– Две причины, и обе серьезные, – принесся из глубины голос Грина. – Нет материалов, из чего их сделать, и нельзя быть уверенным, что огонь не перекинется на уголь, который там везде – и на нашей коже, и даже в пыли, которая будет в воздухе.
Когда пещерный зал, откуда они начали путь, превратился в далекое пятнышко света, по этому пятнышку прошла тень, и гулкого гудения в каменном колодце прибавилось.
Грин внизу тоже услышал и остановился.
– Что там?
Энт задрал голову. Прямо на него спускался кто-то еще.
– Я тоже! – весело раздалось сверху.
Другой кандидатуры просто не было, Мия не бросила бы Сана и оружие.
– Я вызывал только мужчин, – грозно объявил Грин.
– Ты звал помощников, а у меня сил поболее, чем у некоторых.
Энт усмехнулся: девица настроена решительно. Но теперь это забота Грина.
Тот понял, что для Фло его приказы ничего не значат, и от нее уже не избавиться.
– Осторожнее, – сказал со вздохом и продолжил спуск.
Там, где лестница кончалась, прилегающая стена отсутствовала. Грин снял с лестницы Исея, перетащив на другую сторону, во тьму выдолбленной пещеры. Энта он только коснулся, чтобы обозначить конец пути, и Энт перелез сам. Затем Грин встретил и перенес Фло – или она сама перелезла, темнота была абсолютной и не давала разглядеть даже силуэтов. Судя по звукам, девушку все же пришлось перехватывать и вносить на руках или на загривке, и она, возможно, на глубине немножко перетрусила, поскольку времени на то, чтобы отцепить «помощницу» и перейти к следующему этапу, у Грина ушло довольно много.
Да, темнота – хоть глаз выколи, и только это спасало чувства от присутствия Фло. Она, конечно, негодяйка и баловница, и больше помогла бы, если б осталась наверху. Но если даже Грина не послушалась, Энту лучше рта не открывать. Пусть отчим с ней возится.
– Энт слева, Исей в середине, я справа, – сказал, наконец, Грин. – Инструмент под ногами. Ничего не видно, но пространство позволяет размахнуться без ущерба для соседей. И все же постарайтесь не задеть друг друга и не уронить кирку за пределы площадки. Энт, будь осторожен, не выходи на край.
Энт вздрогнул: тело оплели тонкие руки, а к спине прижалась чужая выпуклая грудь. Он дернул телом, чтобы отбросить незваную гостью. Не получилось. Его держали крепко.
– Просто отбивайте от стен как можно больше, а ты, Фло, собирай под ногами и наполняй рюкзаки, – распоряжался Грин.
Энт нагнулся и нащупал кирку. Размах, удар и полетевшие каменные брызги заставили Фло отскочить:
– Ой!
– Что? – тут же донеслось от Грина.
– Ничего. На камень напоролась – большой и тупой.
– Не поранься. Не подходи близко к работающим.
Несколько минут ничего не происходило – каждый занимался своим делом. Энт только освоился с новой работой и вошел в ритм, как стук справа прекратился. В темноте сплелись приглушенные голоса Грина и Фло:
– Фло, ты что?!..
– Грин…
– Сколько раз я просил называть меня папой. Или хотя бы отцом. Это для Николь я Грин.
– Какой же ты папа? Папу, если встречу, я таким отваром напою, чтобы изнутри сгорел вместе со всеми, кто рядом окажется. Грин, ну что ты?..
– Перестань.
– А если не перестану?
– Твоя мама…
– При чем здесь мама? А если я вернулась именно к тебе?
– Не говори глупостей.
– А если это не глупости?
– Фло, тебя слышат.
– Но не видят.
Послышалась возня, похожая на борьбу. Энт стал с еще большей силой стучать по стене. Исей поддержал.
– Фло! – прорывалось сквозь стук. – По-хорошему говорю – отстань.
– Люблю, когда по-хорошему…
– А ну бери рюкзак и марш наверх! Наверх, я сказал!
– Какой же ты глупый…
Удаляющийся скрип лестницы закончил прения отчима с дочкой.
Дальше работали в молчании.
Когда поднимались, наверху ждала Фло.
– Отпилить бы лестницу, пока вы были внизу…
Несмотря на сказанное, она подала руку Энту, который поднимался первым, и помогла выбраться с тяжеленным мешком за плечами. Вместе они вытащили Исея. Грин не принял помощи.
– Фло, немедленно оденься, – буркнул он, вылезая.
Полумрак в этой части пещеры, на который жаловались при спуске вниз, после абсолютной тьмы шахты казался ярким и едва не ослеплял. Каждый из четверых угледобытчиков напоминал черта – черные с головы до ног, только белки глаз блестели. Естественно, что мужские взоры сразу сошлись на одной из фигур.
Фло совершенно не стеснялась. Она с вызовом уперла руки в бока:
– Я дома и могу ходить как привыкла.
– Когда ты так ходила, ты была маленькая.
– А теперь большая, и это мое личное дело, как ходить дома. Вы все гости, а я – хозяйка! Вы будете жить по тем правилам, которые устанавливаю я!
Грин умолк. Ему указали, что он тоже пришлый. И он не нашел, что возразить. А зря. Один раз оставишь без ответа – на шею сядут. Закон природы. Точнее – закон выживания в человеческом обществе. Ну, если не хочешь, чтобы обращались как со скотом. А нет – тогда да, можно не отвечать.
Энт сочувствовал Грину. Завтра они с Мией и Саном покинут Логово, а мужику здесь жить. То, что произошло сегодня на глазах и, особенно, во тьме, заставляло жалеть Грина – прекрасного, в общем-то, человека, который любил свою жену. Еще недавно Энт, окажись в такой ситуации, думал бы, как сойтись с наследницей и избавиться от папаши с мамашей. Это было нормально – так думать. Так думали все. Это тоже закон природы – если брать выживание конкретной личности, а не вида.
Жизнь круто изменилась. Теперь Энт был на стороне отчима. Он понимал Грина. И совершенно не понимал Фло. Почему дети так жестоки с родителями? Пусть Грин не родной отец Фло, но он ее растил. И столько лет заботился о ее больной матери. Чего добьется девушка своими выходками? Отвращения к себе и своим безответственным капризам? Скорее всего, не в прихотях дело, все намного глубже. Фло вернулась повзрослевшей и теперь борется за власть. Так псы периодически выясняют среди себя, кто в стае хозяин. Только у собак за первенство воюют кобели, а здесь в местные королевы пробивается натуральная сучка.
Энт вздохнул и постарался не думать о том, что его не касается.
По примеру Грина они вывалили уголь в углу, подобрали одежду и двинулись в проход, параллельный тому, откуда пришли из гостиной. Еще дальше вглубь пещеры – к подземному озеру. Сюда проникало света еще меньше, и чем дальше, тем хуже становилось видно, куда идти и даже куда наступать. О том, чтобы разглядывать шалопутную спутницу, не шло и речи. О ней хотелось забыть вообще.
