− Его убила Пиковая дама, − нарушил тишину Алексей.
Глава 18. Выбор неизбежен, и вам он не понравится
− Вот значит, какие средства используют игорные заведения для выбивания долгов? − мрачно сказал Сутин, провожая взглядом каталку с телом. − Теневые фамилиары, Нея, это же просто аморально!
Агата реагировала на удивление спокойно.
− И как я сразу не поняла? К нему, как к крупному должнику, подсадили невидимую сущность, чтобы она медленно изводила его. Не удивительно, что он пошел на такой риск и связался с революционерами.
− Все Злоглазовы были отчаянными игроками, это у них семейное. Но его мать, Персефона всегда знала, когда нужно остановиться.
− Я слышал, что он увяз в долгах, − вмешался Алексей. − Об этом сплетничали на улице. Вот я и догадался в чем дело.
− Смышленый мальчик, − похвалила его ведьма.
Судебный процесс прервали на полчаса, чтобы позволить всем отдохнуть и прийти в себя. Червонские сгрудились в углу и о чем-то страстно спорили. Шан бросал на Алексея с Ниной полные сострадания взгляды. Рядом стоял его младший брат − пухленький упыренок с брезгливым выражением на лице и треугольными передними зубами. Он крепко обнимал свою мать, скрывшую лицо под золотой маской рогатого чудовища.
− Ты, правда, думаешь, что он всего лишь хотел расплатиться с долгами? − спросила у Алексея Нина. Ее сильно шокировало увиденное. − Из-за них зашел так далеко?
− Не знаю. Я даже не был уверен, что угадал правильно. Это походило на игру в морской бой: вслепую прощупываешь варианты и бьешь.
− Что теперь будет?
Алексей понял, что она говорит о вынесении вердикта. И не знал, что тут можно сказать.
− Я… − начал он.
− Ты не виноват. Еще раз это скажешь, я тебе в нос дам, − обрубила Нина очередную покаянную речь. − Серьезно, Ал, с таким подходом тебя никогда не оправдают!
Когда все расселись по местам, а судьи приступили к обсуждению дела, дверь снова хлопнула. На этот раз это была моложавая шустрая женщина, отмахивавшаяся от преследующих ее водяных. У нее были острые скулы и волосы цвета выцветшей соломы. Рабочий комбинезон покрывали черные разводы, несколько пятен украшали смутно знакомое лицо.
− Мамочка, − прошептала Нина, втягивая голову в плечи.
Женщина ударила водяного по руке разводным ключом, снятым с пояса, и рявкнула:
− А ну, пусти, душегуб! Я должна видеть свою дочь!
Несложно угадать, в кого оборотница пошла буйным нравом. Растолкав стражей, Инна Смирнова добралась до нужной скамьи, протиснулась мимо Немки, которую явно не узнала, и потянулась к Нине. Раздался звонкий шлепок. Вместо объятий разгневанная мать одарила свою дочь смачным подзатыльником.
− Что ты на этот раз натворила, беспутная?
− Мам, больно, − возмутилась Нина. − Да ничего я не делала!
− Ты меня в гроб вгонишь! Сколько можно? Я бы поседела окончательно, если бы твой отец не довел меня до этого раньше!
− Можно мне продолжить? − вежливо спросила Матильда Гавринская, привставая с места. Она напоминала человека, только что смирившегося с жизнью в психушке. − Прошу обвиняемых встать.
Алексей, Шан и Нина поспешно поднялись на ноги.
− Учитывая степень прегрешений, возраст и силу раскаяния подсудимых, Совет вынес свой вердикт.
− А как же наша версия событий? − тихо удивилась оборотница. Алексей пожал плечами. И куда только торопятся?
− Шан Червонский из рода Червонских обязан выплатить штраф в размере пятидесяти золотых жнецов, принести извинения пострадавшим и пройти обследование в центре исцеления, чтобы его семья могла получить заключение о его физическом и психологическом здоровье после длительного контакта с человеческим субъектом.
Семья Червонских облегченно вздохнула. Сяоцин потрепала пасынка по голове и сказала что-то ободряющее, на что сам Шан оскорблено дернул подбородком.
− Далее, − Гавринская встряхнула листок с решением судей. − Алексея Михайловича Чердака, в силу невозможности судить его законами чужого государства, решено переправить домой. Перед этим его направят в центр исцеления, где изымут все воспоминания, связанные с Чудьмирьем. Также в деле фигурировал некий артефакт алмазного ранга, который, разумеется, будет изъят и перенесен в хранилище Совета 27.
Алексей не поверил своим ушам. Они хотят стереть ему память? С одной стороны, это не так уж плохо, ведь все закончится, и он снова будет дома. С другой − потеряет то, что связывало его с друзьями и Агатой.
Он посмотрел на удивительно расслабленную ведьму и подумал, что так и не успел узнать ее, как следует. Откуда взялось прозвище Немка и почему все так ее боятся? Как выглядят остальные члены их семьи? Они такие же эксцентричные?
− Нина Родионовна Смирнова, − Гавринская получила последний листок с дальней трибуны. Оборотница шумно сглотнула.
− Из-за серьезности проступка, а именно подстрекательства и преступной халатности по отношению к безопасности страны, суд приговаривает вас к году работ в пункте перевоспитания опасных существ «Безнадега». Объявляю заседание закрытым! − Колдунья стукнула по подставке молоточком.
***
Инна Смирнова бросилась к трибуне. Нина судорожно глотала воздух, беспомощно глядя то на Алексея, то на Агату. Где-то позади, на расстоянии тысяч километров от них кричал Шан: − Вы не имеете права, это незаконно! − но его никто не слушал.
К оборотнице подошли водяные, просительно протянули наручники:
− Нам бы не хотелось… применять силу. Просим пройти с нами… добровольно.
− Не смейте! Она ребенок, просто ребенок! − срывающимся голосом закричала Инна Смирнова. Тело ее напряглось, так что не будь в этом месте магического запрета, она вполне могла бы трансформироваться.
Пипирин стремительно вылетел из укрытия и попытался закрыть собой оборотницу, раскинув в стороны лапки. Зеркала, смутно вспомнил Алексей. Они предупреждали. Но суд не посмеет свалить всю вину на нее одну! Это несправедливо! Нет, только не ее!
Сквозь пелену отчаяния он вновь слышал тот самый женский голос, что звучал в день его перемещения. Голос этот переполняла необъяснимая сила.
Ты определился с решением, чудное дитя? Оно изменит все. Свой или чужой? Дай мне ответ! − потребовала Синицарь, царевна и хранительница Темной Москвы.
Ответ? Какой еще ответ? И вдруг Алексей понял, почувствовал, что именно ему нужно сделать.
