кратчайшим путем протянуты к курсовому автомату. Проделавший это хорошо знал, может быть, сам конструировал такие ракеты. Нетронутым остался только отсек аннигиляторного двигателя, сделанный из нейтрида. Топливные бункеры были пусты.
Это была первая и последняя весть о Пятой экспедиции. Разведракете типа IР удалось невозможное — совершить межзвездный перелет. По скорости и времени рассчитали дистанцию: как раз от Ω-Эридана… Исследователи изучали внутренность пустой ракеты сантиметр за сантиметром. Наконец, нашли в трех местах заклеенные кусочки магнитной пленки. Десятилетия полета с такой скоростью, воздействия перегрева и полей сделали свое — шорохи, трески, гулы почти начисто смазали человеческую речь. Дешифровщики из Центра дальней связи ухватились за это «почти». Месяц они просеивали шумы, выделяли из них логическими фильтрами размытые гармоники смысла. С каждой пленкой работала отдельная группа в полном неведении о результатах у остальных. Собрались, сопоставили. Текст совпал с точностью до порядка слов… ИРЦ, — возвысил голос Ило, — показать крупно пьедестал!
Фигура астронавта ушла вверх. В шар вплыл округлый цоколь: блок ракеты IР-9/12. По нему шли огненные строки:
«У Тризвездия Ω-Эридана в плоскости вращения белого карлика плотный астероидный пояс антивещества. Звездолет погиб. Измените систему метеорной защиты».
Алый свет литер озарял лица малышей.
— И все. Ни одного лишнего слова, — помолчав, продолжал Ило. — Ни единого слова о себе. Почему? Не хватило времени? Вряд ли. Скорее, просто показалось мелким, сообщив главное — об открытии, опасности и беде, — дополнять это необязательными сведениями о своей особе. Выделять себя среди всех погибших.
— А… что там произошло? — спросил Эри. Дед в раздумье повел плечами.
— «Измените систему метеорной защиты». Эти четыре слова немного проливают свет, позволяют что-то предположить… Вы видели хроники о Залежи в Тризвездии, видели этот широченный диск астероидов вокруг белого карлика Ω1-Эридана, ныне Звезды Неизвестного. Он похож на соединенные вместе кольца Сатурна, только гораздо обширнее. Две других звезды — Ω2 и Ω3 — красная и желтая — подсвечивают с разных сторон это галактическое Эльдорадо. Необыкновенное зрелище. И на внешнем краю астероидного поля, где оно расплывается, комья антивещества мельчают, осталась громадная «дыра», вмятина пустоты с поперечником в тысячу километров. Это место аннигиляции звездолета.
Наверное, все было, как обычно: звездолет повис на удаленной от центральной звезды орбите, разведракету IР-9/12 послали искать — поскольку там нет планет — астероид покрупнее для развертывания базы. Наверно, локаторы звездолета заблаговременно и на предельной дистанции засекли метеоры, траектории которых могли пересечься с кораблем. Это не опасность, система аннигилятной защиты срабатывает автоматически: выстреливает самонаводящейся пушкой в метеорные тела миллиграммовые пульки из антисвинца. Легкая вспышка в ста километрах от корабля обращает метеор в пар и излучение, в ничто. Но эти метеоры сами были из антивещества…
Ведомая Неизвестным IР-9 отлетела достаточно далеко, аннигиляционный взрыв звездолета ее не задел. Только вспышка, затмившая свет трех звезд, дала знать разведчику, что он остался один. Секунды — и ничего нет: ни корабля, ни сотни, без малого, товарищей, ни даже обломков. Если Неизвестный и не понял сам, то спектроанализаторы ракеты объяснили ему, что представляет собой астероидный пояс у белого карлика…
— А дальше? — тихо спросил Ло.
— Дальше его действия были подчинены одной цели: отправить сообщение. Направить его в Солнечную, там перехватят. Главное было — топливо. Аннигилят состоит из равных количеств вещества и антивещества, вот и надо, чтобы и того и другого было побольше. Не так уж и трудно отправить в плавильный бункер «Вещество» перед камерой сгорания все лишние предметы в ракете — они теперь все были лишние, кроме курсового автомата. Не так уж и трудно было ему упростить схему управления: только форсированный разгон и движение по прямой… Но самое трудное, невероятно трудное — наполнить бункер антивещества!
Это более всего и убедило, что у Тризвездия есть такая залежь: ведь на своей заправке IР никогда не достигла бы скорости 150 мегаметров в секунду — куда! Значит, Неизвестный собирал астероиды там. Как? Есть у ракеты минимальные технические средства для такого, для подзаправки в космосе: нейтридный манипулятор, засасывающий магнитный смерчик… Но один, в невесомости, в условиях, когда первое неточное движение наверняка окажется и последним… это был труд!
После этого ему осталось включить двигатель на режим нарастающего ускорения, выверить последний раз траекторию, чтобы далекая звезда Солнце находилась в перекрестии курсового фотоэлемента… — Ило замолк.
— И — выброситься? — хрипло спросил Эри.
— Нет. Он не мог выброситься, это сбило бы ракету с курса. Да и… — Дед поколебался, стоит ли такое говорить детям, — его тело, десятки килограммов дефицитного там вещества, тоже должно было войти в топливный баланс. Должно, не мог он, подчищая все, упустить из виду себя. И он вошел в плавильный бункер. Там есть переходный отсек с двумя герметичными люками. Когда он открыл внутренний, реле безопасности захлопнуло за ним внешний, сбросило его вниз.
Ило замолк. Молчали и дети. Берн рассматривал памятник в шаре: так вот почему астронавт стоит лицом к огню.
— А кто же он был? — спросила Ия. — Неужели не удалось установить — по голосу, по признакам каким-то?
— Слышали только голос дешифрующей машины, — ответил Ило. — А признаки — какие признаки! Все участники звездных экспедиций отлично водят разведракеты. Для них обязательно участие в конструировании и сборке звездолета и основных его машин — это принцип надежности через человека.
— Даже не узнали по записи: мужчина это был или женщина?
— Человек это был, — сказал Ило. — Человек.
Ночь пришла на «лапуту». Тьма внизу была расцвечена огнями дорог, вышек, зданий. Тьма вверху была как отражение, хотя огни в ней светили куда мощнее: они казались подобны земным только потому, что находились гораздо дальше. Одни, космосстроевские, в тысячах километров, другие, звездные, и вовсе пылали в десятках и сотнях парсек отсюда. Но и к тем, и к другим летели сейчас люди.
Берн увидел дополнительные отсветы, дрожавшие в и без того блестящих глазах Ии и Ни. Девочкам было очень жаль Неизвестного. Других из Пятой тоже, но не так: они погибли мгновенно, не осознав, что случилось. А этого, который остался один в звездной пустыне, в равнодушно уничтожающем все мире, и не мог даже ошибиться, пока не сделал все, — было жаль до слез.
Ило искоса смотрел на Эри. Тот, полуотвернувшись, жмурил глаза: это он сейчас входил в плавильный бункер ракеты, это ему бил в лицо нестерпимый тысячеградусный жар… Пусть неизвестный, но он!
Старый биолог улыбнулся тепло и чуть иронично.
14. Ило и Берн
В минувшем апреле ему
