начали заполнять посетители. Но Джейсона среди них не было. Никки взглянула на часы: десятый час. Она проверила телефон. Ни одного пропущенного звонка. Девушка набрала сообщение: «Ты еще планируешь сегодня прийти?» Занесла большой палец над кнопкой «Отправить». Текст получился жалобным. В нем слышалось отчаяние. Никки удалила эсэмэску.
Дверь кухни распахнулась. Появился Гарри, балансируя двумя большими тарелками на одной руке.
— Ты видела Сэма? — спросил он, отнеся заказ.
— В кабинете его нет, — ответила Никки.
— Передай ему, что я ухожу. Увольняюсь.
— Что? Прямо сейчас?
— Прямо сейчас.
— Что случилось?
— Зарплата дерьмо, — на ломаном английском объяснил Гарри. — Я прошу прибавки — он говорит: «Может быть, может быть». И ничего. Виктор тоже уходит.
Сквозь стекло в двери Никки увидела, как Виктор собирает вещи.
— Гарри, у нас полно народу. — Парень пожал плечами. — Ты не можешь хотя бы закончить смену, а уж потом поговорить с ним?
Из кухни вышел Виктор.
— От разговоров никакого толку, — заявил он. — Может, тебе Сэм и дает прибавку, когда ты заходишь к нему кабинет.
Ответ застрял у Никки в горле. Она увидела, что кто-то снова переключил канал. На экране крупным планом показывали индийского барабанщика, который благодарил судей, почтительно сложив ладони перед грудью. Стив указал на экран и усмехнулся. Возмущение захлестнуло Никки, как приливная волна.
— Послушайте, вы, гребаные недоумки, — вскипела она. — Я никогда не спала с Сэмом. Но если бы и спала, это не ваше собачье дело. Вы двое можете проваливать, если хотите, — это здорово облегчит мне жизнь. Но если передумаете и решите остаться, я посоветовала бы вам сосредоточиться на том, чтобы как следует выполнять свою чертову работу. Может, тогда Сэм и сочтет вас достойными зарплаты, на которую вы претендуете.
В пабе наступило безмолвие. С экрана телевизора слышались жиденькие аплодисменты, провожавшие барабанщика со сцены. Стив присвистнул.
— Ты называешь вещи своими именами, Никки.
Девушка резко повернулась к Стиву.
— Ой, не прикидывайся, что ты лучше их. Ты задолбал меня со своим расистским вздором. Начхать мне, что ты клиент. Засунь свои хамские подколки себе в задницу и тоже проваливай.
Никки шагнула на середину комнаты.
— К всеобщему сведению, развлекательную программу в этом заведении определяет руководство, — она ткнула себя большим пальцем в грудь. — Я… Я решаю, что будет на экране. Не знаю, кто взял пульт, но кто бы это ни был, у вас есть десять секунд, чтобы вернуть его мне или, во всяком случае, переключить канал, потому что смотреть долбаную «Британию…» с ее долбаными талантами мы не будем.
Грейс подошла к Никки и, виновато потупившись, протянула пульт. Кто-то в дальнем конце паба разразился неуместными аплодисментами, которые быстро стихли. Девушка переключила канал и вернулась за барную стойку. Гарри и Виктор, нервно переглянувшись, ретировались на кухню.
— Почему бы тебе не уйти пораньше, зая? Я справлюсь, — проговорила Грейс.
— Все в порядке. Просто… когда они говорят оскорбительные вещи, я начинаю злиться на себя, что ничего не ответила, и…
На лице Грейс отразилось понимание.
— Ты сказала то, что должна была сказать, моя дорогая. Не нужно ничего объяснять.
— Прости, что сорвалась из-за пульта, — пробормотала Никки.
— Все в порядке. Не знаю, почему эта передача на меня так влияет, но слезы текут сами собой, и я просто не могу остановиться. Ты же видела.
— Да.
— Муж говорит: «Это чисто женское. Такой у вас химический состав. Вы не способны контролировать переполняющие вас эмоции». Но ведь на грустные фильмы и даже на эти жуткие новости я так не реагирую. На днях в новостях показывали одну малышку, у которой обнаружили редкую разновидность рака; я нахмурилась, сказала: «Какой кошмар» и тут же выкинула это из головы. Но тот бедняга впахивает на двух работах, чтобы платить за уроки акробатики для своей сестрички, которая, может быть, когда-нибудь выступит в телешоу… — Грейс осеклась.
Похоже, в данный момент «Британия ищет таланты» угрожала окончательно погубить «О’Райлис». Никки сочувственно потрепала Грейс по плечу и переключила канал, попав на мрачную сцену: сначала показали полицейских, прочесывавших густые заросли, затем сержанта, вещавшего на телекамеру. «Идеально», — решила девушка. Клиенты вежливо избегали Никки, оставив ее бездельничать у стойки. Она еще раз проверила время на телефоне и оглядела паб. Джейсона не было. Вот и всё. Никки нашла его в списке контактов, глубоко вздохнула и удалила номер, не желая поддаваться искушению позвонить.
Стив в своем углу наклонился, что-то шепнул Ноле, та вскочила с места и в бешенстве выбежала из паба. Ухмылка Стива испарилась. Он кинулся за рыжеволосой. Грейс бросилась к выходу, преграждая парню путь.
— Сначала заплати по счету, — напомнила она ему. Затем сказала что-то еще, но Никки не расслышала. Надувшись, Стив вытащил бумажник, швырнул Грейс несколько купюр и вышел. Официантка взяла деньги и протянула их Никки. — Случайно оставил чаевые. Вот твоя доля.
— О нет, Грейс. Сегодня его обслуживала ты.
— Ты терпишь его уже не первый год, — возразила та. — И заслужила премию. Я сказала этому уроду, что Сэм его вышвырнет, если он вздумает вернуться. Ему здесь больше не рады, поскольку он беспокоит наших сотрудников и клиентов.
И она сунула купюры в руку Никки.
Жест Грейс что-то всколыхнул в девушке. Она внезапно осознала, как ей не хватает мамы — мамы, которая вот так же настойчиво сунула ей в руку деньги, когда она впервые после переезда заглянула в родительский дом на обед.
Телефон по-прежнему был зажат у нее в руке. Она нашла мамин номер и стала набирать сообщение, но нужные слова никак не находились. Тогда Никки просто позвонила. После нескольких гудков у девушки возникло искушение дать отбой, но тут мама ответила.
— Никки?
— Привет, мам. Как ты?
— Как раз думала о тебе.
Эти простые слова согрели сердце Никки.
— Я тоже думала о тебе, мама.
— Знаешь, мне нужна твоя помощь, — в голосе матери слышалась легкая паника. — Завтра придет Гита, а у меня нет индийских сластей. Магазин в Энфилде, в который я обычно хожу, временно закрыт — говорят, у них в семье кто-то скончался, а в других местах нет такого разнообразия. Можешь съездить в Саутолл и купить там гулаб джамун, ладу,[29] барфи, джалеби — все, что у них есть, — и привезти мне? А еще нужен кардамон для чая. В «Уэйтроуз» он слишком дорогой.
Никки подумала, что наконец-то у них появилась возможность чуточку сблизиться. Завтра она совершенно свободна.
— Конечно, мам!
Девушка прекрасно знала, что лучше не спрашивать мать, зачем та до сих пор общается с тетушкой Гитой, в глазах которой скудость чайного
