Стрегон поначалу беспокоился, полагая, что ей приходится, как в прошлый раз, отгонять от них зверье. Однако Тирриниэль тревоги не выказывал и встречал невестку лишь вопросительным взглядом. Словно вежливо интересовался, нашла ли она то, что искала. Белка в ответ только пожимала плечами, а Шир едва заметно качал головой.
Приближение второго кордона Стрегон ощутил задолго до того, как вновь увидел стену из веток, лиан и колючих побегов. До того, как в воздухе появился чуть горьковатый запах палисандра (да, теперь он начал его различать), а среди местного зверья все чаще стали мелькать почти обычные зайцы, не слишком агрессивные лисы, сравнительно небольшие по размерам волки. И даже вездесущие насекомые перестали походить на злобных монстров, которые имели лишь одну цель в своей короткой жизни — отравить как можно больше народу.
К вечеру третьего дня эта разница стала настолько очевидной, что ее заметили даже погруженные в себя эльфы Эналле. Расправили плечи, почувствовав, что незримое присутствие Лабиринта стремительно сходит на нет. Оживились. Начали потихоньку вертеть головами. С удивлением отметили, как разительно изменились форма листьев на деревьях, окраска цветов, поведение зверей и тональность птичьего гомона.
Шир только усмехался при виде загоревшихся глаз и шумно раздувающихся ноздрей эльфов: ни дать ни взять — стая, почуявшая выход из западни. Даже бежать стали резвее, откуда-то взялись и силы, и выносливость. Вон с каким нетерпением и надеждой посматривают на Гончую — явно ждут, что она скоро остановится и скажет: «Все, пришли»…
— Все, пришли, — будто услышав его мысли, внезапно выдохнула Белка, замедляя шаг.
Лакр чуть не упал от облегчения, но все-таки заставил себя не орать во весь голос от восторга, а, сжав волю в кулак, вразвалочку выбрался из-за последних деревьев. Обманчиво неторопливо подошел к Ширу, хотя хотелось бежать вприпрыжку и радостно махать руками от осознания того, что они прошли, после чего осмотрел уже знакомую картинку.
Кордон ничуть не отличался от того, что он видел на западе: те же палисандры, лианы и паутина; тот же мох, клочьями свисающий до самой земли; острые листья и шипы, нарочито выставленные наружу. Между ними — подозрительной яркости цветы и странного вида колоски, где наверняка ядовитым окажется каждое семечко. Чуть дальше — плотно переплетенные ветви, торчащие из земли узловатые корни. Странные тени в глубине. Неумолчный птичий гомон. Далекое порыкивание невидимых зверей и… свобода. Такая близкая, обманчиво доступная свобода, которую мало кто мог оценить.
Стрегон окинул быстрым взглядом зеленую преграду и вынужденно признал, что без Белки им никогда бы не одолеть Проклятый лес. Погибли бы еще на подходе, где-нибудь в межлесье или немного дальше. Шагов этак через сто или двести от того места, где их так неласково встретил Брегарис.
Он незаметно скосил глаза, но по лицу Гончей было невозможно понять, о чем она сейчас думала. Жалела ли о содеянном? Грустила ли оттого, что снова должна покинуть свой дом? Тревожилась ли о Торе? В какой-то момент взгляд ее стал жестким и решительным, как бывает перед трудной и опасной работой, а в голосе прорезались знакомые стальные нотки:
— Порядок остается прежним. Идем след в след на расстоянии двух шагов друг от друга. Глубоко не дышать, в сторону не отходить, руками не махать и вообще не привлекать к себе внимание. Вперед меня никто не бежит, на цветы не любуется и пальцами в них не тычет. Как только открою проход, быстро заходите и, стараясь ни к чему не прикасаться, во весь дух мчитесь на ту сторону. Шир пойдет впереди, я — замыкающей. Стрегон, от Тиля не отходи ни на шаг: здесь у меня не будет возможности его прикрыть.
