Книга Станция "Самосуд" - Ена Вольховская

Илинея незаметно двинула рукой, привлекая внимание Риды. Она выставила три пальца и дернула ими. Рида осторожно кивнула. Три. Два. Один! Девушки резко подались вперед. Раздался выстрел. Одновременно с этим колдунья спустила заклинание, мгновенно поразившее всех в «колодце», кроме самой Илинеи. Парализованные, как деревянные фигурки, попадали на землю. Одним движением оказавшись рядом с подругой, она быстро привела ее в рабочее состояние, и, вырвав сумку из окоченевших пальцев воровки, девушки помчались назад, отчаянно желая скрыться в толпе. Легкие горели, звуки погони стояли в ушах, хотя обе прекрасно понимали, что вооруженная компания еще даже не отошла от действия чар.

Девушки остановились, лишь перебежав площадь и несколько жилых дворов. Они буквально рухнули на заросшую скамейку во дворе полуразрушенного дома. В ушах звенело, перед глазами все плыло.

— Ха… кха… Думаешь, это они? — пытаясь отдышаться, произнесла Илинея. — Они могут быть как-то связаны с нашим делом?

— Не… фух… не знаю. Но очень странно, что нас послали искать женщину, пропавшую полгода назад, и это вывело нас на этих… — выдохнула Рида и откинулась на ствол дерева.

Она завела руку за голову и зашипела от боли. Адреналин постепенно сходил на нет, позволяя телу вновь прочувствовать все прелести физического мира и отсутствия должной подготовки. По затылку текла кровь.

— Зацепило, — поморщилась девушка.

— Дай гляну, — Илинея придвинулась ближе и раздвинула короткие темные пряди. — Буквально скользнуло. Как только нажать успел! Паленым пахнет, обработать нужно, но жить будешь, — она хлопнула подругу по плечу.

— Сильно заметно? — лениво оглянулась Рида. Колдунья неопределенно покачала головой. — М-да… Пошли домой, у меня все болит, да и тебе явно не понравится в таком виде разгуливать, — грустно усмехнулась она, тоскливо глядя на истерзанную в клочья юбку и изгвазданное грязью пальто с оторванными пуговицами.

Впрочем, сама Рида выглядела не сильно лучше.

Колдунья, не привыкшая к забегам дальше, чем до остановки, и все еще пытающаяся выровнять дыхание, подняла руку в слабом жесте, прося еще пару минут. Рида только с пониманием кивнула и вновь откинулась на дерево. Несколько минут они молча сидели под звуки собственного дыхания и городской шум где-то на грани сознания. Окно на втором этаже единственного жилого дома в этом дворе распахнулось, и из него на улицу выглянула крупная женщина в возрасте, на ворчание которой о «назойливых бездомных» девушки даже не обратили внимания.

— А ну пошли вон отсюда! Весь двор загадили, врахи беспризорные! — чуть ли не вываливаясь из окна, заорала она.

Девушки непонимающе огляделись по сторонам, остановились взглядами друг на друге и, хрюкнув от смеха, снова расслабились.

— Значит, нормального языка не понимаете? — разорялась красная от злости женщина. — Эй, дед, — крикнула она в глубь квартиры, — неси ружье! Тут снова эти!

Рида ткнула Илинею локтем:

— Потом отдышишься, уходим отсюда! Хватит с меня и одного пулевого ранения, — она резко подскочила и потянула подругу, сидящую с таким видом, будто она только этой пули сейчас и ждет.

Кряхтя, будто за эту пробежку к ее возрасту накинулось лет шестьдесят, колдунья нехотя поднялась со скамьи, и девушки торопливо покинули на вид заброшенный дворик. Они вышли на одну из главных дорог и поплелись на ближайшую остановку. Мимо крошечных лавок с сувенирами, магазинчиков и кафешек, пустые веранды которых оставляли не самые лучшие ощущения. Местные, занятые своими делами, почти не обращали внимания на пару «оборванок» в центре города, хотя и находились те, кто неодобрительно цокал вслед или просто презрительно косился.

Колдунья отчаянно куталась в пальто, скрывающее почти голые ноги лишь до колен, и с печалью в глазах смотрела, как проезжают неподходящие маршруты.

— Давай зайдем, — Рида кивнула в сторону магазинчика, витрина которого была завалена механическими игрушками и неизвестными приборами. — Хоть отогреешься, а то нам еще минут пятнадцать идти.

Илинея только кивнула, и девушки свернули к неприметной двери.

Помещение, больше освещавшееся с улицы, чем парой лампочек под потолком, внутри оказалось несколько просторнее, что трудно было предположить, глядя на витрину. Вдоль выкрашенных в желтоватый цвет стен с плоскими деревянными панелями по низу стояло несколько стеллажей с механическими зверушками, коробками конструктора и просто очаровательными наборами инструментов, похожими на детские игрушки, хотя они просто были рассчитаны на миниатюрные детали местных товаров. А вот стеллажи у противоположной стены были уставлены куда более непривычными вещицами. Прототипами компактных фотоаппаратов, новенькими радио в отдекорированном латунью и темным деревом корпусе. В тени спряталась крупная металлическая спираль с кривой подписью «электрический водонагреватель», а рядом примостились часы — за стеклянной коробкой резво вращались шестеренки и пружины, которые задевали металлическую лапку, и та переворачивала крошечную металлическую пластинку с цифрой. Рида, как зачарованная, уставилась на любопытный механизм, пока Илинея пыталась отогреться, подойдя ближе к батарее под витриной.

За прилавком сидел человек лет тридцати или чуть больше и копошился в объемной деревянной коробке. Наверху коробки красовался замысловатый механизм из нескольких металлических цилиндров, на один из которых, самый крупный, ровным слоем намотана фольга. Над этим цилиндром расположилась сверкающая латунная труба, похожая на музыкальный инструмент.

— Хм… впервые вижу такую конструкцию, — задумчиво произнесла Рида, отрываясь от часов и подходя ближе к прилавку.

Мужчина отвлекся и немного рассеяно посмотрел на посетительницу.

— Не удивительно. В продажу они так и не поступили, — пожал он плечами и поднялся со стула, с какой-то особой гордостью разворачивая вещицу скрытой частью механизма. — Это фонограф, прибор для записи звука, — Илинея у окна закатила глаза, мысленно начиная отсчет времени. — Но вот качество звука, его громкость оставляют желать лучшего. Фольга быстро изнашивается. Да и много на него не запишешь. Так что, можно сказать, этот первопроходец нуждается в доработке, — с теплой улыбкой хлопнул он по корпусу.

Рида с интересом осмотрела «первопроходца».

— Может, попробовать заменить фольгу воском? — задумчиво произнесла она. — Не знаю, как это скажется на звуке, но воск можно хотя бы использовать неоднократно… Хотя лучше было бы как-то отлить форму с записанным звуком.

— Любопытная мысль, — вскинул брови мужчина. — И весьма неожиданная. Уж простите, но вы не похожи, — он окинул взглядом попорченный наряд Риды, — на специалиста в данной области.

— Позвольте представиться! — слабо улыбнулась девушка, протягивая руку. — Рида Бренан, инженер-механик. Это, — кивнула она на фонограф, — не совсем по моей части, но я люблю подобные вещицы.

— Михель Велман, рад знакомству, — мужчина пожал руку девушки.

— Иля, хорош у двери топтаться, ты только глянь! — позвала Рида подругу, отойдя немного в сторону.

Колдунья неохотно подошла ближе, пытаясь рассмотреть, что здесь могло вызвать волну восхищения,