контраст, как питается аристократия и большинство населения Сирдаха. Несколько раз я попробовал проявить учтивость, предлагая «эдерам» отведать или передать то или иное блюдо. Оба мудака даже не удостоили меня ответом, всем своим видом выражая презрение.
Пир практически заканчивался: большинство гостей, наевшись, лениво обмахивались веерами, откинувшись на спинки резных стульев. Сирдарий весело шутил с сидевшими по обеим сторонам от него, самолично кормя своего слепого сына. Со мной он не разговаривал, чему я несказанно обрадовался, надеясь удрать как можно быстрее, едва закончится этот ужин, но есть одна загвоздка: Камисса еще не поговорила с отцом насчет его выбора «дера» для моего поединка. Акустика в зале отличная: даже не напрягаясь, своим удивительным слухом мне удавалось расслышать большинство сплетен, что шептали гости друг другу на ушко. Половина сплетен касались взаимоотношений меня и моей жены, и практически все они были оскорбительные. Внимательно всматриваясь, я запоминал лица тех, кто особенно нецензурно отзывался о Камиссе.
Почти в самом конце правой «ножки» огромного стола сидел Мунд, оранжевый попугай, встретившийся днем в лавке. Его миленькая жена сидела рядом, но взгляды ее были обращены на меня. Мунд наклонился к уху жены, я напряг слух, уловив конец фразы: «... только грязный ку-дар может удовлетворить такую сучку, как Камисса». Жена сердито посмотрела на мужа, вымолвив только одно слово: «Дурак».
Мунд, твоя жена сегодня освободится от такого дурака, как ты, — пообещал себе, послав теплый взгляд в сторону этой красавицы. Поймав мой посыл, женщина зарделась: Мунд проследил ее взгляд и уперся в меня глазами. Я улыбнулся ему и снова перевел взгляд на его спутницу. Мунд побагровел, видимо, вспомнив мои слова при встрече.
В этот момент «эдер» Газа из рода Ардаш громко обратился ко мне:
— Скажи, «ихи-ри» Серж, а правда, что ты рожден от женщины и кварка, как считают все люди? Вопрос прозвучал довольно громко: пара десятков людей прекратила шептаться и жевать, впившись в меня взглядами. Пошли томительные секунды, в наступившей тишине прозвучал другой вопрос, от «эдера» Хака из рода Куташ.
— Дорогой Газа, я не расслышал, о чем ты спросил у «ихи-ри»?
— Я спросил его, правда ли, что его мать сношалась с грязным кварком, и он рожден таким образом, — еще громче повторил свой вопрос «эдер» Газа.
В трапезной стало так тихо, что я слышал бешеное биение собственного сердца. Камисса вцепилась в мою руку, сжимая ее. Я встал и медленно обвел глазами зал: лучшего места для смерти не найти. Или сейчас я умру, или этот вопрос мне больше не зададут никогда. Во взгляде Сирдария поймал сочувственную нотку, удивившую меня больше всего.
— Моя мать была достойной женщиной, но она умерла, потому что вы, — я указал пальцев на «эдеров», — ублюдки, не знающие кто ваш отец, вбили себе в голову, что желтый цвет глаз — это наказание Сирда. Желтый цвет глаз — это благоволение Сирда, это особый дар, — я сделал паузу. По залу прокатился благоговейный ужас, даже Камисса немного отшатнулась от меня. То, что я говорил, было богохульством: даже Сирдарий съежился в кресле.
— Он говорит правду, — слепой Легвуа дернулся на своем стуле, — но эти слова опасны!
— И чтобы доказать вам это, я вызываю любого из находящихся в зале на смертный бой! Если я прав, Сирд даст мне силу победить, если я проиграю — моя мать действительно спала с кварком.
Люди остолбенели: никто не спешил ответить на мой вызов. Даже «сен-ары», владеющие магией, опешили от моей дерзости. Единственные, кто мог принять вызов, были воины «лан-ги», но право ответа принадлежало не им. Не дождавшись ответа, я снова указал пальцем на обоих «эдеров»:
— Эдер Газа и эдер Хака, я вызываю вас двоих и сражусь с вами одновременно!
— Ты точно рожден от кварка, если не знаешь, что даже «ихи-ри» не может вызвать на смертный бой «эдера», — скрипучий голос Газа вывел меня из себя. Не отдавая себе отчет, я замахнулся кулаком и застыл: что-то с невероятной силой держало меня, не давая нанести удар. Повернув голову, увидел «сен-ара», сидевшего по левую руку Сирдария. Это его магическая сила связала мне руки, остановив удар на замахе.
— Отпусти его, — голос Сирдария прозвучал тихо, но услышали его все, — а ты, муж моей дочери, успокойся. Ты бросил вызов на смертный бой, может, кто-то из «деров» выступит за честь «эдеров» Газа и Хака?
— Гоан из рода Мерж, ты — «дер», закон позволяет тебе принять вызов «ихи-ри» Сержа, хочешь ли ты принять вызов вместо наших «эдеров»?
В середине стола по левой стороне приподнялся молодой человек лет тридцати:
— Род Мерж считает себя вправе принять вызовы, только направленные против него, — сказав эту высокопарную фразу, мужчина сел.
Вот сукин сын, — восхитился я Сирдарием, — даже эту ситуацию хочешь использовать с выгодой для себя«!
— Хранитель Сирда, позволь мне принять вызов вместо «эдера» Газа из рода Ардаш, — поднялся молодой воин «лан-ги», судя по двум красным татуировкам, являвшийся, скорее всего, командиром. Это не входило в планы Сирадария, но, скривившись, он кивнул.
— Правитель, позволь мне принять вызов вместо «эдера» Хака из рода Куташ,— раздался голос из глубины зала. Даже не посмотрев в эту сторону, я знал, кому принадлежит этот голос. Есть все-таки справедливость в Сирдахе.
— Вызовы приняты, смертный бой через половину четверти сирда в этой зале, слуги уберут столы и подготовят место для боя. До этого времени все могут насладиться моим садом кархала, — Сирдарий сопровождаемый женой, сыном и «сен-арами», покинул трапезную.
— Серж, что ты наделал? — Камисса чуть не плакала, в отчаянии ломая руки, — бой сразу против двоих «лан-ги».
— Этот Мунд «лан-ги»? — Не ожидал, что под обличьем канарейки может скрываться такой грозный боец.
— Да, и очень хороший. А Ашид, вообще, начальник «лан-ги», что охраняют дворец. А в охрану берут ...
— Обычный вертухай, — перебил я жену, — не плачь, обещаю тебе убить их быстро и даже не вспотеть.
— Желток, ты не шутишь? — Камисса схватила мое лицо руками, чтобы увидеть взгляд. Люди выходили из трапезной, украдкой бросая на нас взгляды, среди которых были даже сочувственные.
— Не шучу, милая! Так как их убить? Быстро или повеселить публику?
— Быстро, очень быстро, чтобы я не успела переживать за тебя, — Камисса прижалась ко мне дрожа всем
