Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 57
У Кушакова рассечена кожа на голове, есть признаки небольшого сотрясения. Симптомы — головокружение, подташнивает. С ногой тоже ничего страшного, ушиб, растяжение. На ребрах гематома, трещин, переломов не установлено.
— Не установлено, — усмехнулся Щукин. — Чисто чекистский термин. Доктора так не выражаются.
Он повернулся к москвичам:
— Летите домой. Готовьтесь к встрече. Либо у вас, либо в Питере. Уведомление я на вас тоже замкну. Думаю, что на днях он у вас объявится. Сумеете Санкт-Петербург воодушевить на работу по нему? А то он Москву и Петербург знает как свои пять пальцев. Вон бросили коллеги, чтобы не расшифроваться.
— Теперь никто его уже не бросит. Будем пеленать, — заверили московские гости.
На том и расстались.
За Кушаковым установили плотное наблюдение. По совету Щукина скрытно разместили на чердаке дома Романа несколько камер. Камеры в квартире отсматривали в режиме реального времени, боясь что-либо пропустить.
По квартире Кушаков ходил, не хромая, не хватаясь за голову, мол, сильная боль. А ходил он много. Из угла в угол. Метался. Много пил чая, кофе.
Телевизор работал громко, как будто он хотел заглушить микрофоны. Компьютер с отформатированным диском стоял на столе. Он попытался самостоятельно установить операционную систему на него, не получилось. С телефона проверял электронную почту, в том числе и на том ящике, с которого попросил экстренную связь.
Выйдя из подъезда, поймал такси, съездил в госпиталь, открыл больничный лист. На улице, в госпитале хромал, делал остановки якобы для восстановления сил. Постоянно проверялся, не ведут ли за ним слежку.
В три часа ночи Кушаков, не включая свет, встал, умылся, оделся, тихо открыл дверь. Телефон показывал, что он его с собой не взял. На чердаке камеры зафиксировали, как он в слое утеплителя извлек какой-то сверток, вышел через угловой подъезд. Бригадой наружного наблюдения этот подъезд не просматривался.
За углом, на автобусной остановке дремал таксист, он очень обрадовался, когда получил выгодный заказ в аэропорт. Это был сотрудник управления, предусмотрели и такой вариант.
Кушаков сидел на заднем сиденье машины, попросил сдвинуть переднее сиденье, съежился, спустился вниз, чтобы с улицы его не было видно.
Аппаратура, установленная в такси, не зафиксировала при нем мобильного телефона и других радиоизлучающих предметов. Оружие также не было зафиксировано.
В аэропорту он купил билет до Москвы, прошел регистрацию. Вел себя нервно, старался увернуться от камер наблюдения.
В кафе купил плотный завтрак и двести граммов коньяка, который выпил залпом. В контакт Кушаков ни с кем не вступал ни в аэропорту, ни в самолете. Успокоился только на борту самолета. Весь полет спал, с перерывом на обед.
Капитан Иванов вылетел тем же рейсом, по прилете в Москву связался с коллегами и передал им под наблюдение Кушакова.
Полковника Щукина подняли с постели, когда агент начал выходить из дома. Жена сделала с собой бутерброды, которые он ел на своем рабочем месте, стараясь не накапать на карту Москвы, на которой были отмечены места, где проходил обучение курсант Кушаков.
Ближе к обеду позвонили из Москвы:
— Здорово, полковник!
— И вам не хворать. Как у вас дела? Бегает наш?
— Это мягко сказать, бегает, — хохотнули на том конце. — Лосем скачет по Москве. Если бы все так метались, нам бы службу пришлось увеличить раз в пять. Он, похоже, знает Москву не хуже местных.
— Куда тянет-то? — Щукин посмотрел на карту.
— На север. У нас тут вчера был «цирк с конями».
Хоть и говорили по закрытому каналу оперативной связи, привычка шифроваться осталась.
— Парни с седьмого этажа. (На седьмом этаже американского посольства в Москве располагается резидентура ЦРУ. — Прим. автора.) Устроили нам гонку. Вышли все покататься на машинах. Даже «чистых» дипломатов заставили устраивать гонки по городу. Некоторые под красный сигнал светофора лезли. Знают, что никто не остановит на красных номерах и штраф не выпишут. Кое-кто даже пропадал из виду на некоторое время. В нескольких машинах сидело по двое-трое. За поворотом, оба-на, и нет одного. Выскочил гаденыш где-то. Как Колобок. «Я от дедушки ушел, я от бабушки ушел и от «наружки» оторвался». Через пару часов его подбирали на другом конце Москвы. Или сам пешим по-конному добирался до квартиры, или в посольство возвращался. Карусель, короче, была. И мы — Центральный аппарат, Управление по Москве и области, всех задействовали.
— А куда лезли-то?
— На север. В Останкино. Если тебе это что-то говорит.
— Говорит.
— Там и кружили.
Щукин водил по карте, что лежала перед ним.
— Знаешь, Кушаков, когда тренировался в Москве, мало по северу у вас бегал, больше по югу.
Москвич замолчал, что-то обдумывая.
— Полагаешь, что весь этот кавардак был для отвлечения нашего внимания? Типа фокуса?
— Все может быть. Это как в фокусе цирковом — главное, отвлечь внимание зрителей.
— Кушаков тоже рвется на север. Он прорыскал уже северо-запад Москвы. Сейчас, судя по сообщениям, рвется в Останкино.
— А на юге у тебя парни катались?
— Сейчас гляну сводки, подожди. — Было слышно, что трубку положили на стол, через несколько минут ответили: — Две машины. Думаешь, что там тайник?
— Не знаю. Ты там хозяин. Я здесь в пяти тысячах верст от тебя, ты свою землю лучше знаешь. Но сам бы как поступил? Машины оторвались от наших?
— Да. Еще есть мысли?
— Все голову ломаю над этими буквами «БЮ». Единица, понятно, Москва. Ты лучше знаешь, как полагаешь?
— Мы тут тоже кумекали, прикидывали. Бутово, Битцевский парк, Бирюлево. Есть другие варианты. Будем водить, а там уже посмотрим.
— Он в Южном Бутове много времени проводил. Там какой-то пустырь есть. Бомжи ночуют. Костры жгут, варят чего-то. У них даже задание было под бичей переодеться и вести наблюдение.
— М-да, ну и задание.
— На самом деле толково. — Щукин снова закурил. — Никто не будет обращать внимания на бездомного. Сидит с протянутой рукой или бредет от урны к урне. Кто заподозрит в нем разведчика наружного наблюдения?
— Действительно. Никто. Обожди секунду, мне звонят по внутреннему телефону. — Было слышно, как там разговаривают, потом снова взяли трубку, голос взволнован: — Ты не поверишь!
— Поймали? — с надеждой спросил полковник.
— Нет. Он в приемной ФСБ, Кузнецкий Мост, 22.
Щукин был в замешательстве. Мысли в голове скакали, просчитывая варианты развития событий.
— Не понял. Ты не путаешь?
— Сам ничего не понимаю. Уточню, перезвоню.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 57
