выдержали увеличившуюся нагрузку. Иллюзорный мир устоял. Что приятно, этим аранеа даже не придётся высылать воспоминания — у Паутины имелись свои, отлаженные способы хранения памяти вне разума.
Зориан же как никогда радовался тому, что Зак никогда не интересовался культурой аранеа. Знай он чуть больше — он бы осознал, что единственный способ гарантированно стереть информацию из их памяти — это перебить всё племя. В иллюзии это было бы несложно инсценировать — но паучихи никогда не простили бы Зака, невзирая ни на какие уважительные причины.
С Джорнаком тоже предстояло много работы. Зориан не сомневался — Третий подготовил множество неприятных сюрпризов на случай своего поражения; предстояло отыскать и обезвредить их все.
Сначала он попытался просто поговорить — и правильно сделал. Для сканирования памяти очень важно знать, что ищешь — а в вопросах закрученных шпионских многоходовок Джорнак на голову превосходил Зориана. Вскоре стало очевидно — попытайся Зориан выдрать сведенья из памяти грубой силой, он найдёт лишь малую часть искусно спрятанных мыслей. Вот только разговоры тоже не очень помогали. У Джорнака не было настоящих друзей — что там, самый большой эмоциональный отклик у него вызывал долбанный имперский кинжал. И даже когда Зориан под разными обличьями воздействовал на его эмоции, подталкивая к разговору — противник оставался замкнутым и недоверчивым. В итоге Зориан стал воздействовать на восприятие времени Джорнаком, внушая Красному, что прошли недели и месяцы — и проверять, что тот сделал и что ожидал за прошедшее время.
Между тем в реальности вторжение захлебнулось. Парни выбили всех предводителей захватчиков, кроме верхушки Культа — да и те уже не могли собрать верные им силы. Ибасанские офицеры наконец выяснили, что Кватач-Ичл уже не в Сиории, и скомандовали отступление — к полуразрушенному поместью Яску, где уцелело лишь ядро одушевлённого здания, укрытое от ангельского гнева самыми мощными оберегами. Выжившие захватчики сгрудились вокруг руин поместья, и Судомир перенёс Яску прочь из города.
Как ни досадно — Зориан никак не мог этому помешать. Он был слишком занят, все его сильнейшие союзники выведены из строя, а остальные защитники города просто не справились бы с беглецами. Впоследствии он узнал, что Судомир сделал ещё два прыжка, в итоге прибыв на Улькуаан Ибасу, где ему предоставили убежище.
Да уж, шикарно. Если раньше у королевства могли быть какие-то сомнения — то теперь виновник произошедшего очевиден. Впрочем, судя по воспоминаниям Джорнака, заваривший всю кашу Кватач-Ичл на это и рассчитывал.
Кириэлле и Кана, к облегчению Зориана, были в порядке. Увы, Косенка последовала за Крохой в Зал Вечной Славы Големов — кукла пожертвовала собой, защищая его сестру. Кириэлле была безутешна; Зориан даже подумывал аккуратно удалить часть её воспоминаний и подсунуть невредимую копию куклы…
…хотя нет, плохая идея. Не стоит привыкать решать все проблемы стиранием памяти. К тому же, Кириэлле совершенно не разбирается в артефакторике и запросто поверит, что Зориан "починил" её куклу.
В целом же всё вышло совсем неплохо. Да, он отдал имперскую сферу дракону, Кватач-Ичл и Судомир живы и злопамятны, а в ближайшем будущем назревает новая континентальная война — но могло быть намного хуже. Его семья и друзья живы, Зак жив, и даже сам он жив. Единственное, что беспокоило — пустая кожа молодой Сильверлэйк, найденная на месте сражения. Видимо, паучиха не только убила, но и съела ведьму.
Что совершенно нетипично. Серые охотники питаются магическими существами — насколько помнил Зориан, вкус человечины был для них отвратителен. Недостаточно маны в плоти. Так почему же Сильверлэйк съели? Из-за эссенции первозданного?
Самого серого охотника нигде не было видно — а ведь сеть Зориана охватывала практически всю надземную часть Сиории. Что-то подсказывало, что хищница сбежала в подземелья.
Только магического хищника высшего уровня опасности, наевшегося эссенции первозданного и затерявшегося в подземельях под его домом, ему и не хватало.
Зориан вздохнул. Что толку сейчас об этом переживать. Последний день месяца подошёл к концу; ангельский контракт Зака безвредно растворился, Джорнак же умер — и это была страшная смерть. Созданная первозданным плоть уничтожала саму себя, в магическом восприятии Зориан видел, как душа и разум Красного рвутся на кусочки. Несколько секунд мучительной агонии — и на месте Джорнака осталась лишь масса вязкой грязи.
Зориан открыл глаза и с облегчением вздохнул, наконец отпуская заклятье. Он был совершенно измотан — вместе с симулякрумами поддерживал иллюзорный мир… даже два… больше суток, без сна и отдыха.
Кстати, он больше не был один. Из Сиории он с Заком и Джорнаком переместился в подготовленное убежище — но ближайшие соратники знали, где оно находится. Дэймен, Ксвим и Аланик молча, тяжело смотрели на него — Ксвим сидел на стуле с книгой в руках, Аланик стоял в центре комнаты, скрестив руки на груди, Дэймен прислонился к дверному косяку, перекрывая выход, и поигрывал изъятым у Красного имперским кинжалом.
Все трое держали в руках кристаллы с пакетами памяти. Едва ли они успели многое просмотреть, но общую картину, похоже, уловили.
— Нам надо поговорить, — сухо сказал Аланик.
Вместо ответа Зориан подхватил ближайшую тетрадь, вырвал листок и начал яростно строчить, одновременно рассказывая вслух. Все первоочередные закладки Джорнака, сроки и методы их нейтрализации; если жрец и компания что-то забудут — у них будет поспешно написанный текст.
Трое магов слушали его со смесью любопытства и раздражения — но хотя бы не перебивали. Впрочем, это не заняло много времени — лишь малая часть наследства Джорнака требовала немедленного вмешательства. Дописав, Зориан неловко поднялся на ноги — тело не слушалось после долгой неподвижности — сунул листок в руки растерявшегося Аланика и без чувств рухнул на пол.
Его звали Зориан Казински, третий сын небогатого торговца из Сирина, нечаянный путешественник во времени, вероятно, сильнейший менталист-человек на всей Алтазии…
…и он победил.
И наконец мог отдохнуть.
Глава 107. Эпилог
Резкая боль в животе заставила Зориана распахнуть глаза. Он дернулся всем телом, прогибаясь под упавшим на него предметом, сон как рукой сняло.
— С добрым утром, братик! — раздался над ним раздражающе-бодрый голос. — Доброго, доброго УТ-РЕ-ЧКА!
Ужас. Едва пробудившийся разум Зориана затопил слепой, нерассуждающий ужас. Все его усилия, все принесённые жертвы, всё оказалось напрасным. Он снова там же, где всё началось, в своей комнате в Сирине, перед началом третьего курса…
…Хотя стоп.
Это не его спальня. Он не в Сирине, он в Сиории, в доме Имайи — они с Кириэлле снимали здесь комнату.
Да и паршивка, болтающая ногами, растянувшись поперек
