Жаров был еще более оптимистичен. «Несмотря на громкие и подчас эпатажные выпады в отношении этих законодательных актов, в целом и законы, и работа с ними могут быть оценены положительно», – сказал он. И отметил, что «среди тысяч владельцев этих ресурсов нашлись единицы» тех, кто публично выступал против попадания в черный список. «Зафиксирован всего один случай обращения в суд», – похвастался он, а потом привел данные опроса общественного мнения, согласно которым 82 % опрошенных россиян поддержали закон о черных списках сайтов{197}.
Жаров и Ксензов нашли эффективный способ давления на интернет-компании, а те не смогли организовать достойное сопротивление. Интернет-компании не были готовы выступить против политики властей, как и много лет назад, когда государство внедряло СОРМ. То, с чем впервые столкнулся Левенчук, повторилось. Тогда провайдеры смирились с появлением черных ящиков на своих линиях, теперь – с установлением государственной цензуры.
Впрочем, у государственных цензоров вскоре появились помощники-добровольцы. С 2012 года кибердружины в составе «Лиги безопасного интернета» начали «патрулировать» Сеть, выискивая ресурсы с запрещенной информацией. «Лига безопасного интернета» была основана несколькими православными бизнесменами, считавшими цензуру необходимой для защиты детей от вредоносного контента. Начинание одобрил Щеголев, тогда министр связи и массовых коммуникаций{198}. В 2014 году лидер «Лиги» с гордостью сообщил, что они рассмотрели 37 400 жалоб на вредоносный контент{199}.
К цензурированию интернета привлекли и прокремлевские молодежные организации, которые были так полезны в качестве рекрутинговой базы для патриотических хакеров и троллей. В феврале 2013 года «Молодая гвардия» – молодежное крыло путинской «Единой России» – запустила специальный проект под названием «МедиаГвардия»{200}. К марту 2015 года армия добровольцев состояла уже из 3699 человек, искавших сайты с запрещенным контентом. И с их помощью были заблокированы 2475 веб-страниц. Сайт «МедиаГвардии» даже организовал специальный конкурс: кто найдет больше сайтов для черного списка Роскомнадзора. Правда, здесь главной целью стала не защита детей, а поиск сайтов с экстремистским контентом, к которому часто относят любую информацию, неугодную Кремлю.
Пока Путин «закручивал гайки» в интернете, в России произошло нечто, что никто не мог предвидеть.
23 июня 2013 года в московском аэропорту Шереметьево приземлился самолет, на борту которого находился Эдвард Сноуден. Бывший контрактник Агентства национальной безопасности (АНБ), до этого сотрудник ЦРУ, Сноуден организовал самую масштабную в истории утечку о секретных и незаконных программах американских спецслужб по массовой слежке за миллионами американцев и граждан других государств. Как утверждал Сноуден, он решил предать гласности секретные данные, так как увидел, что правительство США собирало эти сведения «без какого-либо ордера искать, перехватывать и читать вашу переписку. Любую переписку в любое время. Это дало им власть менять судьбы людей»{201}.
Разоблачения Сноудена получили огромный резонанс во всем мире. В наши дни интернет используется везде, будь то знакомства, покупки или информация личного характера, и вопрос, существует ли по-прежнему такая вещь, как частная жизнь, остается открытым. Правозащитные организации поддержали Сноудена как человека, который противостоит массовой слежке. Его разоблачения могли помочь пользователям вернуть тайну частной жизни и свободный обмен информацией.
Информация, раскрытая Сноуденом, запустила всемирную кампанию по возращению свободы интернету.
Но сразу после того, как Сноуден раскрыл данные о слежке АНБ, он прилетел в страну, имеющую старую традицию секретности и подавления свободы слова. Он оказался в России, где процветала бесконтрольная слежка спецслужб за гражданами.
Сперва Сноуден не мог покинуть терминал в Шереметьево, потому что США аннулировали его паспорт, а других документов у него не было. Предполагалось, что он находится в специальной транзитной зоне, но там его никто не мог найти. То, что поначалу казалось плохой шуткой, обернулось для русских и зарубежных журналистов кошмарными неделями, проведенными в аэропорту в попытках обнаружить беглеца.
Кто-то покупал авиабилеты, чтобы попасть в транзитную зону, кто-то слетал на Кубу на самолете, в котором, по слухам, должен был вылететь Сноуден, однако американца нигде не оказалось. Журналисты понимали, что Сноудена хорошо и тщательно охраняют. В отличие от других московских аэропортов, в Шереметьево наряду с пограничным есть свое подразделение ФСБ: оно появилось еще в советские времена, когда Шереметьево было единственным международным аэропортом в стране.
На целых тридцать девять дней Сноуден превратился в человека-невидимку, разыскиваемого по всему аэропорту, где он, как предполагалось, находился.
Все эти дни Путин лично следил за ситуацией. 25 июня на встрече с президентом Финляндии он заявил, что «наши специальные службы никогда с господином Сноуденом не работали и сегодня не работают». Сноудена он назвал «транзитным пассажиром… в транзитном зале». Президент исключил возможность экстрадиции американца в США, заявив, что «на территории Российской Федерации господин Сноуден преступлений никаких, слава богу, не совершал»{202}. Через неделю Путин повторил: «Господин Сноуден… не является нашим агентом, никогда им не был и на сегодняшний день таковым не является»{203}. В эти первые недели пребывания Сноудена в России Путин настойчиво от него дистанцировался, называя его свободным человеком и сравнивая с диссидентами и правозащитниками, «что-то наподобие академика Сахарова». Он говорил, что американец мог покинуть Россию в любой момент, стоило лишь захотеть. Но так ли это было на самом деле?
