Поворачиваюсь лицом к своей красотке и наклоняюсь прямо к ее ушку.
— Пойдем, потанцуем, — как же мне нравится ее аромат, нежность кожи и просто дотрагиваться до нее. И это впервые с тех пор, как мне исполнилось двадцать, я осознанно приглашаю девушку на медленный танец. Раньше, помнится, за мной такого не водилось. А тут прямо магнитом тянет меня к ней.
Она протягивает руку, и наши пальцы переплетаются. Смотрит прямо в глаза, и уже в который раз за этот бесконечный вечер я жалею, что мы в клубе, где полно народа.
Встаю со своего места, не отпуская руку девушки, направляясь к лестнице. Медленно спускаемся вниз, после чего поворачиваю Катю к себе лицом, не выпуская ее руки из своей, и прижимаю к себе, положив другую руку ей на талию. Ее пальцы ложатся мне на шею, запутываясь в коротких волосах. Боже, как это приятно, когда понравившаяся тебе девушка так нежно обнимает. Надо было спросить у Тохи, где его кабинет, а то, боюсь, до конца танца я не доживу.
Кажется, мир перестал существовать, а планета Земля остановилась и не крутится вокруг своей оси. Все вокруг замерло, и есть только мы вдвоем во всей Вселенной. Катя смотрит на меня с улыбкой на лице, а я все крепче прижимаю ее к своему торсу. Взгляд так и опускает в вырез маечки, и в мыслях я уже тяну ненавистную змейку вниз, чтобы избавить ее от одежды. Пытаюсь контролировать себя, но с каждым движением мне все труднее и труднее это делать.
А девушка, как назло, прижимается все теснее, нагло провоцируя на дальнейшие действия. Наши лица так близко друг к другу, что еще секунда, и я взорвусь. Просто не выдержу такого напряжения. Очередное ее касание моей головы, нежные пальцы в волосах, и мои тормоза отказывают. Стон вырывается из груди, рука движется вниз по спине, а вторая ложится девушке на шею. Притягиваю ее лицо к себе и припадаю губами к ее губам, раскрывая их навстречу рвущегося изнутри желания обладать этой женщиной во что бы то ни стало. Не просто один раз, а два, три и так до бесконечности. Не смогу ее отпустить, теперь уже четко это понимаю.
Мир замирает во второй раз, и мне нет дела до окружающих нас людей. Пусть смотрят, если заняться больше нечем, хотя я и не являюсь сторонником выставлять свои чувства напоказ. Но сейчас мне все равно, что подумают или скажут в нашу сторону.
Она такая податливая, что скорость закипания адреналина в моей голове доходит пика. Наши языки танцуют в одном ритме, жарко сплетаясь, не давая ни малейшей возможности оторваться друг от друга. Девушка обнимает меня за шею уже обеими руками, нежно проводя пальчиками по коже и волосам. Давно я не получал такого взрыва эмоций, даже не предполагал, что один поцелуй может так взорвать мозг и выплеснуть адреналин наружу.
Прижимаю ее еще ближе, а рука уже плавно скользит под маечку, дотрагиваясь до бархатистой кожи. Не хочу останавливаться, пусть этот миг длится вечно. Тем более, мы оба так давно этого хотели. Но чье-то касание к спине заставляет сделать паузу и оторваться от Кати. Девушка не смотрит на меня, упираясь лбом мне в грудь, не выпуская из объятий.
— Песня закончилась, — голос Ани выводит меня из состояния эйфории, а также немного отрезвляет. — Хорош тут шоу для любопытных устраивать.
Чувствую, как Катя смеется, так и не поднимая головы. Улыбаюсь, глядя на Анну, а вокруг уже полно танцующих под быструю мелодию. Косятся в нашу сторону, но делают вид, что не обращают никакого внимания.
Первым отстраняюсь от девушки, беру ее за руку, и наши пальцы снова переплетаются. Мы следуем за Анной на второй этаж к нашему столику. Катя идет рядом, не пытаясь вырваться или отстраниться, и мне это безумно нравится.
— Ну, вы зажгли, — кричит Дарина, когда проходим мимо нее. — Говорила же, что надо Миланской зрение настроить.
Катя треплет ее по голове, усмехаясь, после чего обходим стол, и я пропускаю девушку вперед, поддерживая за талию. Она снова не сопротивляется, и меня это в очередной раз заводит.
Дальше вечер, точнее ночь протекает спокойно без каких-либо приключений или неожиданных встреч. Пару раз выходим с Дариной на перекур, после чего получаем презрительный взгляд от Кати и лекцию о вреде курения в нашей жизни от Анны. Я усмехаюсь в ответ, а Дарина произносит свою любимую фразу: «Я только одну, Анют».
Девочки пьют коньяк, танцуют и веселятся, а мне просто приятно находиться в их компании. Еще три раза приглашаю Катю на медленный танец, правда, уже без поцелуев, но с флиртом и заигрываниями. Она так прелестно краснеет на мои шутки с эротическим подтекстом, а я в очередной раз не могу отказать себе, чтобы ее не подколоть. Торопиться не стоит, решаю для себя, потому что и так понятно — она будет моей. Не хочу, чтобы с утра с больной головой Катя об этом жалела или начала в себе копаться, о том что сделала очередную глупость. Пусть все идет своим чередом, еще достаточно времени, чтобы определиться и сделать все правильно.
Эта мысль так глубоко засела у меня в голове, и я уже ни о чем другом думать не могу. Хочу ее, безумно хочу. Услышать стоны, увидеть желание в ее огромных глазах, а также иметь самому возможность дотрагиваться до нее в любое время. Чтобы не стеснялась своих чувств и не закрывалась от меня. Хочу, наконец, всему миру показать, что она моя.
На часах почти четыре утра, третья бутылка коньяка подходит к концу, и моим красоткам пора в кровать, а то завтра с утра не встанут даже под страхом смерти. Помнится, когда-то меня такое раннее время, как четыре утра не останавливало от продолжения ночного загула. Как же давно это было.
Счет я оплатил еще час назад, и мы с девчонками встаем со своих мест, направляясь к выходу. На улице прохладный воздух приятно обдувает лицо, пока я иду к машине, на ходу нажимая на брелок сигнализации. Девочки рассаживаются, и я плавно трогаюсь с места.
Кто никогда не ездил трезвым с тремя пьяными женщинами, тот меня в данный момент не поймет. Это своеобразный взрыв мозга, потому что их логику в состоянии алкогольного опьянения даже они сами не могут понять. Куда уж нам, мужчинам, пытаться разобраться и предугадать, чего в следующий момент захочет женщина в таком состоянии?
Первым камнем преткновения становится выбор музыки. Дарина с Анькой по очереди лезут с заднего сиденья, чтобы переключить радиостанцию. При этом очень громко спорят, доказывая друг дружке, что Егор Крид — это фуфло, а Тимати — это круто. И наоборот. Еще и Катя периодически встряет, переключая магнитолу на клубняк, как только остальные барышни откидываются на заднем сиденье. И никакие уговоры на них не действуют, пока я не выключаю магнитофон со словами:
— Угомонились все!
— И не надо так громко кричать, Вишневский, — обиженным голосом говорит с заднего сиденья Дарина. — Душа требует продолжения, дай хоть в машине музыку послушать.
— Домой приедешь и послушаешь, — отвечаю ей, тяжело вздыхая.
— Дома нельзя, — тянет последний слог девушка. — Дома соседи вызовут полицию за нарушение тишины в столь позднее время. И меня заберут в каталажку. Или в вытрезвитель.
