Книга Сырок - Борис Александров

Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 75

Поскольку я говорил по-японски, удалось пообщаться. В плаваниях я выучил больше тысячи японских слов – вполне достаточно, чтобы объясняться. И сейчас помню, что Хоккайдо, Хонсю, Сикоку, Кюсю – основные японские острова, а «Ваташи ва ися дес» означает «Я доктор».

Со стороны местных мы встречали только доброжелательное отношение (кроме одного случая, о котором я рассказал в главе «Дела японские»). Однажды мы пришли в японский город, где русских судов вообще никогда не видели. У японцев, безусловно, есть какие-то стереотипы о русских (а у нас, например, об украинцах – что постоянно едят сало – или о французах – что все время пьют красное вино).

О русских часто можно услышать, что они поголовно пьют водку. Так и японцы подумали, увидев наш корабль в порту, что пришли русские – с медведями, в валенках, тулупах, ушанках и обязательно с водкой. Весь этот небольшой город вереницей потянулся к нашему судну, на экскурсию.

Тогда руководству полагались специальные представительские расходы. Капитан на каждый порт мог потратить какие-то деньги, и наш Олег Николаевич решил накрыть стол, так сказать, для самых почетных гостей. Пришли в числе прочих две девчушки-японки, тоненькие, кривоногие, с симпатичными фарфоровыми личиками.

А в нашей команде числился Витя Белинский, шустрый парень из Одессы. Он заметил, что женщины к нему клеятся. Витя попросил меня: мол, пока я в каюту японку заведу, ты постой «на атасе». Витя дело свое сделал, а я все это время был на шухере.

А самому интересно – как оно. Потом Витя рассказал: пришла, сняла ленточки, привязала их к кровати, а сама лежит бревном и головой странно мотает. Они для нас терра инкогнита, и мы для них – тоже.

Еще раз подчеркну, ни разу не видел какого-то агрессивного отношения со стороны обычных японцев, ни разу. Такова жизнь: народ – с одной стороны, правительства и политика – с другой.

С японцами мы в основном встречались в ресторанах. В делегацию обычно входили капитан, помощник по политической части, старший механик и я, доктор-переводчик. Иногда Олег Николаевич брал кого-то из своих знакомых. Такой компанией и ходили по ресторанам.

В Японии есть правило, что фирма может тратить на представительские расходы пять процентов от дохода. И если она деньги не потратила, на следующий год сумму урезают, поэтому в конце года японцы частенько гуляют по полной. Приглашают всех, кого только можно, чтобы освоить выделенные средства. В ресторанах мы гуляли часто, с гейшами, со всеми делами.

А вот в жилом доме я только однажды побывал. В порту потребовалось какую-то медицинскую помощь оказать, и я познакомился с медсестрой-японкой. Она призналась, что ее мужу очень интересно посмотреть на русских, и пригласила в гости.

В японском доме стенка буквально в одну досточку. Грелись они так: в центре комнаты стоял очаг типа кастрюли, в нем горящие угли, а вокруг – одеяло, все кладут ноги под кастрюлю и греют их. Такое незамысловатое отопление.

Наши хозяева жили в доме из трех маленьких комнаток. Комнаты друг от друга были отгорожены ширмочками, такими передвижными конструкциями. Мы сидели на корточках, для нас накрыли стол. Муж разговаривал с нами, а жена отодвигала ширмочку, на коленях ползла с едой, подавала нам и уходила.

Могу сказать, что их жилье не произвело на меня большого впечатления. Особой разницы по комфорту городской жизни между нашими странами не заметил.

* * *

Мы получали боны (чеки Внешэкономбанка) и на них могли сходить в специальный магазин и что-то приобрести. Для дипломатов и специалистов, трудившихся за границей, работали магазины «Березка», а для моряков – «Альбатрос».

Чековые магазины «Альбатрос» относились к Министерству морского флота СССР. Они базировались в портовых городах и обслуживали людей, ходивших в загранплавания. Как это работало? Во время рейса моряки получали валюту, а все, что не потратили, по правилам обменивали на боны, чтобы потом отоварить в «Альбатросе».

Государство ввело систему привилегий, чтобы люди шли в моряки и годами служили вдалеке от дома. Получение особых льгот стимулировало, к тому же моряки зарабатывали значительно больше, чем люди на берегу.

Я редко захаживал в «Альбатросы», так как мы покупали товары в основном за границей, там дешевле. Зайдешь ради интереса, посмотришь, что там продается, купишь жевательную резинку, да и выходишь. Но однажды образовалось дело поважнее.

У моей мамы намечался день рождения, а она всю жизнь мечтала купить себе норковую шубу. Поскольку я приехал с бонами, то решил сделать маме подарок. Подъехал к магазину на папиной «Копейке» («Жигули» первой модели; выпускались в Тольятти с 1970 по 1988 год). Зашел внутрь, осмотрелся. Понял, что денег на шубу не хватает.

При выходе натолкнулся на менял. Официальная цена за морской бон – рубль, а мне предложили три рубля. Прикинул: даже если шубу не куплю, то хоть деньги заработаю.

Мы зашли с менялой в подъезд, дальше схема такая: я ему отдаю боны, он их пересчитывает, в обмен отдает соответствующую сумму в деньгах. Я считаю: не хватает одной купюры. Он удивленно: «Не может быть!» Берет деньги, сам пересчитывает – да, действительно не хватает. Начинает искать, шарит по карманам, находит недостающую купюру, при этом ломает пачку пополам, присоединяет к ней пустые листы и отдает мне. Я беру, второй раз уже не пересчитываю. Тут жулик якобы замечает ментов, и мы, конечно, разбегаемся.

Стали с женой пересчитывать деньги, смотрим: вместо 900 обещанных там всего 400 рублей. Мне обидно, выскочил – но куда там, никого нет, таких дураков, как я, немало. Но я же упертый, просто так дело не оставлю.

Подобные мошенники назывались «ломщиками». Они работали не только у «Альбатроса», но и у «Березок», которых насчитывалось всего четыре или пять в Москве, все адреса я узнал.

Поскольку я имел отношение к «Динамо», то рассказал знакомым спортсменам, как меня облапошили. Они успокоили: мол, какие проблемы, мошенники обязательно возвращаются на прежние места. Мы собираем команду – два боксера-тяжеловеса, два борца – и едем в машине впятером. Подъезжаем к одной «Березке», ко второй, к третьей – в общем, ездили таким образом дня два. Пришлось ребят кормить-поить.

Наконец на третий день повезло – вижу, стоит мой обидчик. А у них по понятиям полагается так: если говоришь человеку, что тот обманул, он должен все отдать. Я подхожу, а двое моих «защитников» встали сзади, если куда рванется. Говорю: парень, ты меня не помнишь? Он дернулся – а куда бежать, ведь зажат кругом? К нему на защиту подтянулись двое своих, но мои тяжеловесы двинули им, а первого орла запихнули в машину.

Вывезли мы его на Битцу, привязали к дереву, забрали тысячи полторы рублей и перстень. Вот таким образом пришлось мне столкнуться в жизни с мошенниками.

Потом многих я видел в Бутырке и на зоне. Какие только они не разрабатывают комбинации, чтобы обмануть доверчивых граждан, то есть лохов. Очень хитрые жулики приезжали на гастроли из Харькова, чего только они не делали. Вот один пример.

Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 75