Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 62
желтеет осина.
— Ладно, подожду. А где мы остановимся в Вайоминге?
— Сначала заедем в Шеридан, а там будет видно.
— Шеридан — красивое место?
— Замечательное. Мы поедем на машине туда, где шел бой с индейцами, — я тебе о нем расскажу. Потом мы отправимся дальше, в сторону Биллинса, где погиб этот дурень Джордж Армстронг Кэстер, ты увидишь мемориальные доски на том месте, где их всех перебили, а я объясню тебе, как шло сражение.
— Ах, как здорово! А на что Шеридан больше похож: на Мантую, на Верону или на Веченцу?
— Ни на один из этих городов. Он стоит высоко в горах, почти как Скио.
— Значит, он похож на Кортину?
— Ничуть. Кортина — это высокое плато, окруженное горами. Шеридан прилепился прямо к склону. Возле Биг-Хорна нет холмов. Горы поднимаются прямо из долины. Оттуда виден Облачный пик.
— А наши машины туда взберутся?
— Еще как взберутся. Но только я бы предпочел машину без гидравлического управления.
— Да я и могу без нее обойтись, — сказала девушка. Потом она выпрямилась, чтобы не заплакать. — Как и без всего остального.
— Что ты будешь пить? — спросил полковник. — Мы еще ничего не заказали.
— Я, пожалуй, ничего не буду пить.
— Два очень сухих мартини и стакан холодной воды, — сказал полковник бармену.
Он сунул руку в карман, отвинтил крышку у бутылочки с лекарством и вытряхнул две большие таблетки на ладонь левой руки. Держа их, он снова завинтил крышку. Это было не так уж трудно для человека, который нередко обходится без помощи правой руки.
— Я ведь сказала, что ничего не буду пить.
— Ладно, дочка. По-моему, тебе не мешает выпить. Пусть пока постоит. А не то я сам выпью. Пожалуйста, не сердись. Я нечаянно заговорил так резко.
— Мы еще не взяли нашего маленького негритенка, который будет за мной ухаживать.
— Да. Я не хотел его брать, пока не придет Чиприани и я не расплачусь.
— Какие у тебя на все строгие правила!
— Да, строгие, — сказал полковник. — Ты уж меня, дочка, прости.
— Скажи три раза «дочка».
— Hija, figlia[56], дочка.
— Не знаю, что и делать, — сказала она. — Давай лучше отсюда уйдем. Я люблю, когда на нас с тобой смотрят, но сегодня мне никого не хочется видеть.
— Футляр с негритенком лежит на кассе, сверху.
— Знаю. Я давно его заметила.
К ним подошел бармен и принес напитки, холодные как лед, судя по запотевшему стеклу бокалов; он подал и стакан воды.
— Принесите тот пакетик, который прислали на мое имя, он лежит сверху на кассе, — сказал полковник. — Скажите Чиприани, что я пришлю ему чек.
Он изменил свое решение.
— Хочешь выпить, дочка?
— Да. Если ты не рассердишься, что я тоже передумала. Они чокнулись и выпили. Чокнулись они так легко, что бокалы едва коснулись друг друга.
— Ты был прав, — сказала она, чувствуя, как внутри разливается тепло и мгновенно пропадает грусть.
— Ты тоже была права, — сказал он, сжимая в ладони две таблетки.
Он решил, что принять их сейчас с водой неприлично. Поэтому, когда девушка отвернулась, провожая взглядом одного из утренних посетителей, он запил их мартини.
— Ну как, пойдем, дочка?
— Да. Конечно.
— Бармен! — позвал полковник. — Сколько с меня? Не забудьте сказать Чиприани, что за эту ерунду я пришлю ему чек.
ГЛАВА 38
Они пообедали в «Гритти», и, развернув негритенка из черного дерева, девушка приколола его у левого плеча. Фигурка была длиной около трех дюймов и довольно красива, если любишь такие вещи. «А не любят их только дураки», — думал полковник.
«Не смей говорить грубости даже про себя, — сказал он мысленно. — Постарайся получше себя вести, пока вы с ней не распрощались. Что это за слово „прощай“, — думал он. — Так и просится в альбомные стишки.
Прощай, и bonne chance,[57] и hasta la vista,[58] а мы говорили просто merde[59]. И все тут! Счастливый путь — вот это хорошие слова! Прямо из песни, — думал он. — Счастливый путь, счастливый путь, вот и ступай в дорогу, унося с собой эти слова. И точка», — думал он.
— Дочка, — сказал он, — давно я не говорил, что тебя люблю?
— С тех пор, как мы сели за столик.
— Ну вот, а теперь говорю.
Когда они пришли в гостиницу, она сходила в дамскую комнату и терпеливо расчесала волосы. Вообще она не любила дамских комнат.
Она подкрасила губы, чтобы сделать рот таким, какой любит он, и сказала себе, старательно размазывая помаду: «Только ни о чем не думай. Только не думай. И не смей быть грустной, ведь он уезжает».
— Какая ты красивая.
— Спасибо. Мне хочется для тебя быть красивой, если у меня это выйдет и если я вообще могу быть красивой.
— Какой звучный язык итальянский.
— Да. Мистер Данте тоже так думал.
— Gran Maestro, — позвал полковник. — Чем нас покормят в вашем Wirtschaft[60]?
Gran Maestro искоса наблюдал за ними — ласково и без всякой зависти.
— Вы хотите мясо или рыбу?
— Сегодня не пятница, — сказал полковник. — Рыбу есть не обязательно. Поэтому я буду есть рыбу.
— Значит, камбала, — сказал Gran Maestro. — А вы, сударыня?
— Все, что вы мне дадите. Вы больше меня понимаете в еде, а я люблю все.
— Решай сама, дочка.
— Нет. Пусть решает тот, кто больше меня понимает. Я после пансиона все никак досыта не наемся.
— Я вам приготовлю сюрприз, — сказал Gran Maestro. У него было длинное доброе лицо, седые брови над чуть дряблыми веками и всегда веселая улыбка старого солдата, который радуется тому, что еще жив.
— Что новенького у нас в Ордене? — спросил полковник.
— Я слышал, что у нашего патрона неприятности. Конфисковали все имущество. Или, по крайней мере, наложили арест.
— Надеюсь, ему не грозит ничего серьезного?
— За патрона можно не беспокоиться. Он пережил бури пострашнее.
— За здоровье нашего патрона! — сказал полковник. Он поднял бокал, наполненный только что откупоренной настоящей вальполичеллой.
— Выпей
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 62
