собраться с силами и потом вернуть территорию обратно! Окажись ты вместе со своими солдатами в окружении то тоже сдался бы, чтобы сохранить им и себе жизнь! И это нормально! У многих семьи, у меня тоже, и нет ничего плохого в том что ребята хотели вернуться домой!
— Ошибаешься, придурок! — Шольке решительно покачал головой, движением руки приказав своей цепи двинуться вперёд. Разговор с британцем как-то незаметно захватил его, а время шло. — Окажись мы в такой ситуации то никто из нас в плен бы точно не сдался! Я это гарантирую! А если бы вдруг кто-то такое задумал то я вышиб бы ему мозги лично! И сражались бы мы до самого конца, постаравшись прихватить с собой как можно больше врагов. Нет, не из-за того что мы не хотим вернуться к нашим любимым… Просто мы — настоящие солдаты! И плен для нас абсолютно неприемлем. Исключение только если вдруг мы все окажемся без сознания и не найдётся рядом того товарища кто мог бы добить нас, чтобы не дать захватить. Кстати, если отступать не зазорно то какой ещё территорией вы готовы пожертвовать чтобы, наконец, собраться с силами? До Лондона? Или до самой Шотландии?
Гюнтер наклонился над ним и, глядя ему в затянутые болью глаза, сказал:
— И ещё одно, последнее… Благодаря таким как ты, любителям бросать своё оружие и бежать домой, мы скоро придём к вам! В ваши деревни, города, графства! Придём и возьмём всё что у вас есть! Особенно женщин, потому вы не только не можете но и не хотите по-настоящему их защищать! А зачем слабым женщины? Чтобы потом они рожали таких же слабаков как и ты? Запомни, кретин, уважают и считаются только с сильными! Ну, или умными. А ты и эти твои трусы ими не являетесь! Вы просрали свой боевой дух, поставив на первое место желание жить во что бы то ни стало! Именно поэтому ваша земля и ваши мисс станут нашими, как закономерная добыча. Поверь, мы позаботимся о них, и через несколько лет в Англии станут рождаться чистокровные немецкие англичане! И если ты вдруг доживёшь до этого момента то знай, в этом будет и твоя вина… А пока можешь вспоминать всех французов и француженок, понимая что они теперь в нашей власти во многом благодаря тебе и твоему желанию выжить любой ценой. Ты и твои сообщники-дезертиры сделали свой выбор, вот пусть теперь отвечают за него.
И, удовлетворённый завершившейся беседой, пошёл вслед за своими людьми, больше не обращая внимания на раненого врага. А тот разразился самыми грязными английскими ругательствами, перемешанными с воем и рыданиями, проклиная Гюнтера и всю Германию, как тех кто во всём виноват. Видимо, своей вины во всей этой истории британец так и не увидел…
— Командир, что он там ещё сказал? — по-английски спросил его Ханке, краем глаза продолжая посматривать вокруг, когда Шольке их догнал.
— Да так, обменялись мнениями по поводу Дюнкерка… — усмехнувшись, ответил он.
— И как? Кто остался прав? — снова поинтересовался сорванец, дав очередь в какого-то бегущего француза метрах в пятидесяти. Но не попал.
— Каждый остался при своём мнении. Так что поговорка «В споре рождается истина!» не всегда верна! — рассмеялся Гюнтер.
И остановился, видя что из города на пляж вылетел связной мотоциклист и несётся за ним. Подождав когда тот, натужно преодолевая песок, доедет до него и козырнёт, он выжидающе протянул руку за приказом. Но обер-шутце СС, молодой парень со смышлёным лицом, покачал головой и заговорил:
— Оберштурмфюрер, мне приказали передать что бы вы немедленно приехали в наш госпиталь, в распоряжение доктора Лейтмана. Приказ самого обергруппенфюрера! — уточнил он, не дожидаясь пока Шольке спросит это сам.
Гюнтер удивлённо вскинул брови. Да что там такое стряслось в госпитале, раз требуется его личное присутствие⁈ Вчера ещё вызывали, но Кольрозер запретил, поскольку штурмовали порт. Но тогда вызов был от самого доктора! Видимо, дело настолько срочное что Лейтман добрался аж до самого командира полка, чтобы вытащить его с передовой. Интересно… Ну что ж, придётся ехать!
— Так, Ханке! — обернулся он к молча стоявшему рядом беверберу. — Закончите зачистку, потом встречаетесь с Бруно, поступаете под его командование до моего возвращения! И смотри у меня, не попадать ни в какие истории! Понял?
— Так точно, оберштурмфюрер! — молодцевато воскликнул парнишка и вытянулся, вскинув подбородок.
— Шагом марш, выполнять приказ! — усмехнулся Гюнтер, залезая на сиденье позади мотоциклиста.
Эрих развернулся и прошёл по песку несколько метров, старательно копируя строевой шаг. Не удержавшись от смеха Шольке хлопнул связного по плечу и тот рванул с места, раскидывая шипастыми колёсами горсти песка. Мотор ревел, толкая машину вперёд, а оберштурмфюрер начал гадать, что же там такое случилось что никак не могут обойтись без него?..
Глава 85
г. Клайберен, южнее Берлина.
30 мая 1940 года. Утро.
Сельский староста Йозеф Мартенс.
— Опять вы? — хмуро сощурился старый знакомый, обермейстер полиции, когда Йозеф открыл дверь в его пенаты. — Не могу сказать что рад вас видеть, господин Мартенс… Если вы пожаловали ко мне со своими очередными бреднями то лучше сразу покиньте мой кабинет! У меня нет времени выслушивать их, потому что в своё рабочее время я именно работаю, а не занимаюсь личными делами, как некоторые!
Постаравшись напустить на себя наиболее виноватый вид староста огорчённо вздохнул и чуть склонил голову, как бы признавая свою ошибку:
— Полностью вас понимаю, господин обермейстер, и готов сейчас же извиниться за свои прошлые слова в отношении нашей доблестной полиции! Признаю, сорвался и наговорил того что не имел никакого права даже подумать! Поверьте, я искренне раскаиваюсь в этом и, чтобы показать насколько сильно моё желание загладить вину, принёс вам… подарок!
С этими словами Йозеф распахнул полу куртки и достал оттуда коньяк десятилетней выдержки. Бутылка этого напитка, который сам Мартенс терпеть не мог из-за отвратительного вкуса, обошлась ему недёшево, но ради Корины и устранения конкурента он готов был пойти и на такие жертвы. Староста знал слабость полицейского обермейстера, благо что они уже несколько раз отмечали всякие праздники в кругу друзей и партийных товарищей, и теперь беззастенчиво давил на неё.
Тот, увидев поставленный ему на стол коньяк, обвёл его заинтересованным взглядом и на несколько секунд, кажется забыл о посетителе. Любовно погладив бутылку по бокам обермейстер
