– Пойду, поищу ему рому, – сказал Дэвид. – Это уймет боль. Вроде бы у Армора в лавке завалялась пара бутылок.
– Нет, – прошептал Элвин.
– Мальчик говорит «нет», – промолвил Сказитель.
– Да что он понимает, боль, наверное, адская…
– Он должен сохранить разум, – пояснил Сказитель, вставая на колени перед кроватью, справа от Веры, и наклоняясь над мальчиком. – Элвин, ты слышишь меня?
Элвин застонал. Вероятно, это означало «да».
– Тогда слушай внимательно. Твоя нога очень сильно повреждена. Кости сломаны, но их поставили на место – прекрасно заживут сами. Но содрана вся кожа, и хоть твоя мать пришила ее обратно, существует вероятность, что она отомрет, а следовательно, начнется гангрена, которая убьет тебя. Большинство хирургов отрезали бы ногу целиком, чтобы спасти тебе жизнь.
Элвин замотал головой по подушке, отчаянно пытаясь кричать. Но с губ его сорвался лишь негромкий стон:
– Нет, нет, нет!
– Своими разговорами ты только бередишь его! – сердито рявкнула Вера.
Сказитель посмотрел на отца, как бы спрашивая разрешения продолжать.
– Не пытай мальчика, – сказал Миллер.
– Есть одно присловие, – вспомнил Сказитель. – Не учит яблоня бука, как цвести, ни лев – коня, как жертву загонять.
– И что это означает? – спросила Вера.
– Это означает, что не мое дело учить его использовать силы, которые выше моего понимания. Но поскольку он сам ничего не умеет, я должен попробовать. Вы разрешаете?
Миллер на секунду задумался.
– Давай, Сказитель. Уж лучше пусть сразу узнает, что дела плохи, а исцелится он или нет – посмотрим.
Сказитель нежно зажал ручку мальчика в пальцах.
– Элвин, ты же не хочешь лишиться ноги, правда? Тогда подумай о ней, как ты думал о камне. Ты должен представить, что кожа на ноге снова нарастает и вновь крепится к кости, как было. Ты должен научиться. Времени у тебя много, все равно лежишь. Не думай о боли, думай о том, какой должна стать твоя нога. Она должна опять стать здоровой и сильной.
Элвин, сжимая веки, боролся с наступающей болью.
– Ты сделаешь это, Элвин? Сможешь попробовать?
– Нет, – выдавил Элвин.
– Ты должен бороться с болью, чтобы воспользоваться своим даром возвращать целостность.
– Не буду, – прошептал Элвин.
– Почему?! – воскликнула Вера.
– Сияющий Человек, – еле-еле ответил Элвин. – Я обещал ему.
Сказитель вспомнил, какую клятву принес Элвин Сияющему Человеку, и сердце его опустилось.
– Что еще за Сияющий Человек? – спросил Миллер.
– Э-э… видение, которое явилось к нему в раннем детстве, – раскрыл тайну Сказитель.
– А почему мы об этом никогда прежде не слышали? – удивился Миллер.
– Это случилось вечером того дня, когда на Элвина упала балка, – ответил Сказитель. – Элвин пообещал Сияющему Человеку, что никогда не воспользуется своим даром ради собственной выгоды.
– Но, Элвин, – сказала Вера, – это ж не ради того, чтоб разбогатеть. Ты спасаешь себе жизнь.
Мальчик поморщился, борясь с очередным приступом боли, и помотал головой.
– Пожалуйста, оставьте нас наедине, – попросил Сказитель. – На пару минут, чтобы я мог перемолвиться с мальчиком.
Не успел Сказитель договорить, как Миллер уже вытолкал из комнаты Веру и Дэвида и вышел сам.
– Элвин, – произнес Сказитель. – Ты должен выслушать меня, выслушать внимательно. Ты знаешь, я не стану лгать тебе. Клятва – ужасная вещь, и я бы никогда не посоветовал человеку отступиться от данного слова, даже ради спасения жизни. Поэтому я не буду убеждать тебя использовать силу себе на благо. Ты слышишь меня?
Элвин кивнул.
– Но сам подумай. Вспомни Разрушителя, идущего по миру. Никто не видит его, а он тем временем делает свое дело, разрушает и уничтожает. И никто не способен справиться с ним, кроме одного маленького мальчика. Кто этот мальчик, Элвин?
Губы Элвина чуть-чуть двинулись, как бы произнося слово, хотя не раздалось ни звука: «Я».
– И этому мальчику была дана сила, которую он сам понять не может. Сила создавать, препятствуя врагу. Больше того, Элвин, ему было дано желание создавать. На каждый шаг Рассоздателя мальчик отвечает маленьким творением. А теперь скажи мне, Элвин, те, кто помогает Рассоздателю, – враги они или друзья человечеству?
– Враги, – беззвучно прошептали губы Элвина.
– Стало быть, раз ты помогаешь Рассоздателю уничтожить его самого опасного противника, ты – враг всему живому.
Мальчик издал страдальческий стон.
– Ты все переиначиваешь, – сказал Элвин.
– Наоборот, я разъясняю, – ответил Сказитель. – Ты дал клятву никогда не использовать дар на собственное благо. Но от твоей смерти выиграет один Рассоздатель, а если же ты выживешь, если нога заживет, все человечество ощутит добро, сделанное тобой. Нет, Элвин, ты излечишь себя ради нашего мира, вот в чем дело.
Элвин заплакал – сейчас ему куда большую боль причиняли страдания души, нежели боль тела.
– Ты дал клятву. Никогда не пользоваться даром ради собственной выгоды. Так почему бы не принести еще одну клятву, Элвин? Поклянись, что посвятишь всю свою жизнь борьбе с Разрушителем. И если ты выполнишь эту клятву – а ты ее выполнишь, Элвин, потому что умеешь держать слово, – если ты ее сдержишь, значит, спасение собственной жизни пойдет на благо других людей.
Сказитель стал ждать. Прошло довольно много времени, прежде чем Элвин наконец еле заметно кивнул.
– Клянешься ли ты, Элвин-младший, посвятить жизнь борьбе с Рассоздателем, будешь ли творить только добро и справедливость, восстанавливая наш мир?
– Да, – прошептал мальчик.
– Тогда, чтобы исполнить данную тобой клятву, ты должен исцелить себя.
Элвин схватил Сказителя за руку.
– Но как? – спросил он.
– Этого я не знаю, малыш, – покачал головой Сказитель. – Секрет владения силой ты должен найти внутри себя. Я могу лишь посоветовать не отступать до последнего, иначе враг одержит победу, и мне придется закончить историю на том, как тело твое опустили в могилу.
К удивлению Сказителя, Элвин улыбнулся. Затем Сказитель понял смысл шутки. Его история так и так закончится на кладбище, что бы сегодня ни произошло.
– Да, ты прав, малыш, – согласился Сказитель. – Но мне хотелось бы написать еще пару-другую страниц в Книге Элвина, прежде чем поставить последнюю точку.
– Я постараюсь, – прошептал Элвин.
Если он постарается, то практически наверняка достигнет успеха. Неведомый защитник-покровитель не для того охранял Элвина десять лет, чтобы позволить ему так просто умереть. Сказитель не сомневался: Элвину достанет сил излечить себя – главное, чтобы он нашел способ, как это сделать. Его тело было сложнее обыкновенной скалы. Но чтобы выжить, он должен узнать тропки собственной плоти, зарастить трещины в костях.