— Сделаю, — кивнул полуэльф.
— Терг, на тебе Лан. Картис, сдвинься поближе к Торосу. Эналле, твои эльфы пусть идут со мной — так будет меньше риска. И, прежде чем вы туда зайдете, я должна буду вас коснуться. Стерпите?
— Да, Раиррэ, — без промедления отозвался ллер Эналле.
— Тогда шагаем по очереди, и чтоб ни звука.
Убедившись, что народ проникся, Белка подошла к заметно оживившейся Границе. Как и в прошлый раз, в ее сторону дернулось несколько ветвей и целенаправленно развернулись венчики всех без исключения цветов, но спустя пару минут кордон успокоился и послушно открыл широкий коридор.
Шир, не дожидаясь новых указаний, тут же в него нырнул, быстро пропав из виду. Стрегон подтолкнул Лакра и вместе с эльфами последовал за охотником. Заодно придвинулся к Тирриниэлю вплотную, стараясь закрыть его не только аурой, но и собственным телом. Мгновением позже их нагнали остальные братья, Картис и Ланниэль. А вот глава дома Этаррас неожиданно растерялся, обнаружив, что Белка с одинаковой легкостью пользуется услугами Проклятого леса не только в непосредственной близости от Лабиринта, но и здесь, на окраине. Более того, лес узнает ее, беспрекословно выполняет приказы и делает это явно не первый век.
Он-то полагал, что на границе им снова придется попотеть, да еще использовать или силу владыки Л’аэртэ, или какой-нибудь артефакт наподобие камней бездны. Однако правда повергла его не просто в оторопь, а заставила буквально замереть на месте. И, кажется, только сейчас он начал наконец сознавать, до чего же было глупо пытаться ее уничтожить в месте ее наивысшей силы.
— Ко мне идите, — хмуро велела Гончая, увидев, что перворожденные нерешительно мнутся.
Она дождалась, пока эльфы начнут по очереди подходить, и, как братьям когда-то, легко мазнула ладонью по их лбам. Эльфы, к их чести, даже не шелохнулись. Только моргнули ошеломленно, округлили глаза, а затем, повинуясь ее властному взгляду, бодро потопали следом за людьми. Белка, до последнего ожидавшая от них подвоха, перевела дух и, убедившись, что кордон по-прежнему спокоен, зашла последней. Сразу за ней могучие палисандры качнулись навстречу друг другу, намеренно сдвинули ветви, и всего через пару минут никто не сумел бы угадать, в каком месте был безопасный проход.
На этот раз границу они преодолели быстро и без проблем. То ли Лабиринт до сих пор помогал, то ли их просто запомнили, а то ли Шир, вошедший первым, успел все подчистить. Но, как бы то ни было, на чужаков никто не покусился и даже не рявкнул спросонья, заслышав их приближение. Не говоря уж о том, что под ноги братьям, в отличие от прошлого раза, не попался больше ни один ползун.
Оказавшись на той стороне, Лакр неверяще огляделся и вдруг с шумом выдохнул:
— Наконец-то…
Стрегон прямо на ходу пихнул его в бок, чтобы не расслаблялся, и поспешил отойти в сторону, чтобы не мешать остальным. Ланниец послушно закрыл рот, но расползающаяся по его лицу улыбка говорили лучше всяких слов. Да и кто бы на его месте вел себя иначе? Пройти знаменитый Проклятый лес без единой царапины! Добровольно сунуться в самое опасное место Лиары! Заглянуть за все три кордона, воочию увидеть легендарный Лабиринт! Всласть насмотреться на хмер и уйти живым… Это ли не чудо? Неудивительно, что даже у Терга глаза стали шальными, а Торос был готов во весь голос кричать, что мир прекрасен. Они чувствовали себя так, словно побывали в самом что ни на есть аду, а теперь вернулись на землю, снова ощущая себя живыми и здоровыми.
