Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 76
– Это не по-нашему, не по-советски. Будешь Соколом-семнадцать.
– Сокол-семнадцать так Сокол-семнадцать, хотя Демон мне нравится больше.
Летели мы на одной крейсерской скорости пятьсот километров в час. Ну, для меня она крейсерская, а полковник напрягал движок, но уверенно вёл меня. Позже он поднялся на пять тысяч километров, а я на десять. Вот здесь хорошо. Летели без проблем, изредка по рации были слышны какие-то переговоры, но это не корпус Егорьева, до него ещё рано, а потом уже и его стали слышать, боевую работу. И вот когда по моим расчётам до места осталось лететь минут десять, я вдруг услышал:
– Сокол-семнадцать, я Грач, Сокол-семнадцать, как слышишь, приём?
– Я Сокол-семнадцать, Грач, слышу тебя хорошо, – ответил я полковнику, это был его позывной.
– Со стороны солнца нужный немец, работай.
Присмотревшись, а у меня были трофейные солнцезащитные немецкие очки с напылением, я действительно рассмотрел на высоте со стороны солнца тёмную точку и инверсионный след. Знакомый уже «Юнкерс-86» в модификации разведчика полз на тринадцати тысячах метров в сторону своих территорий. Не знаю, сколько ему до передовой, но постараюсь не дать уйти. Что облегчало мою задачу – я был между немцем и передовой, то есть успевал перерезать ему путь, поднимаясь на высоту. Как-то слишком медленно она росла, как бы «юнкерс» надо мной не прошёл.
С разведчика меня засекли и стали уходить в сторону. Поначалу он и не дёргался, но когда я прошёл отметку двенадцати тысяч километров, забеспокоился, а на тринадцати уже откровенно запаниковал и полез выше. Не помогло. Разведчик вооружён не был, множество фотоаппаратуры, очень мощной и дорогой, на носу – и ни единицы оборонительного вооружения, кроме личного оружия у пилота и у наблюдателей. Сначала я поджёг им правый мотор, потом левый, заодно убив пилота, и, вращаясь, разведчик понёсся к земле. И что, и всё, что ли? Как-то я быстро задание выполнил, недолго пробыл на фронте. Ладно, где там полковник? А, вон он, и ещё тройка Яков, видимо, с аэродрома дежурное звено поднялось.
Я стал спускаться, не забывая отслеживать всё вокруг с помощью сканера, и увидел, как одинокий парашют опускался к земле, причём на наших территориях, и его там готовились встретить. Это один из наблюдателей со сбитого «юнкерса», остальные или не смогли покинуть подбитую машину, или ещё что помешало это сделать.
Когда я достиг группу местных, мне приветливо покачали крыльями и повели на аэродром. Да, это нужно, топливный датчик показывал практически сухие баки. В попытках догнать на форсаже, я сжёг немало топлива, весь резерв ушёл. К счастью, аэродром был недалеко, и я уже засёк скопление людей и техники на опушке небольшой рощи, хотя здесь вокруг в основном поля были. И тут я засёк, как к нам на бреющем несётся пара мессеров, а звено, что нас охраняет и крутится в вышине, их пока не засекло, и у врага все шансы свалить нас при заходе на посадку. Играть я не стал, пытаясь перетянуть одеяло на себя, и сразу сообщил:
– Грач, пара мессеров со стороны солнца на бреющем атакует.
– Понял, – сразу откликнулся тот и, убирая шасси, поддал газу, уходя в сторону, а звено кинулось сверху на немцев.
Один мгновенно ушёл вправо, а второй влево, ловко вышло, явно отработанный приём, но получилось так, что первый в мою сторону полетел, и я не сплоховал, довернул, чуть не уйдя в штопор, но удержал, с трудом, машину и вжал гашетки, врезав по мессеру со всех пяти стволов. И по полю покатился огненный шар, срезал я «охотника», а вот второй ушёл. Пользуясь высокой скоростью, просто сбежал.
