– Скажи, чего ты так боишься? – спросил он мягко.
– Чего мне бояться? – девушка вздернула подбородок, но ее взгляд неизменно продолжал возвращаться к лестнице, и серые глаза Николаса потеплели.
– Тебе нравилось быть со мной в постели, – напомнил капитан.
– Я… боюсь за малыша.
– За малыша? – Блэкуэлл недоверчиво посмотрел на Глори.
Она напряглась, внезапно осознав, какой смешной должна сейчас казаться.
– Прости. Должно быть, ты считаешь меня идиоткой. Кого может заинтересовать женщина с талией наподобие пивной бочки?
Николас тихо засмеялся.
–Тебе, конечно, может показаться что угодно, но уверяю, дело вовсе не в этом. Ты женственна и привлекательна, и я хочу тебя так же сильно, как раньше, но принуждать не собираюсь.
– Это случилось бы не в первый раз, – саркастически заметила Глори.
– Я был неправ. – Николас положил руку на живот Глори, и от его прикосновения по всему ее телу разлилось приятное тепло.
– Не бойся, я не стану неволить тебя, пока сама не захочешь. Не сомневайся, мне хочется ребенка так же, как и тебе. Я не сделаю ничего, что может причинить ему вред. К вечеру меня ждут на судне. В конце недели мы отправимся в Тэрритаун и через несколько дней будем там. Я хочу, чтобы ты уютно устроилась в новом доме.
– Но я…
– Ты… что?
– Это не так уж важно.
– Скажи мне.
– Нет.
– Прошу тебя.
Было так непривычно слышать просьбу из уст Николаса, что Глори сдалась.
– Ты сочтешь меня трусливой.
– Никогда.
– Я просто подумала о том… о том времени, когда родится ребенок. Сможет ли тетя Флоу навещать меня?
– Конечно. И твоя мать тоже, если ты этого захочешь.
Ее мать. Смешно, но она почти не вспоминала о матери с того дня, как бежала из поместья Саммерфилд. Значит, на самом деле, они были друг другу чужими. Глори написала ей несколько писем, но ни разу не упомянула ни о ребенке, ни об обстоятельствах, занесших ее в такую даль от дома. Это были пустые, ни о чем не говорящие письма.
Мать же требовала ее немедленного возвращения в поместье, причем вместе с Натаном. Между строк можно было прочитать, что миссис Саммерфилд ожидает возобновления отношений дочери с Эриком Диксоном, чтобы объединить плантации.
Но после всего, что случилось с Глори за это время, домашние проблемы казались ей пустыми и лишенными всякого смысла. Но, тем не менее, приятно, что Николас помнит о ее родственниках.
– Спасибо.
– У тебя был трудный день. Как бы мне ни хотелось остаться, я ухожу и желаю тебе спокойной ночи. – Николас улыбнулся. – Ты проводишь меня до двери, как подобает молодой жене?
Глори подняла голову.
– Если ты пообещаешь мне не драться с Джорджем Макмилланом.
Взгляд Николаса посуровел.
– Он не оставил мне никакого выбора. Я не хочу, чтобы меж нами кто-нибудь вставал, и не стану давать тебе повод считать мужа трусом.
– Николас, прошу тебя!
– Нет.
– Ты должен меня выслушать. Я никогда и ни о чем не просила тебя, так сделай для меня это.
Николас легонько коснулся щеки девушки и тяжело вздохнул.
–Увидимся завтра.
–После того, как ты убьешь Джорджа? – вспылила Глори, – если это случится, я никогда не прощу тебя.
– Спокойной ночи, милая. – Николас вышел из гостиной.
Глори поднялась в свою комнату, вне себя от гнева и отчаяния. Если состоится эта дуэль, Джордж будет или убит или ранен. Ведь он джентльмен, а не дуэлянт. Удивительно, что он вообще умеет стрелять. Конечно, Блэкуэллу наплевать на ее желания. Джордж тысячу раз прав, говоря, что Николас невоспитанный и грубый, и все же… снова увидев капитана, она потянулась к нему так же, как и раньше. Что же такое в этом человеке заставляло ее забыть ненависть?
Не в силах дать ответ на этот вопрос, Глори стала укладываться спать. Забравшись под тяжелое одеяло, молодая женщина, наконец, приняла решение. Нельзя позволить Блэкуэллу убить Джорджа Макмиллана – честного и порядочного человека, который ее любит. Не беда, что она беременна, завтра на рассвете нужно быть у Бридз Хилла.
Глава 17
– Вы готовы, джентльмены? – Секундант Макмиллана, худощавый, болезненно бледный молодой человек, остановился перед дуэлянтами.
– Еще не поздно отменить поединок, – обратился Николас к мужчине, стоящему перед ним с пистолетом в руках с выражением холодной решимости на красивом лице. – Ваша забота о чести женщины достойна похвалы, но умирать за это, мне кажется, глупо.
– А вам не приходило в голову, капитан, что именно вы умрете сегодня? Муж Глори считается мертвым. Я просто-напросто женюсь на вдове Блэкуэлл, а не Хаттерас.
Николас кивнул.
– Если это ваше окончательное решение, мы можем начинать.
Мужчины повернулись спинами друг к другу, их следы четко отпечатались на снегу. Хмурое небо затянули тучи, предвещая близкую непогоду. Сильные порывы этого декабрьского ветра трепали брюки Николаса.
– Поднимите пистолеты, – скомандовал худощавый молодой человек. В роли секунданта Блэкуэлла выступал Мак, который, нервничая, стоял рядом. На холодном ветре его лицо стало еще краснее обычного. Секунданты отошли в сторону и остановились под лишенным листьев платаном.
– Я начинаю считать. – Голос секунданта нарушил безмолвие покрытой снегом поляны. – Раз. Два…
– Стойте! Замрите на месте, вы оба! – Из-за дерева с противоположной стороны по ляны вышла Глори, сжимая в руке старинный пистолет. – Если кто-нибудь из вас сделает еще хоть один шаг, я буду стрелять и мне абсолютно все равно, в кого из вас я попаду!
Николас улыбнулся. Насколько ему было известно, Глория не имела ни малейшего представления о том, как пользоваться оружием. Но девушка уже не раз поражала его и Николас на собственном опыте убедился что ни в коем случае нельзя ее недооценивать.
– Возвращайтесь домой, Глори, – обратился к девушке Макмиллан. – Когда все закончится, я приеду за вами.
– Неужели вы не понимаете, Джордж? – Глори направилась к мужчинам, все также держа перед собой пистолет. – Он убьет вас. Вы не знаете этого человека.
– А ты знаешь? – спросил Николас достаточно громко для того, чтобы молодая женщина услышала вопрос.
– Того, что я знаю, достаточно, чтобы опасаться за жизнь твоих противников. Я не хочу, чтобы Джордж пострадал.
– Это касается только меня и капитана Блэкуэлла, Глори, – заявил Джордж. – Прошу вас, возвращайтесь домой.
Мужчины замерли на месте. Боковым зрением Николас заметил Мака, обходящего поляну кругом.
