Зигрид подняла голову. Статуи — подозрительно заостренные — поднимались от пола и свисали с потолка, словно сталактиты и сталагмиты в пещере.
— Возможно, ты и прав, — сказала девушка, коснувшись скульптуры из слоновой кости, увенчанной коническим шлемом, вид которого напоминал гигантский клык!
После этого мысли у Зигрид стали путаться. Она подумала, что причиной тому были благоухающие порошки, что шипели в курильнице для благовоний.
— Думаю, что нас пытаются усыпить, — сказал она спутникам. — Если мы не выйдем отсюда, то скоро забудем, зачем пришли.
Но Хата уже качал головой с блаженной улыбкой на лице.
Зигрид стала кивать головой. Ее разум притуплялся. Ей хотелось пустить все на самотек, забыть, присоединиться к празднику и больше не думать ни о чем. Повсюду из фонтанов слоновой кости лилось бесконечным потоком вино. Гости расталкивали друг друга, чтобы наполнить стаканы. Девушка узнала Нобуру. Бывший деревенский старейшина был разряжен в невероятное церемониальное кимоно, украшенное золотом, и шел, покачиваясь, со счастливым пьяным лицом. Зигрид схватила его за руку и стала объяснять, что им всем надо немедленно покинуть замок, но старик резко вырвался.
— Оставь меня в покое! — стал ругаться он. — И не думай испортить нам праздник. Сам даймио Такамура отправил нас сюда, чтобы вознаградить за то, что мы провели стадо красных коров по горам. Ты оставила нас на полпути, чтобы завладеть не знаю каким сокровищем… Нам пришлось пробираться одним. Так иди отсюда! Этот праздник не для тебя.
Старейшина покачивался и путался в словах. Когда Зигрид захотела урезонить его, он стал угрожать, что раскроит ей череп бокалом. Девушке пришлось отступиться. Она быстро зашла в соседние комнаты. Там был капитан Хокукай и матросы с «Голубого осьминога», тоже сильно пьяные. Они тоже отмахнулись от нее, упрекнув в том, что она оставила их одних при переходе через горы.
В последнем зале Зигрид увидела Анато и Аху, свою приемную мать, которые объедались галлюциногенными сладостями. Старуха и девушка с отрезанными пальцами смеялись, как девчонки, и их пронзительный хохот, казалось, никогда не смолкнет.
— Уходи отсюда! — закричала ей Аха. — Я отказалась от тебя. Ты мне больше не дочь! Анато лучше заботится обо мне. И она права: мне никогда не надо было удочерять чужестранку с голубыми волосами!
Напрасно Зигрид старалась объяснить им, что произойдет, как только они уснут; они продолжали оскорблять ее и насмехаться над ней.
— Не стоит, — вмешался Такеда. — Эти люди отупели от отравленного вина и гипнотического дыма курильниц. Через какое-то время они уснут, и замок съест их. С нами случится то же самое, если мы не уйдем отсюда. Я чувствую, что у меня слипаются глаза.
— У меня тоже, — простонал Хата. — И еще я умираю с голода. Мне хочется лишь одного: взять эти яства и набить себе брюхо.
Зигрид прислонилась к колонне, поскольку ноги больше не держали ее. Приятная истома растекалась по телу, еще немного, и девушка легла бы на шелковую софу, как Анато и Аха, чтобы объедаться марципанами и рисовыми пирожными.
Такеда схватил ее за плечо и потянул к выходу. По мере того, как они продвигались, запах еды на пиру становился все более и более аппетитным. Пары, поднимавшиеся из винных фонтанов, кружили им головы. Хата стал таскать куски еды с блюда.
— Хм… как вкусно! — проговорил он с полным ртом.
Зигрид завидовала ему, она чуть было не оттолкнула Такеду, чтобы тоже побежать к уставленному едой столу. Но девушка заставляла себя сосредоточить внимание на костяных скульптурах, имеющих форму клыков.
«Не забывай, что мы находимся в пасти, — говорила она себе. — Эта пасть замаскирована под дворец. Когда все уснут, потолок опустится к полу, чтобы, как челюстями, раздавить спящих, а затем желудочный сок потечет со стен, чтобы переварить измельченные тела…»
Да, именно так все должно было произойти, и им надо было выбираться из ловушки как можно скорее.
Трое подростков покатились по дворцовой лестнице. Свежий воздух пошел им на пользу. Смех в замке у них за спиной слышался все реже.
— Они уже засыпают… — прошептала Зигрид. — Мы не можем оставить их там. Надо пойти за ними.
— Они откажутся уходить, — возразил Такеда.
— Мы уведем их силой, — решила девушка. — Через десять минут все придут в такое состояние, что не смогут сопротивляться.
И не обращая внимания на товарищей, Зигрид пошла по костяным ступенькам, чтобы подойти поближе к входу и посмотреть, что же творится в замке. Одно было ясно: действовать надо было быстро, поскольку, как только последний гость уснет, замок выйдет из своей обманчивой полудремы, чтобы выполнить миссию голодного желудка.
Нобуру повалился на пол, уронив бокал. Хокукай и повар храпели, завалившись прямо на стол.
Зигрид подскочила, схватила старейшину деревни за ноги и потащила наружу. Видя, что она упорствует в своем безумии, Такеда и юнга пришли ей на помощь.
Перенести гуляк одного за другим было не так уж и просто. Иные отбивались, другие были очень тяжелыми. Едва дотащив спасенных до выхода из дворца, друзья оставляли их на вершине лестницы. Некоторые из них покатились по ступенькам и даже не проснулись.
— Боже мой! — вдруг завопил Такеда. — Посмотрите на потолок, он движется!
— И правда! — закричал Хата. — Он опускается… приближается к полу, чтобы раздробить уснувших!
Зигрид подняла глаза и вздрогнула. Зал уменьшался. Через секунду клыки, спрятанные под видом костных статуй, начнут выполнять свою жевательную функцию. И вот уже по стенам потекла какая-то жидкость.
«Слюна! — подумала Зигрид. — У змея слюнки во рту от предвкушения».
Но ей надо было еще забрать Аху и Анато в последнем, самом дальнем зале… Девушка стала думать, удастся ли ей сделать это. Она едва осмеливалась смотреть в сторону зубов, которые постепенно приближались к полу. Через пару минут челюсти сомкнутся, и все, что по несчастью находится между ними, будет перемолото.
Аха спала, но Анато стала отбиваться, царапаясь, как разъяренная кошка. Она цеплялась ногами за шкафы, чтобы помешать спасителям нести ее. Такеде пришлось ударить ее кулаком и затем погрузить себе на спину.
— Бежим, — закричал он изменившимся от страха голосом. — Все кончено, мы больше ничего не можем сделать для остальных.
Он был прав, скульптуры на потолке уже почти касались головы Зигрид. Слюна намочила пол. Они бросились к выходу, а замок продолжал уменьшаться. Вход сжимался на глазах. Зигрид пришлось нагнуться, чтобы избежать костяных зубов свода, которые находились теперь лишь на расстоянии полутора метров от пола. Она поскользнулась на скользкой слюне, потеряла равновесие и продолжила бежать на четвереньках.
До последней секунды девушка думала, что не успеет добраться до лестницы. Когда она пролезала в отверстие выхода, клыки поцарапали ей спину. Такеда, Хата и две спящие женщины покатились по ступенькам, пока дворец закрывался с глухим звуком. Зигрид обернулась. Пол и потолок были теперь единым целым. Челюсти Дворца застуженного отдыха закрылись, как челюсти крокодила.
