Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 68
25 Легендарная история Пингелапа содержится в поэме «Лиамвейвей». Это сага, которая в виде пения или декламации в течение столетий передавалась из поколения в поколение. В шестидесятые годы один только нанмварки знал все стихи (их сто шестьдесят один) поэмы, и если бы Джейн Херд не записала ее, то сейчас она была бы безвозвратно утрачена.
Однако антрополог при всей искренности его помыслов всегда склонен рассматривать туземные саги и ритуалы как объект изучения и редко бывает способен проникнуть в их подлинный дух, встать на точку зрения тех, кто нараспев читает эти стихи. Антрополог относится к культурам – да простят мне это сравнение – как врач к своим пациентам. Внутреннее проникновение в ментальность и особенности других культур требует художественного воображения и поэтического дара. Оден, например, отождествлял себя с Исландией (его имя Уистен – исландское, и одной из его ранних книг были «Письма из Исландии»), но все же именно поэтический и лингвистический дар сделал его перевод «Старшей Эдды» гениальным воссозданием оригинала на другом языке.
То же самое можно сказать о работе Билла Пека, врача и поэта, который последние тридцать пять лет своей жизни провел в Микронезии. Молодым врачом он был направлен туда руководством Министерства здравоохранения США и был потрясен последствиями атомных испытаний в Тихом океане и ужасающим положением в лечении островитян. Позже, будучи руководителем медицинской службы на Подопечной территории Тихоокеанских островов – так в те времена официально называли Микронезию, – он привлек к работе врачей-романтиков (среди них Джона Стила, а позднее и Грега Дивера), которые помогли ему создавать на островах медицинскую службу (ныне Медицинская служба Микронезии) и готовить квалифицированных медицинских сестер в помощь врачам.
Живя в Чууке в начале семидесятых годов, Пек заинтересовался древней традицией и мифами Чуука и сдружился с вождем Кинтоки Джозефом на острове Удот. Он провел с вождем несколько недель, слушая и записывая его рассказы. По свидетельству Пека, это было похоже «на открытие свитков Мертвого моря или Книги Мормона… Вождь Кинтоки сидел неподвижно, словно в трансе, и, ритмично кивая головой в такт стихам, нараспев декламировал молитвы или предания. Изредка делая энергичные жесты, он произносил эти тексты на итанге. Голос его поднимался и падал, на лице отражалось то благоговение, то страх, то воодушевление… Кинтоки говорил мне: «Каждый раз, когда я пою эти стихи, у меня возникает ощущение, что я – пророк, которому они явились первому».
Эта встреча помогла Пеку открыть в себе новое призвание – он решил записать и сохранить для потомства мифы Чуука и всех островов Микронезии (правда, опубликована была лишь небольшая часть его работ в книгах «Чуукское завещание» и «Я возвещаю начало», а также в нескольких статьях и стихотворениях). Билл стал одновременно ученым и поэтом. Он живет на острове Рота (именно там я с ним встретился) и занимается писательским трудом. Пек является почетным гражданином Рота, он единственный чужестранец, удостоенный этой чести. «Вот я, – сказал он мне на прощание, – старый врач и старый поэт. В свои восемьдесят три я перевожу и сохраняю для будущего древние легенды; этим я пытаюсь вернуть людям некогда полученные мною от них дары».
26 Некоторых читателей, в том числе и Джареда Даймонда, заинтересовал вопрос о том, не существует ли на Пингелапе каких-то компенсаторных преимуществ для больных ахроматопсией или гетерозиготных носителей мутантного гена, что способствует его сохранению в популяции, несмотря на рецессивность. Так, Даймонд пишет:
«Не обладают ли гетерозиготные носители гена ахроматопсии лучшим ночным зрением, чем люди, лишенные этого гена, но при этом они не страдают от светобоязни и снижения остроты зрения, характерных для гомозигот по этому гену? Если гетерозиготные носители обладают преимуществами перед здоровыми индивидами в ночной ловле рыбы и таким образом имеют преимущества при вступлении в брак и рождении детей, то они, естественно, должны процветать в общине Пингелапа. В этом случае ахроматопсия на Пингелапе являет собой великолепный пример «эффекта основателя», подкрепленного естественным отбором».
27 В одном кубическом футе морской воды может содержаться до тридцати тысяч таких светящихся существ; многие наблюдатели подтверждают невероятно яркое свечение морей, где обитает Noctiluca. Чарлз Фредерик Холдер в вышедшей в 1887 году книге «Живые огни», популярные сведения о фосфоресцирующих животных и растениях», рассказывает о том, как М. де Тессан описал фосфоресцирующие волны, «похожие на всплески молний», при свете которых можно было читать:
«Эти вспышки осветили каюту, в которой находились я и мои спутники [писал де Тессан] … хотя она располагалась на расстоянии не менее пятидесяти ярдов от форштевня. Я даже пытался писать при этом свете, но вспышки длились слишком короткое время».
Холдер продолжает рассказ об этих «живых астероидах»:
«Когда судно носом врезается в скопление этих существ, эффект получается весьма живописный и яркий. Один американский капитан утверждает, что, когда судно пересекает зону, кишащую этими существами в Индийском океане, а зона эта достигает в ширину тридцати миль, свет, излучаемый мириадами огненно-светящихся тел… затмевает самые яркие звезды, а Млечный Путь тускнеет настолько, что становится почти невидимым. На всем пространстве, какое может охватить взгляд, видно лишь огромное, чистейшего белого цвета море, похожее на поверхность расплавленного металла. Паруса, мачты и такелаж отбрасывают на палубу четкие тени; из-под форштевня вырываются языки пламени, а впереди разливаются волны живого света – это чарующее и ужасающее зрелище…
Свечение Noctiluca является голубым, но при волнении оно становится почти – или совершенно – белым с серебристым оттенком с блестящими зеленоватыми и синеватыми вкраплениями».
Гумбольдт тоже описал этот феномен в «Картинах природы»:
«Студенистые океанические черви, живые и мертвые, сияют, как яркие звезды, превращая своим фосфоресцирующим светом зеленую поверхность воды в огромное пространство огня. Эти безмятежные тропические ночи в Тихом океане оставили в моем сознании неизгладимое впечатление. Над головой светило созвездие Корабль Арго, Южный Крест лил мягкий свет сквозь лазурную синеву небес, а дельфины, летя по пенистым волнам, оставляли за собой светящиеся неземным светом борозды».
Понпеи
28 При всей фантастичности истории О’Коннелла она перекликается с рассказами о приключениях Мелвилла десятилетием спустя и похождениях Уильяма Маринера на несколько десятков лет раньше (эти сведения были критически разобраны и подтверждены Джеймсом Симмонсом). Так, Финау Улукалала II, самый могущественный вождь на острове Тонга, очень привязался к Маринеру, молодому английскому моряку, выжившему после убийства всех его товарищей по корабельной команде в 1806 году. Вождь назначил одну из своих жен «матерью» и наставницей Маринера, посвятил его в члены племени, а затем усыновил, дав ему имя умершего сына. Точно так же, когда Мелвилл в 1842 году покинул корабль на Маркизах и оказался в долине Типи, самый могущественный вождь долины Мехеви усыновил его и дал ему свою дочь Пе’уэ в наставницы и наложницы.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 68
