Лантано ответил:
– Я и в самом деле располагаю таким оборудованием. - Он в ярости сжал кулаки. - Но я не знаю, как эту штуку включить; убийцы-коммунисты, действовавшие до и после войны, проходили специальную подготовку. Но я думаю, что при помощи ваших знаний… - Он взглянул на Фута. - Вы бы сумели ее настроить?
– Сегодня вечером?
– Броз посетит контору Адамса уже завтра утром. Если установить ее сегодня, то через двенадцать часов или через сутки Броз будет мертв.
Альтернатива - смерть всех, кто здесь присутствовал. Потому что уже через сорок восемь часов информация об этой беседе попадет на стол к Брозу. Лантано добавил:
– И это произойдет из-за некоего записывающего устройства, которое вы же и принесли. Я не знаю, какое оно, где оно, когда и как вы его установили, но я знаю, что оно в этой комнате. И работает.
– Это правда, - сказал Фут после долгой паузы.
– Итак, продолжим, - вмешался Адамс. - Он говорит, сегодня вечером.
Ладно, я полечу в поместье Линдблома и заберу с собой запись альфа-волны, я ведь возвратил ее железке VI типа. - Он заколебался, как бы размышляя вслух:
– Но запись этой волны была и у "Гештальт-махера". Значит, человек, запрограммировавший его, имел к ней доступ. Лантано, я думаю, вы правы это Броз запустил машину.
– Неужели вы могли подумать, - тихо сказал Лантано, - что это я настроил машину, чтобы она прикончила вашего друга?
Адамс замялся:
– Я не знаю. Кто-то же сделал это! Это все, что я знаю. Кроме того, что Мегалингв выдал его досье…
– Я тоже думал, что это ваша работа, - сказал Фут.
Лантано посмотрел на него и улыбнулся. Нет, это не была улыбка юноши, это была улыбка древнего, умудренного опытом, закаленного в сражениях старца, который мог позволить себе снисходительность и даже нежность, потому что всякого насмотрелся на своем веку.
– Вы американский индеец, - сказал Фут, сразу обо всем догадавшись, из прошлого. Давным-давно вы завладели современным оборудованием для путешествий во времени. Как это вам удалось, Лантано? Броз, должно быть, заслал свой зонд в вашу эпоху, я ведь прав, а?
Помолчав, Лантано ответил:
– Все дело в "памятниках материальной культуры", которые изготовил Линдблом. Он использовал компоненту настоящего оружия военного времени, действующего по этому принципу. Геолог ошибся, и некоторые из предметов Линдблома оказались не под землей, а на ее поверхности у всех на виду. И я увидел их, я возглавлял тогда отряд воинов. Вы бы, впрочем, не узнали меня, одет я был совершенно иначе и раскрашен с головы до ног.
Бывший обитатель убежища Николас Сент-Джеймс спросил:
– Чероки?
– Да, - ответил Лантано, - как вы понимаете, из XV столетия… Так что у меня было достаточно времени, чтобы подготовиться к этому.
– К чему? - споил Фут.
– Ведь вы знаете, Фут, кто я такой, точнее, кем я был в 1982 году. И кем я буду. И довольно скоро. Ваши люди уже выискивают меня в документальных фильмах, правда? Я сэкономлю вам много времени - вы можете обнаружить меня в 19-ой серии фильма "А".
– И кого же вы там играете?
– Генерала Дуайта Дэвида Эйзенхауэра. В насквозь фальшивой сцене, сочиненной Готтлибом Фишером. В ней рассказывается о том, как Черчилль, Рузвельт или, вернее, актеры, их изображающие согласно замыслу Фишера, беседуют с Эйзенхауэром и приходят к решению - насколько они могут отложить высадку союзных войск в Европе? День высадки они называли "днем "Д". Я должен был произнести одну весьма любопытную, лживую фразу…
Никогда ее не забуду.
– Я помню ее, - неожиданно сказал Николас.
Все посмотрели на нем.
– Вы сказали тогда: "Я думаю, море слишком неспокойно. Это задерживает высадку и объясняет неудачу, постигшую нас при попытке создания плацдарма". Фишер заставил вас это сказать?
– Да, - ответил ему Лантано, - я произнес тогда именно эти слова.
Однако высадка прошла успешно. Потому что, как рассказывалось в версии "Б", в такой же фальшивой сцене, предназначенной для зрителей Нар-Пака, Гитлер преднамеренно задержал две бронетанковые дивизии в Нормандии, для того чтобы высадка увенчалась успехом.
Все промолчали.
– Будет ли смерть Броза, - спросил Николас, - означать конец эры, открывшейся этими фильмами? У вас ведь есть доступ к…
– Как только умрет Броз, - уверенно сказал Лантано, - мы и члены Совета Реконструкции, с которыми я уже обсуждал этот вопрос, вместе с Луисом Рансиблом, который принимает в этой истории самое активное участие, должны будем решить, что именно мы скажем миллионам подземных жителей.
– И они выйдут? - спросил Николас.
– Если мы этого захотим, - ответил Лантано.
– Черт меня побери, - заволновался Николас, - разумеется, мы этом хотим, в этом-то все и дело! Разве не так? - Он посмотрел по очереди на Лантано, на Адамса, а затем на Фута.
Фут сказал:
– Я думаю, да. Я согласен. И Рансибл тоже, наверное, согласится.
– Но только один человек, - напомнил Лантано, - обычно обращался к жителям подземных убежищ. Человек этот - Талбот Йенси. И как же он решит поступить?
Адамс пробормотал:
– Талбота не сущ…
– Нет, он существует, - сказал Фут. И обратился к Лантано:
– Что же решит им сказать Талбот Йенси?
Я думаю, ты можешь дать исчерпывающий ответ на этот вопрос, подумал он, потому что он тебе известен. И я знаю, почему он тебе известен, и ты тоже понимаешь это. Мы уже выбрались из трясины лжи, из мира фантомов мы переселились в мир реальный. А кто ты такой, я знаю по фотографиям, сделанным спутником.
Помолчав, Лантано задумчиво ответил:
– Талбот Йенси уже в ближайшее время объявит, если все пойдет как задумано, что война закончилась. Но что поверхность земли все еще радиоактивна, так что люди должны покидать подземные убежища постепенно, в порядке очереди.
– А это правда? - спросил Николас. - И они на самом деле будут по очереди выходить на поверхность? Или это еще одна…
Взглянув на часы. Лантано сказал:
– Давайте займемся делом, Адамс. Вы должны доставить из Пенсильвании запись альфа-волны. Я раздобуду устройство, на котором мы остановили свой выбор. Фут, вы поедете со мной. Мы встретимся с Адамсом в его конторе в Агентстве, и вы сможете установить оружие, запрограммировать и подготовить его на завтра.
Он встал и быстро зашагал к двери.
– А что мне делать? - спросил Николас.
