Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 72
Он был доволен. Дом взят под контроль. Дети пойманы, дед заперт в подвале. Больше никого нет. Как же нет? – спросил он себя. А эта тетка с шишкой на голове? Она дома? Жгут отпустил детей, зная, что им теперь некуда бежать. Дети, обнявшись, покорно стояли перед ним.
– Где она? – Жгут выразительно приставил кулак к макушке. – Вас спрашиваю!
Дети делали вид, что не понимают, о ком говорит бандит.
– В молчанку играть?.. Я развяжу вам язык! – Жгут занес нож над девочкой. Она закричала.
– Может быть, в подвале, в комнате со свечами… – еле слышно проговорил Никита, заслоняя сестру.
Жгут выругался и направился к двери в подвал, толкая детей перед собой.
Но краем глаза он уловил движение за окном передней – узкие, как бойницы, окна были расположены по сторонам входной двери. Солдатский инстинкт бросил Жгута к окну. Он скрытно выглянул и увидел на крыльце того молодого мусора, того самого гада, который заставил его умотать с фермы! «И с ним еще два козырька», – мгновенно сосчитал Жгут.
Прозвучал гонг дверного звонка.
– Откройте, полиция! – донесся приказ.
Но все эти звуки раздались уже за спиной удирающего Жгута. Он уносился с такой прытью, какой трудно было ожидать от этого тяжеловесного, погруженного в себя, будто сонного, человека. Через заднюю дверь Жгут выскочил в сад, махнул гравийной дорожкой к стене забора. Швырнул в кусты пятнистый от засохшей крови нож и дверные ключи. Прыгнул на забор и, ловко перекатившись через него, пропал.
Глава 32
Охотничий нож
В особняк Нееловых следователь Рьянов и полиция прибыли по телефонному звонку Марии Кузнецовой. Женщина-медиум, посаженная академиком под замок, не стала вызывать духов и просить помощи у потусторонних сил. Она сделала самое простое и верное, что можно сделать в ее положении, – позвонила со счастливо оказавшегося при ней мобильника в полицию и сообщила о готовящемся убийстве ребенка и своем заточении. В дежурной части было распоряжение: обо всех сигналах, поступающих из дома Нееловых, немедленно информировать следователя Кирилла Рьянова. Поэтому он оказался на месте одновременно с нарядом полиции.
Гостей впустил дрожащий Никита. Мальчик указал на заднюю дверь.
– Он побежал туда!
– Кто побежал? – спросил Рьянов. – Твой дедушка? Это чья кровь?
В сообщении, зафиксированном в книге учета полиции, значилось, что внука собирается убить дед. «Что за чушь», – думал Рьянов.
– Нет, преступник, бандит! – Никита не знал, как объяснить, о ком он говорит. Но быстро сообразил. – Мы сидели запертые у него дома! Где вы нас освободили. Похититель, вот кто!
– Похититель? Жгутов? Он был здесь? – Рьянов схватил мальчика за плечи.
Ярко вспыхнуло в памяти: мужчина, смутно знакомый, скрывается за деревьями сада. Рьянов сорвался в крик:
– В чем он одет?! Он в комбинезоне?!
Никита кивнул. Заплакала Надя. Но Рьянову стало не до детей и не до гражданки, которую якобы удерживает в подвале академик Неелов, не до крови на полу.
– Быстро за мной! – скомандовал он полицейским. – Приготовить оружие! Человек в комбинезоне!
И он выбежал в сад, а за ним – полицейские, щелкая затворами оружия. И тут дверь в подвал заходила ходуном от ударов. Никита, дрожа, отпер ее. Оказалось, колотила в дверь Мария Кузнецова.
– Мальчик! – обрадованно сказала она, когда дверь отворилась. – И девочка! Идите ко мне, мои хорошие! Боже, кровь! Вы целы, ребятишки? – Она прижала детей к своему обильному телу. – А вы не приближайтесь!
Это относилось к академику Неелову, который следом поднялся из подвала в переднюю и хотел было тоже обнять внуков.
– Слава Богу, живы! – вскричал академик. – А вам, Мария Анатольевна, я, кажется, все объяснил. И многократно извинился.
– Вот именно, вам кажется! – заявила женщина. – То, что вы меня заперли, а потом выпустили, ничего не меняет. Испугались последствий, вот и пошли на попятный. Я вас извиню за хулиганство. И за старую деву извиняю. А в то, что вы отказались от убийственных планов, я не очень-то верю. И детей вам не отдам! Только после того, как вас осмотрит психиатр. Может, вы ненормальный? Ну конечно! Безумец! Придумали: убить внука!
– Мария! – Академик приложил палец к губам, указал глазами на детей, трогательно уткнувшихся в грудь дородной женщины.
– Хорошо, я помолчу сейчас. Но в полиции я все скажу, так и знайте, Дмитрий Дмитриевич. И про вашего сообщника с того света. Все, что знаю!.. Кстати, где они? Где эти стражи закона?
– Они побежали догонять похитителя, – сказал Никита, отходя от Кузнецовой.
– Какого похитителя? – смерила его взглядом медиум.
– Василий убежал? – переспросил академик. – До чего страшный человек!
– Какой Василий? Какой похититель? Ничего не понимаю! – фыркнула женщина. – Подождем полицию. Я сдам детей на руки только властям. Подождем! А до того вы, дети, будете со мной. Пойдемте, бедняжки!
И она, взяв Никиту и Надю за руки, величественно поднялась по широкой лестнице сквозь строй химер. Узел седых волос она несла гордо, как корону.
Академик смотрел вслед Марии и детям с сожалением, но не пытался остановить. Вопреки всему, он был благодарен этой громкой женщине, рад, что за детьми есть кому присмотреть. Он еле держался на ногах. После удара о пол кружилась голова. Но куда сильнее Неелова подкосило осознание того, что только чудом он удержался на краю пропасти. У него начинали ходуном ходить руки и выскакивало из груди сердце, когда он вспоминал, как под гипнозом или наваждением приговорил внука. Отрезвление было тяжким. «Наверное, старая дева права. Я и впрямь сумасшедший. Горе от ума. Академик Неелов – клиент желтого дома!»
Ноги подгибались. Вот сейчас он растянется прямо на закапанном кровью полу. Устоял еле-еле. Не хватало воздуха. Держась руками за стены, Неелов проковылял во двор. В саду неуклюже, боком повалился на диван-качели. Оборвал пуговицы на рубашке. Сердце, как пробка, застряло в горле и не пропускало воздух. Конец? Академик через боль усмехнулся: «Все-таки Алексей получит сегодня подкрепление».
Но пробка выскочила, воздух освежил легкие. Сердце ровно погнало кровь. Академик закрыл глаза, прислушиваясь к себе. Работа тела налаживалась. Руки и ноги налились теплом. Неелова охватила блаженная после перенесенного страдания дрема. Далеко, словно на краю сознания, возникла мысль: «Как же все-таки быть с книгой судеб, кого послать к Алексею?» И уплыла, не оставив следа.
Кто-то тихо подошел и остановился рядом. Дотронулся до его груди. Академик только улыбнулся, не открыв глаз. Мягкое прикосновение повторилось. А потом горло вздрогнуло от холодного касания металла, и академик вернулся из забытья.
– Нож? – спросил он, увидев острый клинок. – Зачем?
Судорожно, как утопающий, он вскинул руки, защищаясь. Он хотел позвать на помощь, но нож уже сделал свое дело. Вместо слов из перерезанного горла рвались только хрипы и кровавые пузыри.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 72
