«Тусклое здесь электричество,С крыши струится вода…»
…может быть, и не о тюрьме он писал, но эти строчки очень напоминают тюремную действительность: круглые сутки в камере горит тусклая лампочка, которая обеспечивает помещению какое-то сумеречное освещение, от которого со временем серьёзно портится зрение. А по поводу воды – очень часто по стенам действительно сочится вода. Ведь находится в таком «помещении» народу часто вдвое, а то и втрое больше расчётного количества. Естественно, что в условиях отсутствия нормальной вентиляции на стенах и потолке скапливается конденсат, стекающий потом вниз.
А поскольку влага эта продолжает оставаться в замкнутом и хорошо прогретом пространстве, она вновь обращается в пар, вновь оседающий на стенах. Ну и в лёгких, разумеется. Отсюда и такой высокий процент заболеваемости туберкулёзом. Который довольно быстро расширяет сферу своего влияния, в том числе и за счёт ослабленного питания.
Я читала книги, смотрела фильмы и вроде бы имела представление о том, как все это выглядит. Но то, что я увидела…
Каждую неделю по субботам я возила мужу в тюрьму продукты: готовую еду, питьевую воду в больших литровых бутылках, так как у Турала стали гноиться десны из-за тамошней грязной воды, появился герпес.
Также я возила средства личной гигиены и лекарства. Продукты и питьевую воду приходилось возить в таком количестве, чтобы хватало на целую неделю. Поскольку питание в тех местах позволяет в какой-то мере «поддерживать штаны», но не более того. Да и то – это верно лишь для тех, кто в состоянии протолкнуть в свой пищевод местную вонючую похлёбку с тем, чтобы она не «попросилась» обратно…
А первый мой приезд в тюрьму произвёл на меня тяжёлое впечатление. Машина поворачивает направо, и мы едем вдоль серого, грязного озера, по ухабистой дороге. Вдали можно разглядеть колючую проволоку поверх бетонного забора и вооруженных часовых. Подъезжаю к тюрьме, сижу в машине и наблюдаю за происходящим. Стоит огромное количество людей, молодых и пожилых женщин и мужчин. И с ними дети – эти люди приносят передачу или ждут встречи с родными и близкими, отбывающими наказание или просто находящимися под следствием. Ждать очереди можно целый день – приходится регистрироваться с шести или семи часов утра. Обстановка наинеприятнейшая, очень тяжелая аура вокруг. Я, как белая ворона, привлекала к себе внимание, но независимо от внешнего вида и социального статуса нас объединяло одно – наши близкие, виновные или невиновные, отбывали срок в этой тюрьме.
Давно уже ни для кого не секрет, что условия содержания в пенитенциарных учреждениях не соответствуют не то чтобы международным стандартам, но хотя бы человеческим нормам. Скученность осужденных, отвратительное – недоброкачественное и кое-как приготовленное – питание, отсутствие отопительной и вентиляционной систем, нехватка воды (да и та, что есть – очень низкого качества!), отвратительное медицинское обслуживание создают риск для здоровья и жизни заключенных.
Кроме того, часто заключенные подвергаются грубому физическому давлению и пыткам. Большинство мест, где они содержатся, – это здания, построенные ещё в советское время, и, соответственно, совершенно не отвечающие современным и международным пенитенциарным стандартам.
В одном бараке спит по сто двадцать, а то и больше, человек. Больные туберкулезом, гепатитом С и другими инфекционными заболеваниями и здоровые люди – все живут вместе в одном помещении. Расстояние между нарами – меньше полуметра, а в некоторых случаях и вовсе бок о бок. Когда дышит человек, лежащий напротив, чувствуешь на себе его дыхание. И хорошо ещё, если сосед этот более-менее чистоплотный, и от него не исходит едкого, вызывающего слёзы запаха – ни изо рта, ни от тела, ни от ног или носков.
