— Ты такая смелая умница! — он поцеловал меня в висок, хотя я надеялась на более смелые поползновения. — Помнишь, ты спрашивала: кто довлеет? Драконы над заклинателями, или заклинатели над драконами? Никто ни над кем не господствует, потому что нет никакого подчинения. Первый заклинатель был очень сильным, тщеславным магом, попытавшимся подчинить дракона, но закончилось это не подчинением, а слияние разумов и тел.
— И? — вот мягким местом я почувствовала очередной подвох. Подняла голову и внимательно посмотрела Варку в глаза.
— Все драконы, защищающие Лагеарнию — мои предки, — выпалил он на одном дыхании, и я застыла с разинутым ртом. Нет-нет, все что угодно, но к этому я не готова!
— Это что же, ты будешь жить долго, молодым, а я буду старухой и умру? — прошептала ошарашено. Он счастливо рассмеялся.
— Заклинатели тоже стареют. Если человеческое тело становится немощным, они, то есть мы, — смущенно поправился, — остаемся в драконьем теле и больше не оборачиваемся в человека. Когда состаримся, я окончательно перевоплощусь в дракона, а твой разум перемещу в самку дракона. В стае есть дикие особи, подчиняющиеся моим предкам. И мы будем вместе.
— А дети? — спохватилась. — Их высиживать?
— Когда придет время — узнаешь, — коварно подмигнул Варк.
— Когда придет время, когда придет время… — недовольно передразнила. — Я тебе просто не нравлюсь! — нахмурилась и отвернулась. Он придвинулся ко мне вплотную, прижал к себе, и я по некоторым признакам с удивлением поняла, что все-таки волную его.
— С первого взгляда, как только увидел тебя, оценил соблазнительные формы, — от его прикосновений по телу прошла волна желания. — А потом узнал, какая ты еще добрая, умная и смелая…
Я млела, но подумала: что-то Варк «распелся»! Никогда ранее столько не хвалил меня. Прищурилась.
— Не веришь? — он зарылся носом в мои волосы, с наслаждением вдохнул запах и зашептал на ушко: — Неудобно признаваться в собственном несовершенстве, но по меркам моей семьи, я еще очень молод и горяч.
— Кто не без греха, — обняла его крепче, и он, приободренный, продолжил рассказ:
— В гневе я поддался влиянию разрушительной драконьей крови, которая течет в каждом из заклинателей. Драконы опасны и своенравны, но управляемые духом и разумом заклинателя — обращаются в разумных драконов. Я же, обратившись, не контролировал себя. И если бы не ты, не твой зов — не быть бы мне ни человеком, ни разумным драконом. Такова плата за несдержанность. Поэтому, назвав тебя избранной — я доверился тебе полностью. Ведь избранная для заклинателя — это избранная сердцем, та, при виде или мысли о ком, чаще бьется сердце. От любви.
Я так растрогалась, что прослезилась. И если раньше меня сдерживала гордость, то теперь я не намерена отступать!
Покрывая поцелуями его шею, отодвинула ворот рубаху, коснулась ключицы, провела ладонями по животу…
— Гленапупа! — Варк тяжело дышал от желания. — Я еще не попросил руки у твоих родителей! Вдруг они оскорбятся?
— Они в другом мире, — вздохнула я и принялась стягивать с него рубаху. — Но они не будут против.
— Другой мир не помеха для встречи!
— Об этом поподробнее, но потом… — я принялась стягивать с него остальную одежду. Давно хотела это сделать!
Эпилог
Прабабка Варка, магесса, ныне живущая уже триста лет в драконьем обличие, пообещала вернуть нас в Гремячинск в тот же день, когда я пропала. Очень уж жалостливо я рассказывала про своих родителей, потерявших единственную дочь.
Перед переходом я тщательно готовилась: подбирала теплую одежду, рассказывала про нашу погоду, мою семью, а Варк со снисходительной улыбкой наблюдал за моими приготовлениями.
— Гленапупа, не переживай. Я — закаленный, — он так уверял в своей стойкости, что я поверила. А зря!
В тот день, когда коснулась кольца во дворе, синоптики обещали под вечер проливные дожди и похолодание. Кое-как все же уговорила Варка надеть подобие свитера, плащ, длинные штаны и решила, что добежать несколько сот метров до подъезда — пойдет. Однако все пошло не так.
Как только Варк оказался на вечерней улице, под проливным дождем, где пар идет изо рта, округлил глаза.
— Как ты тут жила и выжила?!
— Фу! Зимой еще холоднее. И не поверишь, я даже на улице играла с детьми в снежки! — хотела ему рассказать, как красиво зимой, только заметила, что он подозрительно молчалив. Потом Варк зевнул, еще несколько раз, стал вялым…
Я хоть и троечница, но помню, что ящерицы впадают зимой в спячку. Боже мой! А вдруг у моего дракона пламя в груди застынет, и он заболеет?! Схватила его за руку и, как локомотив, потащила домой. Повезло, что мы перенеслись в тот же скверик, из которого перенеслась я.
Обычно, в это время после занятий я была уже дома. А «сегодня» задержалась. Взволнованная мама после звонка по домофону открыла подъездную дверь, а потом и нашу. Но увидев меня — неожиданно загорелую, в чудной одежде да с мужчиной — потеряла дар речи.
— Мамочка! — я так соскучилась по ней, что бросилась на шею и сильно-пресильно обняла. Не хотела разжимать рук, но надо спешить и спасать теплолюбивого жениха. — Это Варк. Я знаю его уже давно. Он ответственный и хороший. А еще он сделал мне предложение! — сходу ошарашила ее. Вообще-то, я приготовила целую история, как Варк по обмену приехал в Пермь, а потом ради интереса с другом наведался в Гремячинск. Однако из-за волнения все вышло сумбурно и совсем не так, как планировала.
Варк, хоть и спал, сквозь сон, кивнул и чуть не упал, потеряв равновесие.
— Он пьяный? — настороженно спросила мама.
— Нет, он очень южный человек. Тяжело переносит холод! — вот так вся придуманная легенда пошла под откос.
После того, как гостя накрыли одеялами, усадили у горячей батареи и отпоили чаем с малиной, мне пришлось объясняться с мамой.
— Лена, кто он? — ее взгляду позавидовал бы матерый инквизитор.
— Варк приехал с цирком в Пермь, а оттуда с другом к нам. Раньше было теплее, а теперь похолодало. А у него аллергия на холод.
— А учеба?
— Я решила тоже выступать с цирком…
Мамулечке понадобились валидол, корвалол и сто грамм чего покрепче.
— Лена, я против! — отрезала она.
— Мама, я люблю его.
— Лена, у него на родине уже может быть жена.
— Нет, мама…
А потом с работы вернулся папа.
К тому времени жених пришел в себя и предстал перед родителями чудаковатым иностранцем, говорившим витиевато, очень вежливо и без акцента. И все же его воспитание и стать немного успокоили родителей. Хотя папа появлению циркачу в семье не обрадовался.
— Ну, молодой человек, чем вы занимаетесь в цирке? — спросил хмуро. — Сможете ли заботиться о нашей дочери?
