— А кто у Вас бабушка, товарищ Стирлэц?
Вот это его «товарищ Стирлэц» просто режет мне слух. Я ж простая девчонка. Мне ж только двадцать лет ведь всего…
— Бабушка на пенсии сейчас. Старенькая она у меня уже. Аню воспитывает теперь.
— Она ведь и Вас тоже воспитывала?
— Да. И меня тоже. Папа постоянно на службе был.
— Хорошо она Вас воспитала, правильно. И сына своего правильно воспитала, и Вас правильно. И сестру Вашу тоже правильно воспитает! Настоящая советская женщина! Передайте ей от мэня спасибо!
— И Вам спасибо, товарищ Сталин, за похвалу. Я обязательно ей передам!
— А Аня, это же Ваша сестра?
— Да, товарищ Сталин, сестра…
И зачем ему это?.. Неужели знает? Не отдам Анечку! Пусть даже хоть расстреливают! Не отдам!
— И сколько ей лет уже?
— Шесть, товарищ Сталин! Большая уже, в школу пойдет на следующий год!
— Да-а… Почти взрослая… — с улыбкой говорит Сталин, — Сестру скоро догонит…
Он достаёт пачку папирос и вопросительно смотрит на меня.
— Товарищ Стирлэц, Вы не против, если я закурю?
— Курите конечно, товарищ Сталин! Вы же здесь хозяин! Да и мне нравится запах хорошего табака!
Сталин приносит пепельницу и сев напротив меня, закуривает папиросу.
— А где Ваша трубка?…
Ой, идиотка!!! Ну кто ж тебя за язык то тянет?.. Дура любопытная…
Но Сталин в ответ просто улыбается и отвечает.
— Идти надо за ней…
Помолчал, затянулся, выпустив облако дыма.
— Товарищ Стирлэц, я прочитал Ваше заключение, где Вы доказываете, что нам нужны легкомоторные самолёты, вроде Вашего Аиста. И мне оно кажется обоснованным. К сожалению, кто-то, как всегда, пытается бежать впереди паровоза. Как считаете, Вы сможете возглавить одну из служб? Например службу спасения?
Вот нихрена ж себе! Меня на МЧС хотят поставить?..
Я встаю, поправляю свою форму и, стараясь выглядеть спокойной, отвечаю.
— Извините, товарищ Сталин, но в масштабе всей страны я сейчас не справлюсь. Опыта нет. Я командовала максимум сорока людьми. Эскадрильей. А здесь будет несколько тысяч. Дивизия считай. Или даже корпус. Я не справлюсь. Максимум районную службу потяну. Ну, или, с огромным трудом и ошибками, областную… Извините, товарищ Сталин! Я не оправдала Ваше доверие!
Высказалась и замолчала.
… Что со мной будет теперь, интересно? Я же САМОМУ СТАЛИНУ отказала! Пи…дец…
Сталин же смотрит на меня странным взглядом. Достает из пачки ещё одну папиросу и снова закуривает. Походил из угла в угол, подымил папиросой.
— Да Вы садитесь, товарищ Стирлэц, чего Вы стоите?
Присаживается напротив меня. Я тоже сажусь. Интересно, что со мной теперь сделают? Куда отправят?..
— Значит, говорите, всю страну пока не сможете… Хорошо… Хорошо, что Вы трезво оцениваете свои силы… Мне сообщили, что Вы экстерном закончили школу во время войны. Это верно?
Я опять вскакиваю.
— Так точно, товарищ Сталин!
— Вы садитесь, товарищ Стирлэц. Не надо вставать…
Как Вы смотрите на возможность получить Высшее образование? Нам нужны будут молодые, но трезво оценивающие ситуацию специалисты.
— Если это будет связано с самолётами, то абсолютно положительно!
— Вы так любите самолёты?
— Очень, товарищ Сталин!
… Больше мы эту тему в разговорах не поднимали. Он расспрашивал меня о войне, о моих девчонках, о Петровиче. Про то, как я ухитрилась сбивать самолеты…
Посмеялся, когда я сказала, что эвакуацией стала заниматься, чтобы на машинке больше не печатать…
Было заметно, что Сталин очень многое знает обо мне. Даже о моей стрельбе в пьяном виде после гибели дяди Вани…
Пожурил меня за несдержанность. Я сидела вся красная. Лицо под цвет моих волос стало у меня, наверное…
Сказала, что после того случая больше одной рюмки никогда не пью…
Сталин и про моё хулиганское выступление перед американскими журналистами знал, и про джип даже.
Поинтересовался, какая машина лучше, на мой взгляд, виллис или наш ГАЗ-67?
Я честно ответила, что с газиком сталкиваться не приходилось, а вот если у виллиса кое-что изменить, то это будет прекрасная машина для армии да и вообще для плохих дорог. Ну и перечислила их…
Посидели ещё, попили чаю, а потом Сталин спросил меня, почему я не вступаю в партию?
А в самом деле, почему? Не знаю, не думала об этом…
— Считаю, что недостойна ещё, товарищ Сталин!
— Почему Вы так считаете?
— Вы ж сами видите, товарищ Сталин, сколько косяков я натворила! Конечно, не достойна я ещё!
— Как Вы сказали? Косяков? Интересное выражение… Но Вы подумайте, товарищ Стирлэц, о вступлению в партию. Я думаю, что Вы слишком строго к себе относитесь…
Ну а потом меня отпустили. Сталин подарил нашей Анечке куклу и пожелал ей вырасти умницей и красавицей…
Машина отвезла меня обратно в гостиницу. Снова ждать. До распоряжения…
Вроде бы не обиделся на меня товарищ Сталин за отказ. А может и обиделся… Таким людям, как он, вообще не отказывают…
Это я одна такая умная, что поперек его желания попёрла. Но ведь честно, не потяну я сейчас МЧС! Я ведь не Шойгу! Нет опыта у меня. И опыт прошлой жизни мне не поможет. Тут нужен опыт руководящей работы. А его у меня почти нет… Да и Шойгу тоже с небольшого комитета начинал…
Я знаю лишь общее направление развития. Уж пусть лучше меня сейчас к чёрту на кулички отправят, чем расстреляют потом. Тогда ведь и родные мои пострадать могут…
А так лишь одна я. Так что нормальный расклад получается…
Хотя, если судить по подарку для Анечки, то вроде как и не обиделся на меня товарищ Сталин… Да и его предложение насчёт вступления в партию…
Больше всего это всё было похоже на какую-то проверку. Вот только мне неизвестно, что это за проверка была. И прошла ли я её… Так что без толку мне сейчас голову ломать. Скоро всё равно узнаю. Что там со мной решат…
В гостинице попросила себе на вечер утюг. Не ожидала я, что надолго здесь задержусь. Бельё стирать надо своё. Чистого то нет у меня больше. В прачечной гостиницы я и постирала всё. А потом вечером в своём номере высушила и выгладила все своё бельё. Ну и помылась сама перед сном. Утро вечера мудренее. Вот утра я и подожду…
Утром же после завтрака раздался телефонный звонок.
— Капитан Стирлец? Вы должны быть готовы к пятнадцати ноль ноль. Форма одежды парадная, погоны, награды. Машина за Вами прибудет.
