Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 58
Кейко Катаока замолчала. Наступила полная тишина. Иногда только я слышал мяуканье кота. Потом она опять заговорила, но уже совсем другим тоном, и я почувствовал по ее голосу, что она приняла какое-то окончательное решение.
— Вы сейчас же позвоните Рейко. Эту девицу можно застать только ночью. Вы попадете на автоответчик и скажете, что звоните от Язаки. Дальше вы знаете, что делать.
Не успел я ответить «да», как она повесила трубку.
Я тотчас же набрал номер Рейко. Мне пришлось подождать некоторое время, пока не включился автоответчик и тонкий голос, который мог бы принадлежать, скажем, ведущей детской передачи, не повторил на английском, французском и японском: «Пожалуйста, оставьте ваше сообщение на этом answering machine…» Она называла «отвечающим устройством» телефонный автоответчик. Я тщетно пытался вспомнить, как она назвала его по-французски, но, опомнившись, что пленка крутиться впустую, поспешил объяснить причину моего звонка:
— Госпожа Кейко Катаока просила меня встретиться с вами, чтобы расспросить о господине Язаки, у меня для вас также посылка от господина Язаки. Моя гостиница находится совсем рядом с Сен-Жермен-де-Прэ, отель «Сен-Пэр».
Когда я покончил с этим, то почувствовал невыразимую усталость, как будто тащил на спине мешок с камнями, и я откинулся на кровать, даже не ослабив галстука.
Когда я открыл глаза, был уже третий час пополудни. Меня разбудила горничная, постучав в дверь моего номера. Я забыл вывесить табличку «Do not disturb» на ручке входной двери. На горничной была крохотная шапочка и белый передник, как когда-то носили официантки. Я находился еще в полудреме и, лишь услышав, как вошедшая обратилась ко мне по-французски, вспомнил, что нахожусь в Париже. У нее за спиной стоял дежурный по этажу, он протянул мне какой-то конверт. Я дал ему десять франков. Я не знал, сколько это будет в иенах, но посыльный, кажется, остался доволен.
Для того чтобы войти в ванную, надо было спуститься на одну ступеньку; я принял обжигающий душ и, начиная бриться, чувствовал себя уже гораздо лучше. Заказав кофе в номер, стал читать послание, доставленное в конверте. Оно было от Рейко.
Я зайду к вам в отель сегодня в пять часов.
Я решил дожидаться ее прихода, сидя в дальнем углу бара. Отсюда через стекло можно было наблюдать за всем холлом. Прежде чем спуститься, я втянул одну дорожку. Кокаин успокаивал меня, и у алкоголя вкус казался лучше. Бармен предстал передо мной со своим зеленым галстуком-бабочкой; я заказал коктейль, который раньше никогда не пробовал, чтобы отметить свой приезд в Париж. Мне принесли королевский «Кир», в очень тонком и узком бокале для шампанского. Пять высоких табуретов стояли в ряд вдоль барной стойки, четыре столика, окруженные черными кожаными стульями, располагались в зале. Пепельницы были из лиможского фарфора, темно-синие, окаймленные зеленой и золотой полосой. Женщина в красном бархатном костюме и мужчина с длинными волосами, в кожаной куртке и джинсах сидели неподалеку и разговаривали вполголоса. Женщина выглядела гораздо старше своего спутника, хотя и не скажешь, чтобы это был ее сын. Время от времени она отбрасывала непослушную прядь, падавшую ему на лоб; мужчина все время сидел, опусгив голову. Она тихонько трогала его губы морщинистой рукой. Мужчина уставился в стол; казалось, он испытывает унижение. Женщина, которая на вид была старше мужчины раза в два, иронично улыбалась. Я наблюдал за ними, с нетерпением ожидая того момента, когда парень резко встанет из-за стола, вне себя от злости. За окнами еще был день, но оба уже пили какой-то темный алкогольный напиток, без льда, я не знал, что это было. Она взяла сигарету «Мальборо», он поднес зажигалку. Тут послышался уверенный стук тонких каблуков по мрамору холла. Появившаяся женщина была очень стройная, в коротком облегающем платье антрацитового цвета. Она осторожно сняла свои темные очки и посмотрела в мою сторону.
