Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 102
– Разумеется, почтенные джентльмены понимают, что этот вопрос находится вне компетенции правительства Британии, которое, однако, рассмотрит все приемлемые способы помощи этим людям, – подытожил прения премьер-министр, оставив Хелен в полном недоумении касательно того, кто еще, кроме британского правительства, компетентен решать этот вопрос.
Но если в словах премьер-министра она услышала сплошное «нет», то ее муж уловил в них намек на новую возможность, и вскоре новая делегация – на сей раз из квакеров и ортодоксальных евреев, под предводительством Лионеля де Ротшильда и дяди Хелен, – явилась на встречу с Чемберленом в его резиденцию на Даунинг-стрит, 10, где изложила тот самый план, который теперь аккуратными стопками машинописных страниц лежал перед каждым членом комитета.
– Вчера премьер-министр Чемберлен довел наши предложения до сведения всех двадцати двух членов кабинета, – обратился к собравшимся Лионель де Ротшильд. – Министр внутренних дел выразил опасение, что помогать придется в основном престарелым евреям, как наиболее нуждающимся. В ту же дудку дул и министр внутренних дел, но наше предложение финансовой поддержки распространяется, разумеется, только на детей, и премьер заверил меня, что неоднократно это подчеркивал. Итак, наш план рассчитан на пять тысяч человек. Какую часть от существующей необходимости он покрывает?
– Мы полагаем, что число немецких и австрийских детей моложе семнадцати лет, нуждающихся в предоставлении убежища, составляет от шестидесяти до семидесяти тысяч, – ответил Деннис Коэн.
Настала долгая пауза: собравшиеся переваривали услышанное.
Слово взял Норман:
– Больше всего ожидается детей в возрасте до десяти лет. Мы уже договорились, что в Харидже откроют два летних лагеря, где мы разместим тех, для кого приемные семьи пока не найдены. По мере появления желающих взять их к себе дети будут покидать лагерь. Международный комитет помощи детям Германии берет на себя задачу поиска подходящих домов. У них уже есть опыт такой работы: еще до недавней вспышки насилия они нашли приемные семьи для пятисот…
Саймон Маркс перебил его:
– Из тех пятисот половина были крещеными, к тому же они прибывали в страну на протяжении нескольких лет. Теперь нам предстоит пристроить пять тысяч, которые прибудут все сразу, максимум в течение недели. А это не одно и то же.
– У нас нет выбора, – ответил ему Норман. – Ни у кого, кроме Международного комитета, такого опыта нет, но им, разумеется, придется помочь с деньгами. Сами они достаточно средств не соберут.
– Вы уверены, что следует вести речь только о детях? – вмешался Невилл Ласки. – Я продолжаю считать, что въездные визы следует давать семьям…
– В обществе есть большой страх перед тем, что, если доступ в страну получат семьи, они никогда отсюда не уедут, – заявил Лионель де Ротшильд. – Нам придется публично заявить, что предоставление детям из Германии убежища в Британии – мера временная и что они вернутся на родину, как только это станет возможно. Однако премьер-министр понимает, что нельзя закрывать глаза на существующую возможность усыновления части этих детей британскими родителями, а также на то, что девушки постарше могут пойти в услужение в дома британцев или выйти замуж за граждан Британии. Он полагает, что с юношей необходимо будет взять подписку о возвращении.
Норман начал было:
– Миссис… – но, встретив взгляд Хелен, осекся, а может быть, и сам вспомнил, что она ему говорила. – Кое-кто из нас, – поправился он, – задумался об источниках финансирования столь массового мероприятия. Имена жертвователей уже много раз публиковались в «Джуиш кроникл». Мы считаем, что настала пора подключить к делу нееврейскую прессу.
– То есть широкую публику? – с ноткой тревоги в голосе переспросил главный раввин.
– Предположим, средства мы соберем, но вот найти дома для пяти тысяч детей… – сказал Деннис Коэн.
– То есть мы ведем речь о размещении еврейских детей в домах неевреев? – всполошился раввин. – А как же их вера? Их религиозное обучение?
Все, кто был за столом, вытаращились на него, ошарашенные, должно быть, не меньше Хелен.
– Ребе, вы ведь понимаете, что положение критическое? – заговорила она, удивляясь самой себе. – По-вашему, пусть лучше пять тысяч еврейских детей умрут, чем найдут приют под христианским кровом?
– Конечно, ребе, – поспешил вмешаться Деннис Коэн, – мы будем отдавать предпочтение еврейским семьям, когда это будет возможно, но я лично буду благодарен людям любой веры, которые предложат сейчас свою помощь. Мы обратимся ко всем желающим предоставить детям из Германии жилье, соответствующее минимальным стандартным требованиям, которые обычно предъявляет к приютам для британских детей совет города Лондона.
– Но не лучше ли было бы разместить их в гостевых домах или в школах, чем в домах не иудеев? – стоял на своем раввин.
– Где эти дети, и без того оторванные от родных и близких, не получат ни тепла, ни ласки? А ведь многие из них совсем еще малыши, – возразила Хелен.
– Будем полагаться на то, что представительство еврейской молодежи в Германии и еврейская община в Вене догадаются сортировать детей по степени их религиозной уязвимости, – сказал Деннис Коэн.
– В группе риска окажутся мальчики старшего возраста – предостерегла Хелен, – и девочки помладше, которых прежде всего захотят удочерить британцы.
– Мы привезем сюда всех, кого сможем, и станем уповать на Господа, – произнес Норман.
– Уповать на Господа, – вполголоса повторила за мужем Хелен; сомнительное предприятие, учитывая, что во многом Он уже отказал.
К собранию обратился Лионель де Ротшильд:
– Время дорого. Предлагаю поставить на голосование вопрос о том, намерены ли мы предложить план Бентвича – Коэна парламенту?
Сапоги, начищенные до блеска
Кэте Пергер подняла голову и вздрогнула, увидев человека в длинной темной шинели и начищенных до блеска сапогах, который по-хозяйски входил в ее кабинет в сопровождении большого пса – вислозадой немецкой овчарки. За его спиной другие люди, тоже в форме СС, окружили линотип, прикидывая, как ловчее перенести тяжелую машину в грузовик, который ждал их на улице.
Пес застыл на пороге, точно изваяние, а Адольф Эйхман сказал:
– Вы – Кэте Пергер.
Кэте встретила его взгляд. Она не услышала в его словах вопросительной интонации, а потому не сочла необходимым ответить.
– А где другие сотрудники вашей газеты? – спросил он.
– У меня больше нет сотрудников, оберштурмфюрер Эйхман, – сказала она, и почти не солгала.
– Тогда пройдите со мной вы, – сказал он.
Пустые ящики
Даже в полумраке Штефан сразу разглядел разоренный письменный стол в окружении разбитых и разбросанных ящиков. Он перевернул один, почти целый. Пусто. Во всем кабинете Кэте Пергер, увешанном теперь знаками, запрещающими вход, не осталось ни единой бумажки. Все вывезли как улики против нее.
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 102
