— А что, вроде неплохо, — хмыкнул Вилфрид.
— Это великолепно! — расцвел книготорговец. — Но это еще не все. Каждое отделение мы делим на классы. И классы тоже соревнуются между собой, и каждый класс получает свои баллы, получает ежедневный рейтинг. Но и классы мы делим на группы, и они тоже соревнуются. А еще — у каждого ученика есть свой личный соперник, с которым он тоже станет соревноваться, и тоже, ежедневно будут вывешиваться рейтинги. Вы увидите, как ученики будут стремиться получать знания, чтобы повысить собственный рейтинг, и рейтинг класса!
Я представил, как будут выглядеть подобные «состязания», сколько подлостей и гадостей будет сделано ради получения одного лишнего балла, и меня передернуло. Но наследник престола отчего-то решил купить эту книгу, а на мой вопросительный взгляд пожал плечами:
— Книжица небольшая, много места она не займет. Зато будем знать, как не нужно организовывать школы!
Ну, вольному воля. В конце — концов, он тратит не мои деньги.
— Еще могу предложить вам самое последнее открытие в этой области! Причем — это совместный труд и математиков, и философов. Им удалось создать формулу, по которой любой учитель может создавать образованного ученика!
— Вот как? — заинтересовались мы оба.
— Если господа прочитают книгу, то ваша школа станет лучшей школой в стране!
Мы полистали книгу, страницы которой были изукрашены непонятными математическими формулами и латинскими цитатами. Ну, латынь я как-нибудь переведу, а вот с математикой у меня швах…
— Любезный, а вы не могли бы вкратце ознакомить нас с этой работой? Ну, чтобы мы хотя бы имели представление о том, что собираемся покупать, — попросил я.
— Охотно, — откликнулся старик.
Вытащив из-под прилавка аспидную доску и стилос, книготорговец изобразил формулу.
HS=(N+N/n): So)) х CD
— Формула очень проста и крайне эффективна. Если вы хотите получить образованного, или ученого человека — в формуле мы его обозначим его как HS то есть «homo de scientia», то должны сделать следующее — взяв за основу N — то есть, природную, естественную натуру ребенка — «natyra», соотнести с «necessitatibus» — потребностями этой натуры, — это у нас N/n, но не забывать про So — «socialis opus» т. е. потребности общества, а если все это умножить на гармоничное развитие — «concordi development», наша задача решена.
Я смотрел на формулу, как боров на апельсины, пытаясь понять, какие данные и куда следует подставлять? Не получилось. Пришлось консультироваться с книготорговцем.
— А как мы выразим в числах эту естественную натуру? Разве это вообще возможно?
— Разумеется! В книге есть и другая формула — как выражается натура ребенка, неподвластная действиям наставника, есть формула потребностей. Вот здесь, как мы видим, — принялся листать старик книгу, демонстрируя нам изобилие формул, — на каждой странице есть формула. Конечно, будут определенные сложности, но если все формулы будут решены, решить основную формулу труда не составит. И, вот здесь вы и получите образованного человека!
— Скажите, а кто-нибудь уже сумел решить эти формулы? — поинтересовался я.
— Сложно сказать, — покачал головой книготорговец. — Возможно, кто-нибудь уже и решил, но этот трактат сравнительно новый, и еще рано говорить о его практических результатах. К тому же, господа — я всего лишь торгую книгами, а что в них написано, знаю лишь со слов авторов книг.
— Пожалуй, мы приобретем его позже! — твердо сказал Силинг— младший. — Когда станут известны практические результаты.
— Нам бы, любезный, что-нибудь попроще, — попросил я. — Что-то такое, где о школе рассказывается доступно.
Книготорговец вздохнул.
— Если только трактат Иоанна Коминтуса, — сообщил книготорговец. — Но он лежит в моей лавке уже лет тридцать. Если станете брать — отдам его за четверть цены.
Не рассчитывая увидеть ничего интересного — товар-то лежалый, я перелистнул несколько страниц, и ахнул! Даже беглого взгляда хватило, чтобы понять — это именно то, что нам нужно. Во-первых, сформулирована единая система обучения: домашняя школа для детей до шести лет, где они учатся под руководством матери и отца; от шести до двенадцати лет — начальная школа, где дети постигают азы арифметики, языка, природоведения и ремесел; далее — уже для более способных (ну, или богатых, как пойдет!) будет гимнасия, где изучаются грамматика, алгебра, геометрия, а также естествознание, история, география. И, наконец, высшая школа для молодежи — университет или академия.
Во-вторых, были четко прописаны требования как к школе, к процессу обучения, так и к ученикам. Скажем — учащиеся должны заниматься группами, не меньше шести, и не более пятнадцати человек, занятие по одному предмету должно длиться не более часа, а между занятиями должен быть перерыв, чтобы дети смогли отдохнуть. Чередовать более сложные и более простые предметы. От учеников же требуется посещать каждое занятие, быть дисциплинированным, выполнять домашние работы к тому времени, которое указал учитель.
Более того — в книге была вклейка — чертеж самой школы и учебной комнаты!
— Пожалуй, я заплачу за эту книгу полную стоимость, — раздумчиво сказал я, протягивая книгу принцу. — Грешно получать скидку за издание, о котором можно только мечтать. Странно, что ее до сих пор никто не купил. На нее должен быть бешеный спрос.
— Что же тут странного? — усмехнулся старик, превратившись из торгаша книгами в истинного книготорговца. — Эта работа рассказывает, как обучать детей простыми методами, а кто это любит? Вы обращали внимание, что недоучки стараются говорить красиво, витиевато? Им кажется, что это признак учености. Так и со школами. Недоучки, открывающие собственные школы, ценят те ученые труды, где очень много научных слов, формул, понятий. Детей учить очень трудно — у меня у самого выросло трое сыновей, уже есть и внуки. По своему опыту знаю, что ни одна ученая книга не поможет педагогу воспитать и выучить ребенка. Зато — если ты скверный учитель, но умеешь говорить очень красиво, щеголяешь латинскими терминами, то ты произведешь впечатление талантливого педагога! Впрочем, это касается не только учителей. За сорок лет, что я продаю здесь книги, я повидал столько дураков с учеными степенями, что вы не поверите!
— Почему же, поверю, — усмехнулся я. — Если кучу дерьма засыпать розами, будут видны лишь цветы. Вот только запах все равно останется!
Глава 23. Рыцарь Печального образа…
Мы возвращались домой. И опять у нас был небольшой караван из трех всадников и двух заводных коней — моего Кургузова (бедолага, прилипло-таки имя!) и мышастой кобылки. Мышастая была так увешана связками книг, что даже Гневко, уже начавший проявлять интерес к новой подруге, недовольно стриг ушами, укоризненно поглядывая на мага с его правнучатым племянником — мол, могли бы и двух коней купить!
Мне поскорее хотелось увидеть Кэйт, свой дом, моих стариков — Томаса и Курдулу, даже нелепого шойзеля. Интересно, он женился-таки, или нет? А, его кузен со Швабсонского моста говорил, что свадьба будет нескоро — через год, или через два.
