медленно но верно поднимался, обнажая заросшую подводную часть корпуса. Носовая башня главного калибра, раскуроченная попаданием и сорванная с барбета, лежала на палубе. Мостик густо дымился, одна из труб зияла огрызком… Словом, тут тоже для Шольке всё было ясно, этот корабль уже никуда не уйдёт, если только на дно.
Третий и четвёртый не потеряли ход и, несмотря на несколько очагов пожаров, можно было различить что по нему бегали аварийные партии со шлангами, стараясь потушить огонь. Остальные эсминцы, оставшиеся относительно неповреждёнными на вид, расходились в стороны, стараясь набрать побольше скорости. При этом, естественно, не прекращая вести плотный зенитный огонь.
Ещё какой-то горящий штурмовик рухнул в море, сбитый корабельными зенитчиками, а три других прервали атаку, скорее всего, повреждённые. Но остальные самолёты словно злобные осы накинулись на эсминцы, желая угостить их своими бомбами. Выписывая в небе отчаянные манёвры и фигуры «воздушные пехотинцы» и «Не-51» не собирались отпускать из своих когтей британские корабли.
И тут в воде почти одновременно вздыбились вверх больше двадцати высоких столбов, окатив близлежащие эсминцы пеной и осколками! Ещё один вражеский корабль, один из ранее неповреждённых, получил тяжёлое попадание в борт и, пылая пожаром, повернул на северо-запад, стараясь вырваться из смертельной ловушки.
Приятно удивлённый Шольке начал водить биноклем по поверхности пролива, пытаясь понять какой ещё козырь умудрился приготовить штаб для нанесения врагу наибольших потерь. Может, это тяжёлая артиллерия за городом решила тоже внести свой вклад в борьбу с английским флотом? Например, «15-cm Kanone 18», которая может бить аж на 25 километров. Насколько Гюнтер помнил к июню этого года должны быть выпущены примерно десяток таких орудий…
Но его внимание привлекли какие-то маленькие вспышки на северо-востоке. Недоумевая что это может быть он максимально увеличил изображение и застыл, не веря своим глазам. Потому что оттуда, медленно но верно, шли в эту сторону корабли, то и дело озаряя небо беглым огнём своей артиллерии! Неужели фюрер всё-таки разрешил «Кригсмарине» тоже поучаствовать в финальной битве за Дюнкерк?
Первыми шли на вид совсем маленькие кораблики, похожие с дальнего расстояния на игрушечные. Но Шольке знал что на самом деле это как минимум эсминцы, потому что бросать в атаку на вражеские боевые корабли какие-нибудь катера было бы довольно глупо. Даже сейчас, когда половина неприятельского флота повреждена бомбами и торпедами, это очень опасно при минимальных шансах больно ужалить в ответ. А ещё дальше германских эсминцев медленно вырастал в размерах длинный остроносый боевой корабль с высокой надстройкой и впечатляющими стволами главного калибра. А это кто? Крейсер, не иначе… Впрочем, что гадать, если можно спросить у того кто в этом больше разбирается?
— Пауль, посмотри на северо-восток, кажется, там наши корабли появились… — предложил он другу, тронув его за плечо.
Тот оторвался от занимательного зрелища охоты германских самолётов на британские корабли и, мельком глянув на Шольке, повернул свой бинокль в указанном направлении. Оберштурмфюрер знал что любимый брат Пауля служит на флоте и, приезжая в отпуск, с восторгом рассказывает про гордость «Кригсмарине», доказывая ему что война на море для Рейха не менее важна чем на суше. Как оказалось, болтовня брата не прошла для Пауля даром и через несколько секунд он начал размеренно перечислять корабли, идущие к городу.
— Миноносцы в качестве головного дозора, «Zeeadler», «Greif», «Mowe»… А это?.. Ах да, «Kondor» и «Falke». По словам Томаса жуткое старьё… О, лёгкие крейсера! «Köln» и «Nürnberg»! Тоже те ещё старички, особенно первый… А сзади… Ого, да это же тяжёлый крейсер «Admiral Hipper»! Вот это да, Гюнтер! Не ожидал что Редер пришлёт его сюда… — хмыкнул Пауль, продолжая следить за подходящей эскадрой.
Как оказалось, появление германского флота стало той последней каплей для вражеских эсминцев, пытающихся до этого спасти как можно больше людей. Понимая что время их существования в такой невыгодной ситуации отсчитывает уже даже не часы а минуты все неприятельские корабли, которые имели ход, стали один за другим отворачивать на запад. На месте остались лишь четыре из них. Два уверенно шли на дно, поражённые немецкой авиацией, и ещё парочка покачивалась на волнах, видимо, с повреждёнными машинами и не до конца потушенными пожарами. Англичане на них, как настоящие моряки, и в этой ситуации показали себя смельчаками, открыв отчаянный но безнадёжный огонь по германскому флоту, стараясь перед своей гибелью нанести хоть какой-то урон противнику.
Но эта агония не продлилась долго. Два лёгких и один тяжёлый крейсер стали плотно накрывать их своими залпами и почти беспомощные британские эсминцы уже через пять-десять минут начали погружаться в воду, буквально избиваемые точными и безжалостными германскими канонирами с близкого, по морским меркам, расстояния. Пылая от носа до кормы, содрогаясь под тяжкими и смертельными ударами, оба корабля ушли на дно, до последнего мгновения стреляя из уцелевших орудий и в который раз подтвердив славу боевого духа «правительницы морей».
Гражданские катера и лодки, бросившиеся врассыпную ещё при начале бомбардировки, уже превратились в точки на горизонте, когда вся германская эскадра, не останавливаясь, стала проходить мимо пляжа прежним курсом на запад, догоняя ушедших вражеских эсминцев. Всё это время сам Гюнтер и его товарищи восторженно орали, превознося мощь неожиданно появившегося немецкого флота. Там не было ни «Бисмарка» ни «Тирпица» но против англичан на этот раз хватило и трёх крейсеров, благо что Черчилль так и не смог прислать на помощь своим погибающим солдатам ни линкоры ни авианосцы…
В воде виднелись сотни ярких точек, это плавали на поверхности живые и мёртвые английские и французские солдаты в спасательных жилетах, не успевшие попасть на корабли. Трусливые собаки, сдавшие всю Францию вместе с Бельгией и Голландией, теперь оказались между молотом и наковальней. Море стремительно пустело, последние мелкие гражданские лоханки во все свои силёнки удирали из зоны эвакуации, спасаясь от немецких самолётов и подходящих боевых кораблей. А освободившиеся от бомб штурмовики группами и поодиночке возвращались назад, к пляжам, чтобы перед тем как взять курс домой основательно прочесать вражескую пехоту из пулемётов.
Гюнтер отвлёкся от радующего глаз зрелища и посмотрел на свои наручные часы. Судя по плану, мощная артиллерийская подготовка, начавшаяся одновременно с массированным авианалётом, должна продлиться ещё пятнадцать минут. А потом настанет их очередь, чтобы сегодня окончательно решить вопрос Дюнкерка. Шольке ещё сразу после подъёма съездил в штаб и сумел разговорить верного адъютанта Зеппа унтершарфюрера СС Роске который, как обычно, уже был посвящён в основные детали плана командования. Причём, подозревал Гюнтер, таким «всезнанием» наверняка обладали большинство адъютантов
