения в Александро-Невской лавре.
— А Рождественский монастырь во Владимире? — спросил я.
— Туда тоже выезжали. Никаких результатов. Скажу вам больше — мы установили имена всех, кто по приказу Петра Первого участвовал в перезахоронении мощей. Отыскали список сотрудников, которые переносили мощи в музей. Тщательно изучили всю их жизнь и оставшиеся бумаги. Ничего не обнаружилось.
— Знаете, за столько лет ключ мог просто пропасть, — сказал я.
Мне было необходимо посеять эту мысль в голову Андрея Сергеевича. Вдруг, под её влиянием он расскажет что-то, что не собирался рассказывать?
— Понимаю, — ответил Андрей Сергеевич. — Но «Новый Ганзейский союз» тоже ищет ключ. Возможно, у них есть какие-то данные.
— Возможно, — согласился я и принялся за вторую котлету.
— Вы сказали, что у вас есть идеи, — напомнил Андрей Сергеевич.
Я невежливо замычал, показывая, что сейчас мой рот занят очень важным делом. Прожевал котлету и вытер губы салфеткой.
— Вы не задумывались, что это вообще за ключ? — спросил я Андрея Сергеевича. — Откуда он мог взяться у князя Александра, и с чем связан?
— Задумывался, — ответил Андрей Сергеевич. — И
