открыться в вас в ночь накануне Самайна. Вы его почувствуете, а я – увижу и смогу использовать в своих интересах.
- А если я не подчинюсь вашим интересам? – Алекто вскинула голову и вызывающе посмотрела маркграфу в лицо. – Каким образом вы заставите меня достать для вас сокровища морганов?
На губах Эда де Туар зазмеилась недобрая улыбка.
Можно было лишь изумиться, как разительно изменился маркграф. Сейчас перед Алекто был совершенно не тот человек, которого она знала. Каким же она его знала? Твёрдый и решительный представитель королевской власти. Защитник традиционных патриархальных ценностей. Глава своей небольшой семьи и всей общины острова. Человек, заслуживающий уважения.
Теперь же с ним произошли чудесные метаморфозы. Льдинки в холодных глазах превратились в сталь; черты лица стали жёсткими, а голос резким и насмешливым: как же явственно он, сбросив надоевшую маску, за которой все эти годы скрывал свою истинную сущность, злорадствовал над девушкой, попавшей в его руки!
- Я знаю, что мадам Бертрада удочерила вас, а затем вырастила и воспитала как своего родного ребёнка. Но разве вы не любите её так, как любили бы свою родную мать? – издевательски говорил маркграф, давая Алекто понять, что готов на самый гнусный поступок. – Разве сможете простить себя за то, что не уберегли её от боли, пыток и страданий? А может, даже от долгой мучительной смерти?
- Вы мне омерзительны! – вскричала Алекто, не сумев сдержать ярость, вызванную его намёками, и сжала кулаки. – Не думаю, что вы лучше Готье...
- Разумеется, я лучше! – возразил Эд де Туар. – Я хотя бы честен и открыто говорю о своих намерениях. А вот ваш лекарь свои намерения скрывал от всех в течение стольких лет. И убивал – исподтишка, расчётливо и коварно. Даже меня ему удалось обвести вокруг пальца! Ведь я понятия не имел, что лекарь, прибывший на Раденн из Нейстрии, это не кто иной, как сын Вальдульфа де Лармор! Видно, обликом он удался в свою мать, с которой мессир граф закрутил одну из своих многочисленных любовных интрижек...
- Так вы были знакомы с Вальдульфом де Лармор? – спросила Алекто, скорее для того, чтобы получить подтверждение словам Готье, что легенду о сокровищах придумали трое: маркграф Эд де Туар, старший из братьев де Лармор и Эсташ де Бо.
- Был ли я с ним знаком? О, когда-то мы были почти друзьями! И оба верой и правдой служили нашему королю, Его Величеству Сигиберту Второму, – после этих слов маркграф гордо выпятил грудь.
- И король за вашу верную службу пожаловал вам Раденн, наделив властью над его жителями, – продолжила за него Алекто, ухватившись за догадку как за кончик нити, которая позволила бы распутать весь клубок.
К её удивлению и тайной радости, Эд де Туар охотно поддержал этот разговор:
- Десять лет назад я прибыл на остров как маркграф и представитель королевской власти, – сказал он, предавшись воспоминаниям. – Но я и прежде бывал здесь! К счастью, местные жители не узнали во мне того храброго молодого рыцаря и отчаянного искателя приключений, каким я был, когда впервые появился на Раденне. Тогда нас отправил на остров сам король: мы – мессиры Вальдульф де Лармор, Эсташ де Бо и я – должны были выполнить тайное поручение Его Величества. Оно заключалось в том, чтобы извлечь из затопленного города легендарные сокровища морганов. Сначала всё шло как по маслу, а потом случилось нечто непредвиденное... И наш план был сорван!.. Но оставалась надежда, что тот, кто завладеет ключом от тайника, однажды снова попытается добраться до сокровища. Каждому из нас троих хотелось иметь этот ключ при себе, и мы принялись спорить, кто больше других достоин стать хозяином ключа. Проклятый ключ! Из-за него разрушилась наша старая дружба, из-за него мы из верных боевых товарищей превратились в лютых врагов и убийц! Когда наш спор перерос в драку, Вальдульф, у которого в руках был ключ, чувствуя, что теряет силы, просто взял и выбросил его. Он забросил ключ настолько далеко, насколько смог. Ключ затерялся в густых зарослях папоротника: ведь тот спор между нами разгорелся, когда мы находились в доме Вальдульфа, в Бруиден да Ре. Эсташ де Бо и я бросились искать его, мы заглядывали под каждый куст папоротника, под каждый лист, но тщетно: ключ исчез без следа, будто сквозь землю провалился...
Эд де Туар умолк и нахмурился, словно эти воспоминания заставили его заново пережить не самые лучшие дни его молодости.
- А что было потом? Вы сказали, что из-за ключа превратились не только во врагов, но и убийц, – увлечённая рассказом маркграфа, напомнила ему Алекто, по-прежнему не сводя с него глаз.
- Вы уверены, что хотите знать правду? – спросил он и прищурился, глядя на неё.
Алекто кивнула, и Эд де Туар продолжил:
- В той драке граф Вальдульф де Лармор был ранен, и эта рана оказалась смертельной. Мы с мессиром Эсташем де Бо бежали с острова, пригрозив Харибальду, младшему брату Вальдульфа, убить его сестру Аталию и её новорождённую дочь, если он обвинит нас в убийстве графа.
- Значит, все эти годы вы знали, что мадам Бертрада удочерила меня? Вы знали тайну Аталии де Лармор и то, что она была моей родной матерью? И, если бы Дагоберт-младший не совершил убийства и не был пойман, когда вы собирались рассказать мне правду о моих настоящих родителях? – допытывалась Алекто.
Маркграф небрежно пожал плечами:
- Может быть, никогда. А может, после свадьбы, когда пришёл бы час... Ведь мне понадобилось бы как-то объяснять вам свой замысел завладеть сокровищем из затопленного города морганов...
- Скажите мне то, что должны сказать, всё и сразу, – Алекто была настойчива, понимая, что другой возможности узнать всю правду о своих родителях и своём происхождении может и не быть. – Что вы знаете о моём отце? О человеке по имени Алафред?
- Человеке?! – переспросил маркграф и криво усмехнулся. – Мадемуазель Алекто, не заблуждайтесь на этот счёт! Алафредом его звали те, кто ничего не знал о нём. Настоящее же имя вашего отца – как оно звучит на древнем языке коренных жителей Раденна – л’Аодрен. В прежние времена он был хранителем тайны сокровищ и... королём морганов.
Глава 35
После этих слов в горле у Алекто мгновенно пересохло. Она несколько раз попыталась судорожно сглотнуть, но
