Я с облегчением вздыхаю и надеюсь на то, что это финал наших сумасшедших приключений. Впереди только мир и спокойствие для нас троих.
— Знаешь, о чем я сказать тебе забыл? — спрашивает неожиданно Тахиров, рисуя на моей спине невидимые виражи.
— Что тоже люблю тебя, Лера, — я замираю на месте и почти не дышу.
Боюсь спугнуть собственное счастье. Рустам целует мою шею и от его прикосновений по коже расползаются мурашки. Он с легкостью развязывает поясок на моём платье и смотрит на моё обнаженное тело порочным затуманенным взглядом своих чёрных глаз. Смотрит так, что внутри меня всё переворачивается. Смотрит так, как умеет только он один.
— А ещё, я все же проголодался. Что у нас сегодня на десерт? — спрашивает Тахиров, накрывая моё тело своим.
Эпилог
Прошел год.
— Как ты объяснишь своим родным, почему я теперь с тобой? — спрашиваю, открывая гардеробную в нашей спальне.
После того, как мы полностью обосновались в загородном особняке Тахирова пришлось делать небольшую перестановку, чтобы уместить в нашу супружескую спальню не только вещи мужа, но и мои.
— Потому что я тебя люблю? — спрашивает серьезным тоном Рустам, присаживаясь в кресло напротив гардеробной.
От сказанных слов по коже пробегают мурашки. Тахиров не часто говорит мне о любви, поэтому каждый раз для меня особенный.
— Я тоже тебя люблю. Больше, чем ты можешь себе представить, — смущаюсь и достаю из гардеробной два недавно купленных мною платья по поводу предстоящих праздников.
Одно — изумрудного цвета с кружевом, другое — бордо из бархата в пол с огромным вырезом на правой ноге.
— Но больше всего меня интересует, как воспримет твоя мать новость о том, что теперь я твоя супруга?
— Не волнуйся, Лера, это совершенно не твоя забота, — произносит, слегка улыбаясь Рустам.
Инициатива пригласить родных мужа к нам в гости исходила от меня. Всё-таки у Надюшки есть бабушка, многочисленные дяди и тёти с которыми я бы очень хотела, чтобы она познакомилась. К тому же, на носу новогодние праздники — время семейных уютных посиделок, веселья и единения с родными и близкими. Этого всего у меня никогда не было раньше. С тех самых пор, как умерла моя мама, праздники перестали для меня существовать, потому что никакой радости, кроме горечи они не приносили. Но я решила исправить ситуацию и внедрить новые традиции в нашу с Тахировым семью.
— Я знаю, что на тебя целиком и полностью можно положиться, но все же опасаюсь, как Эльмира Вахитовна перенесет такое известие.
Рустам сидит в кресле и продолжает наблюдать за каждым моим движением. Такой же красивый, надежный и горячо любимый мною мужчина. Я приподнимаю вверх изумрудное платье и Тахиров отрицательно мотает головой.
— Бордовое будет сидеть на тебе лучше, — слышу его уверенный низкий голос.
Я киваю и скрываюсь в гардеробной. Вместо пуловера и джинсов надеваю на себя платье, на которое указал муж и, не справившись со змейкой на спине, выхожу назад в комнату.
— Не поможешь мне? — поворачиваюсь к Рустаму спиной, слышу тяжелые шаги позади себя и вздрагиваю, когда его руки касаются моей кожи.
Удивительно, что после года совместной жизни этот сумасшедший мужчина вызывает у меня те же чувства и эмоции, что и раньше. Он действует осторожно — приподнимает мои вьющиеся волосы одной рукой, а другой без проблем застегивает змейку на платье. Парфюм, который я подарила ему на День рождения кружит голову, а наша случайная и, казалось бы, мимолётная близость не оставляет мне выбора. Я поворачиваюсь к мужу лицом, крепко обвиваю шею руками и целую. Нежно, неторопливо, задевая губами его губы и отдавая ему всю свою любовь и ласку. Рустам отвечает на поцелуй, а его руки нежно скользят по моему позвоночнику, достигая ягодиц. Я знаю, что у нас не так много времени до приезда гостей, но позволяю себе завестись до чёртиков от его касаний.
Тихий и вполне ожидаемый стук в дверь заставляет меня отпрянуть от мужа.
— Пора, Тахиров, — проговариваю ему в губы и улыбаюсь.
Судя по набухшей ширинке, Рустам тоже не прочь остаться со мной, но гости желанные, ехали издалека, поэтому некрасиво будет задерживаться наверху слишком долго.
— Валерия Алексеевна, гости прибыли, — произносит за дверью Ирина и удаляется вниз по ступенькам.
Мне приходится одёрнуть вниз немного смятое платье и поправить рукой взъерошенные волосы.
— Я за Надей, а ты иди встречай гостей.
В детской комнате наша кроха-дочка занимается с няней. Повсюду валяются кубики и мягкие пазлы, в углу комнаты мирно сопит Лойд. Увидев меня, Надюшка радостно улыбается, самостоятельно поднимается с места и топает на своих двоих в мою сторону. От прошлых диагнозов не осталось и следа. Полгода назад мы еще раз посещали Израиль с целью реабилитации после сложных родов. После месяца, проведенного на лечении в медицинском центре Зив, врачи сказали, что смысла приезжать к ним каждые полгода больше нет. Достаточно будет ежегодных обследований по месту жительства.
Я беру малышку на руки и целую в висок. Темные волосы стали совсем длинными, и теперь наша красотка с гордостью носит мелкие хвостики.
— Ма-ма, — слышу отчётливое к себе обращение и улыбаюсь дочке в ответ.
Когда мы спускаемся на первый этаж, где в гостиной украшена ёлка и накрыт стол, то я вижу, что Рустам о чем-то сосредоточенно разговаривает с матерью. Помимо неё приехали младшая сестра и брат Тахирова, которые с интересом рассматривают наш дом. Они добродушно улыбаются нам и бросаются вручать подарки.
Увидев отца Надюшка тут же вырывается из моих объятий. Я опускаю дочку на пол и с криками «Па-па!» она живо подбегает к Рустаму и обнимает его за ноги своими крошечными руками. Вот так всегда — когда есть папа, мама больше не нужна.
От меня не укрывается заинтересованный взгляд матери Рустама. Эльмира Вахитовна щурит свои карие глаза, но вслух ничего не произносит. Она не из тех, кто осуждает, но то, о чем думает эта женщина, глядя на меня, мне интересно.
За столом всё проходит легко и непринужденно. По-настоящему приятный вечер в семейном кругу, где Надюшке достается максимум внимания от гостей. Я радуюсь, когда дочка охотно сидит на руках у бабушки и смеется над её детскими стихами на родном ей языке. Мы поднимаем тосты, шутим и разговариваем обо всём на свете. Со слезами на глазах, после очередного анекдота от брата Рустама, я думаю о том, что именно этого всегда и хотела. Завтра бы только не проспать свой визит к отцу — он пообещал, что вместе с Клавой приготовит для меня домашнюю утку.
Когда наш вечер добегает конца, я поднимаюсь со стола и помогаю Ирине собирать грязную посуду. На кухне могу немного передохнуть — к счастью, не было того осуждения со стороны родственников ко мне, которого я так боялась.
