Дориан схватил меня за руку и дернул к себе, а потом толкнул в сторону двери, пытаясь одновременно не выпускать из поля зрения кракена и тварь, а еще держаться как-то на ногах. Следом за мной к выходу проскочила и Вероника.
Я распахнула дверь и завизжала.
Прямо на лестнице стоял еще более злой, чем инфердевочка… громодрых.
Мы замерли. Громодрых фырчал и похрипывал. Сзади истерично хохотала инфердевочка, а корабль все сильнее расшатывал кракен.
– Бежим! – заорала я, и мы свернули к носу, ибо больше бежать было некуда.
Громодрых за нашими спинами взвыл, топот мощных лап раздавался совсем рядом. Я в красках представляла разъяренную сплющенную рожу животного и голод, который он испытывал, вдруг очнувшись от спячки. Даже не знаю, что лучше: быть растерзанной инфердевочкой, сожранной кракеном или затоптанной громодрыхом?
Хм… а это идея!
Я резко затормозила.
– Иди сюда, выдра крашеная! – крикнула для поднятия боевого духа у самой себя, а потом понеслась прямо на зубастую девку.
Та, похоже, настолько не ожидала превентивной атаки, что на несколько секунд замешкалась, и мне хватило. Мы прокатились по полу, ничем не отличаясь от двух дерущихся не совсем трезвых девиц. Сильна! Тварь была сильна, ничего не скажешь, я с трудом удерживала ее – зубы лязгали совсем рядом. Но в какой-то мере и я была тварью, во мне текла нечистая кровь, так что нашли чем пугать выпускницу академии!
Не сразу, но мне удалось оторвать ее от себя.
– Ес-с-сли бы Лорен могла, она бы передала тебе приве-е-ет, Ванес-с-са…
Корабль трясло все сильнее и сильнее, я уже слабо понимала, где палуба, а где небо. Брызги воды, что поднимал кракен, накрывали нас с головой. Черные, воняющие тухлятиной, волосы нежити вымокли и противно падали мне на лицо. Но дело было сделано: инфердевочка отвлеклась и не заметила подскочившего Дориана.
Одним движением он снял ее с меня, обмотал якорной цепью и отбросил в сторону. Истерично завизжав, тварь попыталась освободиться. Нежить не собиралась сдаваться, она взвилась на ноги и потянулась к Гийому единственным оружием, которое у нее осталось, – языком. Подобное поползновение наш боевик явно расценил как домогательство. И поскольку магия к нему еще не вернулась, решил вопрос радикально.
– Да ты задолбала! – рявкнул он, пинком отправляя инфердевочку прямо под нос разъяренному громодрыху.
Тот радостно зарычал, встрепенулся, сграбастал добычу в зубы. Мощные лапы сомкнулись на плечах нежити, сдавив их с такой силой, что у незадачливой убийцы вылезли глаза.
ХРУМК!
Я успела отвернуться, когда громодрых откусил тварище голову.
Хрумк. Хрумк. Остатки девчонки мигом исчезли в бездонной пасти зверя. Облизнувшись, он обвел нас задумчивым взглядом.
– Чего это он? – нервно спросил Гийом.
– Выбирает, кого будет жрать следующим.
– А мы с ним справимся? – поинтересовалась Вероника.
– А у нас есть выбор?
За спиной громодрыха в воздухе покачивались щупальца кракена. Он уже не тряс корабль, отчаявшись вытряхнуть из него вкусных человечков, но и от капитуляции был довольно далек. Придется попробовать призвать сестер, вдруг помогут? Хотя с гораздо большей вероятностью они просто подождут, когда нас понадкусывают, и хорошенько попируют.
Думай, Ванесса, думай!
Было так обидно! Мы столько пережили, почти добрались домой, чудом не попались со зверинцем. Мы что, прокляты?! Почему каждый день с нами что-то случается?!
Словно издеваясь, подсознание вытащило из недр памяти запах клубники, который я постоянно ощущала в подсобке. Только сейчас он был такой сильный, ни с чем не сравнимый.
– Подождите-ка…
Дориан взмахнул хлыстом.
– Иди сюда, дракохряк!
Хлыст обвил рога громодрыха, а затем и лапы. Тот начал упираться, силясь разорвать путы. Дориан не сдавался.
– Задержите их! – попросила я. – Сейчас вернусь!
Путь до зверинца был неблизкий, но мне не пришлось его преодолевать, потому что крошка-осьминожка обнаружился в коридоре. Он упорно полз к выходу и, судя по всему, выбравшийся громодрых – его работа.
– Ты зачем громодрыха разбудил? Зачем его выпустил?
Осмьминог вряд ли понимал, за что его ругают. Я вздохнула.
– Идем, там твоя мама пришла.
На палубе все было без изменений: Дориан и Гийом пытались скрутить громодрыха, попутно уворачиваясь от ударов его лап и отбиваясь от поползновений кракена. Девчонки, как могли, отгоняли щупальца шампурами, Джер швырялся огнем, но в целом происходящее очень напоминало хаос.
– СТОЙ! – крикнула я.
Залезла на скамейку и протянула осьминога наверх и вперед, так, чтобы кракен точно увидел.
– Вот твой малыш! Мы ничего ему не сделали! Забирай!
Щупальца остановились. Задумчиво покачались пару минут. В абсолютной тишине, нарушаемой лишь хрипами громодрыха, раздавалось шумное бульканье кракена. Он то ли напряженно думал, то ли просто запыхался, и я уж было решила, что план провалился и я ошиблась – осьминожка вовсе не детеныш морского монстра. Но была же причина, по которой нас преследовал кракен!
– Давай, малыш, позови маму! – шепотом взмолилась я.
Осьминожка издал жалобный писк, который вряд ли был слышен в морской глубине. Но щупальца вдруг метнулись ко мне и буквально вырвали из рук малыша. А потом кракен скрылся в море, оставив после себя только слегка пожеванный корабль, потрепанную палубу, связанного по лапам и рогам громодрыха и запыхавшихся нас.
Мы дружно без сил опустились на пол. Я положила голову на руки, а Дориан сел рядом и обнял меня.
– Я не хочу больше выпускной! – хныкнула Вероника. – Я хочу домой!
– Как ты догадалась, что осьминог – детеныш кракена? – спросил Гийом. – И откуда, вашу ж мать, он вообще здесь появился?
– О, – фыркнула я, – длинная история.
Пришлось вкратце рассказать о клетках внизу.
– Я вспомнила, как Дориан говорил, что из шкуры кракена варят зелья, снимающие проклятия. И я подумала: вдруг животные просыпаются из-за похожего воздействия? К тому же осьминог выделял какой-то запах, очень напоминающий клубнику. От кракена пахло так же, в прошлый раз был ветер, и я ничего не почувствовала, а сейчас догадалась. Должно быть, браконьеры отняли у кракена ребенка, и он преследовал корабль, надеясь его вернуть. Мы сделали доброе дело.
– Рассказать, где я видел такие добрые дела? – буркнул Гийом.
– Вот что, давайте оттащим громодрыха обратно в клетку и дружно пойдем спать, – произнес Дориан, поднимаясь.
Жаль, что громодрых был слишком занят возмущенным воем, чтобы оценить знаменательное событие: первый раз Дориан его правильно назвал.