Теперь уже мы спокойно зашли на посадку, и боец показал, куда мне свернуть, полковник-то знал, куда ставить свою машину. Только я заглушил двигатель и стал открывать фонарь, как подбежавшая толпа выдернула меня из кабины, а дальнейшее напоминало дежавю. Помнится, было такое. Тоже в воздух кидали. Хорошо, что не уронили. Егорьев, молодец, подошёл, прекратил это ликование и, пока техники откатывали мой МиГ в укрытие и заправляли его, представил командиров и лётчиков вокруг и пригласил всех в столовую, где, по его словам, уже накрывали праздничный стол, это он распорядился, когда ещё в воздухе был.
– Товарищ полковник, мне бы домой, – попросился я.
– Так ночь же. Вон, почти стемнело, – повернулся он ко мне.
– Так я же «ночник», для меня это норма. Я пока сюда летел, ориентиры запомнил и без проблем вернусь обратно.
– Нет, рисковать я не буду, завтра утром полетишь. Тем более мои командиры не поймут, если я такого героя отпущу.
– Тогда разрешите комбез снять, да и вообще привести себя в порядок, у меня всё в кабине машины находится.
– Добро.
Полковник свернул в свой штаб, доложить командующему о выполнении его приказа, высотный разведчик сбит, а я прошёл к стоянке, где скинул комбинезон и планшетку и поменял шлемофон на фуражку. Прихватив трость, тоже направился к штабу. Но перед уходом угостил старшего механика, занимавшегося моим истребителем, апельсином, пояснив, что это за фрукт и как его чистить.
Егорьев ещё не освободился, общался по телефону, поэтому я достал командировочное удостоверение, и мне поставили в нём отметки о прибытии на место, также оформляли бумаги на сбитых, обоих видели все, так что тут проблем не было. Да и уже сообщили, что немец сел прямо в расположении танкистов, которые приняли его со всей широтой русской души. Патруль еле отбил измордованного немца. Недавно этих танкистов бомбили, и они понесли потери, поэтому немудрено, что такого верхогляда так отчитали.
Я как раз завершил дела, как раз зашёл довольный полковник. По виду понятно – хвалили. Он ответил на мой вопросительный взгляд:
– Командующий просил передать лётчику, сбившему разведчика, его личную благодарность. Я также позвонил в Горький, в штаб обороны, сообщил о двух сбитых и о том, что завтра утром вылетаешь обратно.
– Спасибо, товарищ полковник.
– А теперь в столовую, водка стынет.
Посидели действительно хорошо, фронтовые лётчики продемонстрировали своё гостеприимство. Особо я не пил, завтра вылет, это понимали, но пару символичных рюмок я всё же принял. За Победу и за товарища Сталина. А спать меня уложили в землянке комкора, там была свободная койка.
Утром я стал прощаться с фронтовыми лётчиками. Судя по количеству машин, видно, что полк свежий, ещё не истаял под ударами немцев, и я надеюсь, продержатся подольше. Пришёл проводить меня и полковник, крепко обнял и сказал небольшую речь, в основном благодарил. Ну и я в ответ – мол, если будут появляться такие же высотники, зовите, поможем. А когда я подошёл к машине, то обнаружил вместо шестнадцати звёзд победы – восемнадцать. Молодцы парни, постарались. Устроившись в кабине, я поднялся в воздух и, не напрягая мотора, полетел в сторону тыла. А когда достиг высоты две с половиной тысячи километров, понял, что всё же задержался. Ночью нужно было лететь. В мою сторону направлялись пять пар мессеров, и цель – явно я. Шли они не на высоте, а на бреющем, естественно, не желая, чтобы их обнаружили. Пользуясь этим, форсируя мотор, помогая амулетами, что прибавило мощности двигателя, я полез на высоту, одновременно вызывая землю:
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 76