Я поднялся и уже хотел было представиться…
— Господин Миясита, полагаю? — произнесла она голосом, который я как будто уже где-то слышал. Я кивнул. — Как Мэтр? — спросила она, опять опуская на глаза темные очки.
Когда Рейко вошла в бар, бармен, женщина и мужчина повернулись в ее сторону, и даже когда она опустила очки, они продолжали смотреть на нее. Рейко обладала необычайным магнетизмом.
— Как поживает Мэтр? Давненько я его не видела. А Кейко, как у нее дела?
У нее действительно был голос, как у ведущей детской передачи на телевидении, — такой же мягкий, живой, но умевший в то же время сохранять дистанцию.
— Мэтр?
— Да, Мэтр Язаки, — сказала она, прежде чем заказать бармену черносмородиновый ликер.
«Сказать „хорошо“ было бы не совсем правильно», — подумал я и стал рассказывать ей о Язаки, очень тщательно подбирая слова и начав с того дня, когда встретил его впервые. Я не слишком распространялся о Кейко Катаоке, так как сразу почувствовал, что Рейко настроена к ней враждебно.
— В первый раз, когда я встретил господина Язаки, он был бомжом, клошаром, — сказал я, ожидая, как отреагирует на это Рейко.
— Ах так.
Я видел, как ее губы едва приоткрылись, произнося эти два слога «ах так». Слова слетели с ее губ, но сама она даже не шелохнулась. В этом «ах так» не было ничего механического, нельзя сказать, чтобы это были слова, произнесенные автоматом или похожие на «паку, паку», выдаваемые чревовещателем. Голос Рейко был безумно чувственен, когда произносил это «ах так». Она выпрямилась и посмотрела на меня в упор. Телом она походила на юную девушку, или, точнее, на мальчика, но стоило ей произнести эти два слога «ах так», чтобы от нее тут же повеяло какой-то непристойностью, словно все тело ее представляло собой исключительно слизистую оболочку. Ее реакция оказалась настолько спокойной, что меня это расслабило. И было довольно трудно снова собраться, чтобы продолжить разговор. Я решил опустить бесконечный рассказ Кейко Катаоки и сразу перейти к посланию Язаки.
— Господин Язаки просил меня передать вам следующее: «Скажи ей. чтобы перестала смотреть в пол, когда танцует!» Не знаю, что он хотел этим сказать, но это в точности его слова.
Губы Рейко тихонько дрогнули. Мне показалось, что она опять собирается произнести свое «ах», но она так и не сказала ни слова. Она вздрогнула, и эту дрожь, незаметно добежавшую до края ее черного платья, почувствовали все остальные, находившиеся в баре: они обернулись на нас. Мы не делали ничего, чтобы привлечь их внимание, бармен старательно вытирал стаканы, пожилая женщина со своим молодым человеком продолжали тихо разговаривать, при этом малейшее движение Рейко, казалось, тотчас же передавалось всем присутствующим. Я уже подумал было, что эта дрожь вызвана сквозняком. Но потом вспомнил слова Гана: «Рейко — это черная дыра».
Воздух снова застыл, перестав дрожать. Рейко уставилась на свой ягодный ликер, ожидая, пока бармен и пара посетителей вернутся к своим занятиям, затем поднесла тонкую руку с аккуратным маникюром к стакану и на мгновение замерла, прежде чем отпить глоток. Потом осторожно поставила стакан на место. Она сделала всего несколько простых движений, но я мгновенно осознал, что не могу отвести от нее взгляда. Не то чтобы ее жесты были откровенно свободными и раскрепощенными, но в них не было ничего неестественного или резкого. Казалось, что ее тело приводит в движение мощный двигатель, работающий в полную силу в оглушительной тишине и не способный при этом сдвшгуть машину даже на сантиметр. Я продолжал смотреть на нее, ожидая, что она что-нибудь скажет. Однако ее губы оставались безнадежно сомкнутыми.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 58
