протянул Эридан, слегка опустив клинок. — Два великих дома объединились против меня…
— Три, — поправила Аринар, — дом Дхоэль должен был отвлечь ваше внимание. Все пошло не по плану, но в итоге они справились с задачей.
Последние слова удивили белобрысого. Он бросил взгляд на слепую леди, та сжала губы в тонкую полоску. Однако Эридан быстро справился с удивлением.
— Лорд Элах! — воскликнул он, оборачиваясь в сторону главы дома Терим. — Вы… разочаровали меня. Мне надоели эти подковерные игры. Схватить его!
Гвардейцы кинулись к зеленоглазому, скрутили и потащили к Эйлевару. Сехтен схватился за рукоять меча, но почему-то остановился с задумчивым выражением лица. Заметив промедление племянника, Элах зло стиснул зубы.
— Лорд Элах, я предупреждал снова и снова, но вы упрямо не желаете признать новый порядок, — надменно протянул белобрысый, глаза его горели злобой. — Вероятно, вы любите свою дочь гораздо меньше власти, и мне это противно. Вам пора на покой. Поставьте лорда в круг!
Гвардейцы поволокли зеленоглазого к формуле, а Сехтен все-таки выхватил клинок.
— Мой дядя не лучший из людей, — воскликнул он, направляя меч на Эридана, — но я не желаю его смерти.
— Я не убью его, — спокойно ответил Эйлевар, ничуть не смущаясь упершегося в грудь лезвия. — Я дам ему покой. Очевидно, что власть дарила ему лишь беспокойство, заставляла воспринимать близких как орудие, — он обернулся к главе дома. — Лорд Элах, отныне вы больше не имеете власти. Вы лишаетесь всех званий, титулов и привилегий, как и ваши дети. Отныне ваша семья — простые смертные. Родовой замок отныне вам не принадлежит. Думаю, ваш брат не будет против, особенно после того, как вы кинули племянника под нож. Не беспокойтесь, я позабочусь о вас. Вы проведёте остаток своих дней в заточении, под моей опекой. У вас будет много времени подумать о последствиях своих действий.
— Сехтен! — воскликнул Элах, обращаясь к замершему в нерешительности племяннику. — Ты так это оставишь? Ты всегда хотел власти, а теперь нас лишают последнего!
Но Сехтен и не думал нападать. Наоборот, он опустил меч.
— Дядя, я всегда хотел власти, — сказал он, — но вместо этого получал лишь направление движения. Вы очень долго манипулировали мной. Может быть, дому Терим пора умереть. Он веками поклонялся ныне мертвой Титании. Все кончено, дядя.
Сталь нырнула в ножны, и, приосанившись, Сехтен продолжил:
— Я положу начало новому дому. Мы больше не будем полагаться на могущество архифей и прочих тварей.
— Ты не имеешь такой власти, Сехтен, — зло выплюнул Элах.
— Почему же? — возразил Эридан. — Я здесь власть, имею право отнимать и дарить ее, кому посчитаю нужным. Дом Терим окончил свое существование. Да здравствует дом… — он на мгновение задумался, — Авелик.
Шрамолиций не смог скрыть удивления. Улыбнувшись, Эридан хлопнул его по плечу:
— Тебе решать. Ты знаешь цену.
— Что станет с Фистиль? — спросил Сехтен.
— Она больше не леди благородного происхождения, — ответил белобрысый. — Брак с ней теперь не может иметь политической подоплеки. Удерживать ее уже не имеет смысла. Ты можешь взять ее под опеку, как свою низкородную сестру.
Тот кивнул, согласившись с условиями, и его дядя пораженно уставился на него. Поймав этот полный недоумения взгляд, Сехтен сказал:
— Простите, дядя. Я, наконец, могу стать кем хочу, здесь и сейчас. Я устал ждать.
Эридан махнул рукой, и гвардейцы поволокли бывшего лорда прочь из тронного зала. Наконец самообладание изменило зеленоглазому. Забившись в руках охраны, он истерично завопил:
— Сехтен, ты предал свою семью! Ты связался с тем, кто уничтожил весь свой род, эту землю, и ради чего?!
Скрестив руки на груди, его племянник спокойно ответил:
— Ради власти и славы. Некоторые уроки я усвоил очень хорошо.
Пораженный таким ответом, Элах смолк, а через несколько секунд за ним захлопнулись двери.
— Леди Кавахар, выйдите в круг, — приказал Эридан, и Арласшор вывела вперед слепую эльфийку. Оглядев женщину, белобрысый едко заметил. — Не ожидал от дома мудрецов такой глупости. Вероятно то, что вы видите будущее — очередная выдумка.
— Я не люблю лорда Элаха, — спокойно ответила женщина, — но я стара, как и он, и его мне понять проще. Вы непонятны мне, Эйлевар, как и были непонятны Титании. Это я посоветовала держать вас в узде, — ее лицо скривилось в гримасе не то злобы, не то страха, а может и презрения. — Вы не эльф, лорд Эйлевар. Что угодно, но не эльф.
— Вы ошибаетесь, — ухмыльнулся белобрысый, подойдя ближе. — Вам просто сложно признать, что я такой же расы, что и вы. Вы опять же использовали детей. Низко, очень низко.
— Что вы сделаете? — лицо леди Кавахар искривилось в горькой усмешке. — Убьете? Лишите привилегий? На что ещё вам хватит фантазии?
— Вашим наказанием станет позор, — спокойно ответил эльф, — за то, что вам не хватило смелости и мудрости, за то, что поддались уговорам старого труса, — он посмотрел на Арласшор. — Сколько раз ты пыталась очаровать меня, милая?
— Один, — испуганно ответила девушка, потупив взгляд.
Эридан сжал ее миленький подбородок, и эльфийка испуганно пискнула.
— Ты врешь, — констатировал альбинос, посмотрев в золотистые глаза. — Ладно.
Он вытащил игральную кость из сферы, висящей на шее, подкинул на ладони, посмотрел результат.
— Вам повезло, всего два удара, — произнес он, затем немного задумался. — Три. Один за ложь.
Слуги принесли новый кнут взамен изрубленного мечом. Эльф отстегал двух женщин по идеальным спинам. Кавахар пережила экзекуцию стоически, а вот нежная Арласшор рыдала и умоляла прекратить после каждого кровавого разреза, оставленного на коже. Леди Аринар, так и не осмелившаяся встать с колен, заслоняла лицо руками и вздрагивала после каждого болезненного вскрика.
Подарив каждой по три удара, Эридан кинул окровавленный кнут на пол:
— Вы сами решаете, что получить — удар или возвышение.
Он повернулся в сторону главы дома Керам, которая продолжала закрывать лицо руками:
— Леди Аринар, вы оказались очень полезны в раскрытии заговора, но вместе с тем вы и сами участвовали в этом заговоре. Кроме того, показали себя трусливым существом, не способным управлять великим домом. Я отстраняю вас. Вы не лишаетесь имени, но ваш дом должен выбрать нового главу. Ко всему прочему, я облагаю вас двойной данью, и если не будете платить ее, уничтожу ваш жалкий муравейник и медленно растопчу каждого, кто носит имя Керам. Вы будете служить мне, или я уничтожу саму память о вашем существовании.
Последние несколько фраз он произнес таким зловещим тоном, что Аринар окончательно превратилась в жалкую бабу.
— Дом Керам будет служить вам, — плаксиво и покорно произнесла она, и оставшийся в живых головорез смерил ее презрительным взглядом.
Ритуал продолжился. Все без исключения меньшие
