голосом продолжает Эдди. — Думаешь, она что-то сделает с Шэйн? Боже, мы должны ее найти, Джейк! Мы должны убедиться, что с ней все хорошо.
— Я займусь этим, — обещаю ей. — Найду ее и сделаю все, чтобы эта женщина больше никогда не смогла причинить тебе вред. Но сперва я позвоню в «скорую». Тебя нужно осмотреть.
Аделина старается убедить меня, что с ней все в порядке, но я не хочу рисковать. Вызываю 9-1-1 и сопровождаю ее к стойке регистрации, чтобы подождать парамедиков. Как только оказываемся там, спрашиваю Аарона, не помнит ли он, когда Шэйн вышла из здания.
— Да, — говорит он, уверенно кивая. — Она ушла с женщиной, которая оставляла ей конверт пару дней назад. Милая, темноволосая. Мне это показалось немного странным, потому что мисс Уиллоуби не очень обрадовалась письму. И когда выходила, тоже не выглядела счастливой, но…
— Как давно это было? — я борюсь с желанием выбежать на улицу и прокричать имя Шэйн.
— Около часа назад, — Аарон провел по щетинистому подбородку. — Может, меньше. Могу проверить по записи с камер, если Вам нужно знать точнее.
— Нет, — говорю я, направляясь к двери. — Но сохраните их. Полиции они могут понадобиться.
Я понимаю, что потом может быть слишком поздно. Если Кери решила что-то сделать, она не станет колебаться. Она увела Шэйн, и у меня была лишь одна догадка, для чего моя бывшая похитила мою нынешнюю женщину — убрать с дороги конкурентку в месте, где никто не сможет помешать, заснять на камеру или поймать ее, пока не доведет дело до конца.
В этом мы с ней похожи. Оба упрямы и решительны.
Теперь я задаюсь вопросом, где Кери чувствует себя в безопасности. Необходимо найти ее до того, как она убьет любовь всей моей жизни.
Выйдя на улицу, я перехожу на бег, направляясь к метро и рисуя кратчайший маршрут до студии Кери в Дамбо — ниже под Бруклинским мостом. Прямо под веткой метро, где шум громыхающих вагонов такой громкий, что едва можно расслышать собственные мысли, а тем более услышать выстрел или женский крик.
Могу поклясться своей правой рукой, что именно туда она и направляется.
Ты клянешься большим — жизнью Шэйн.
Мысль заставляет меня ускориться. И молиться.
Долгие годы я не посещал церковь, но Шэйн была набожным человеком. Если есть высшие силы, может, они сжалятся надо мной ради нее.
Или хотя бы позволят мне занять ее место.
Кери — мой ночной кошмар. Я впустил ее в свою жизнь. Если кто-то и должен расплачиваться за эту ошибку, то только я.
Прошу, пусть это буду я, пожалуйста…
Я повторяю эти слова снова и снова, забегая в битком набитый поезд, направляющийся на юг, молясь, чтобы не было слишком поздно.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ СЕДЬМАЯ
Шэйн
От станции метро в Бруклине мы идем рука об руку.
Со стороны может показаться, что две хорошие подруги прижимаются друг к другу, чтобы согреться, в то время, как ветер с Ист-Ривер проносится через офисные здания и улочки, превращая их в аэродинамические трубы. Холодный бриз покачивает помпоны на шапочках и вызывает слезы. Рабочий день завершен, люди спешат в метро, на такси, занять место в баре в «счастливые часы», чтобы получить «Мохито» за полцены.
Никто не обращает на нас пристального внимания, не замечает бисеринок пота над моей верхней губой, того, как Кери впивается в мое запястье и как странно ее правая рука скрывается под коричневой курткой, чтобы удобнее было прижимать пистолет к моим ребрам.
Я крепко сжимаю челюсть и заставляю себя двигаться, шаг за шагом, хотя все во мне кричит, что надо бежать. Лучше получить пулю здесь, на людной улице, где у меня есть шанс спастись. Кери обещала, что если я буду вести себя тихо и сделаю все, что она скажет, то мне не причинят вреда. Но чутье подсказывает, что если я позволю ей увести себя подальше от толпы, где мы останемся наедине — она, я и пистолет — то мне уже не удастся никуда пойти.
Пять раз я чуть не срываюсь с места между станцией метро и заброшенным полуразвалившимся зданием под Бруклинским мостом, но затем вспоминаю о двух розовых полосках. Думаю о малыше и шансе потерять его, риск слишком велик. Одна жизнь — возможно, я бы сбежала. Но сейчас нас двое.
Две жизни, которые зависят от того, как я буду подчиняться, поэтому продолжаю идти рядом с похитителем, молясь, чтобы не допустить фатальной ошибки.
Молюсь, чтобы Эдди пришла в себя и вызвала полицию. Молюсь, чтобы Аарон посчитал странным, что я ушла с женщиной, слоняющейся вокруг здания и оставляющей мне странные послания, и позвонил руководству.
Молюсь, чтобы мне представилась возможность вырваться и оказаться в безопасности.
Похищение уже не удалось — Кери не планировала того, что в квартире окажется Эдди или кто-то еще, кто сможет опознать в ней человека, который насильно увел меня из дома. Она взвинчена, раздражена и взволнована сильнее, чем в последнюю нашу встречу. Если мне повезет, то это заставит ее сделать ошибку, которую я смогу использовать в своих целях.
А если тебе не повезет, то она застрелит вас раньше, чем планировала, и убежит до того, как ее поймают.
Сжимаю губы, борясь с приступом тошноты, когда Кери протаскивает меня через ржавую дверь прямиком к заваленной мусором лестнице. Я замираю. Горло перехватывает, когда дверь захлопывается и коридор погружается в темноту. Над головой проносится поезд, грохот вагонов и скрип колес по рельсам такие громкие, словно я лежу под рельсами.
Так громко, что никто не услышит выстрел.
Никто не услышит мой крик.
Никто не услышит мой последний вдох.
— Шагай. Наверх, — Кери толкает меня в спину как раз в тот момент, когда мой страх достигает апогея и заставляет мир вокруг закружиться, а несчастный желудок выворачивает наизнанку. Я склоняюсь как раз в тот момент, когда тошнота подступает, и меня вырвало рядом с обувью.
Меня тошнит до тех пор, пока внутри ничего не остается, и из меня выходят тонкие струйки желчи на грязный пол. Я смотрю вниз на грязную кафельную плитку, на которой лежит крысиный помет, обертка от мороженного, зеленое битое стекло, моя блевотина. А что, если это то, что я вижу в последний раз? Приставит ли Кери пистолет к моей голове и выстрелит сейчас, избавив себя от необходимости подниматься туда, куда планировала прежде?
Я зажмуриваю глаза, вытирая рот рукавом, борясь за восстановление контроля,
