Я знала, что он послал Эдуарду письмо с описанием положения, и не удивилась, когда в Миддлхем приехал королевский эмиссар.
Он закрылся с Ричардом, и меня волновало, какие он привез новости. Ричард вскоре смог мне сказать. Вид у него был очень мрачный.
— Надо ждать неприятностей.
— Опять Кларенс?
— Боюсь, он причастен к этому.
— Ричард, в чем дело... и чем оно может кончиться?
— Король едет на Север.
— Сюда?
— Нет. Я должен встретить его в Ноттингеме.
Увидев горестное выражение моего лица, он улыбнулся.
— Это обычная встреча, только мне все это не по душе. Кларенс вечно мутит воду. Эдуард, похоже, не сознает, как это опасно. Георг всю жизнь злится, что не самый старший из нас.
— Что он делает теперь?
— В открытую ничего. Но, кажется, вступил в союз с Джоном де Вером, а тот замышляет недоброе. До Эдуарда дошел такой слух.
— Джон де Вер. Это не граф Оксфорд?
— Он самый, притом верный сторонник Ланкастеров. Как все их семейство. Джон был с твоим отцом, когда тот восстановил на престоле Генриха и сражался против нас при Барнете. Потом бежал во Францию. И оттуда постоянно вредил нам. Теперь, как доносят, собрал — при помощи Людовика — отряд и готовится к высадке. Многого сделать здесь ему не удастся, так что бояться тут нечего, однако меня беспокоит связь с ним Георга.
— Почему Эдуард не видит, как опасен для него Кларенс?
— Эдуард не относится к этому серьезно. Георг в его глазах по-прежнему шаловливый, очаровательный братишка. Ты должна признать, что он умеет быть убедительным.
— Только не для меня. Я никогда не забуду его злодеяния. А что предстоит тебе, Ричард?
— Я должен встретиться в Ноттингеме с королем. Он приглашает туда Генри Перси. Очень хочет, чтобы мы с ним заключили соглашение. Волнений на Севере сейчас допускать нельзя. Не печалься. Я скоро вернусь. Эдуард не захочет, чтобы Север оставался без правителя.
Это было правдой, и у меня немного отлегло от сердца.
Ричард уехал на другой день чуть свет. Я вышла к воротам проводить его.
— Пока меня не будет, заботься о сыне, — сказал он. — И о себе. Обещаю — скоро вернусь.
— Надеюсь, потому что без тебя не могу быть счастлива.
И Ричард поехал в южную сторону, к Ноттингему.
Как я скучала без него! Но и как радовалась тому, что на руках у меня сын!
Я дала себе слово, что мы не станем, как заведено, отдавать его на воспитание в дом какому-нибудь дворянину. Он вырастет в Миддлхеме и всему, что нужно, обучится здесь. Я не допущу, чтобы его у меня забрали.
Дни тянулись долго. Я постоянно прислушивалась, не раздастся ли стук копыт, возвещающий о возвращении Ричарда или приезде его посланца.
Я сидела со своими дамами за вязаньем, мы читали по очереди вслух. Иногда кто-нибудь играл на лютне, или мы пускались в разговоры.
Маленький Эдуард всегда находился поблизости. Я очень встревожилась, когда он простудился. И всю ночь просидела у его колыбельки. Няня говорила, что в этом нет нужды, но я настояла на своем. Она уверяла меня, что дети поправляются быстро, но, прислушиваясь к его дыханию, изредка нарушаемому кашлем, я испытывала мучения. Мысленно пережила его смерть и похороны, представляла себе гробик и возвращение Ричарда, не готового к этой ужасной вести. То была одна из самых жутких ночей в моей жизни. Утром мальчику стало лучше.
Будь Ричард здесь, он бы объяснил мне, как это глупо. Или нет? В том, что касалось ребенка, он был так же боязлив, как я.
Я молилась за сына. Мне пришлось многое перенести, чтобы достичь этого счастья. И лишиться теперь его я не могла.
Я знала, что буду беспокоиться, пока Ричарда нет. Буду постоянно бояться зла. Меня вытолкнули в суровый мир еще девочкой. Это не прошло бесследно. Я всегда готовилась к бедствию, даже в самую счастливую пору.
Ричард знал об этом. Он сказал, что это пройдет. Я сомневалась.
Однако ребенок поправился, и я молилась, чтобы у нас больше не было тревог за маленького Эдуарда.
Он скрашивал мои дни. Помогал переносить отсутствие мужа. Но я постоянно ждала возвращения Ричарда.
Наконец Ричард вернулся. В хорошем настроении. Я сидела на веранде, когда он приехал, и, едва спрыгнул с коня, подбежала к нему.
— Все отлично! — воскликнул он, обнимая меня. — Пошли, расскажу.
Чудесно было сидеть рядом с ним, он обнимал меня одной рукой и время от времени крепко прижимал к себе, словно давая понять, что никогда меня не отпустит.
Первым делом Ричард хотел увидеть маленького Эдуарда. Я сказала, что ребенок спит, и няня не позволит будить его даже по такому важному случаю, как приезд отца. Поведала о простуде мальчика и своих страданиях. Ричард засмеялся и сказал, что няня права. Нельзя беспокоиться понапрасну. Надо радоваться, что у нас здоровый сын.
— Теперь о новостях, — заговорил он другим тоном. — Великий граф Нортумберленд, Генри Перси, приехал в Ноттингем по вызову короля. Брат пустил в ход все свое обаяние. Льстил Нортумберленду, говорил, что знает о его любви к Северу, о его верности и так далее. Но лорд Севера я. Под моей властью Север верен королю, это в наших общих интересах и должно оставаться так. Эдуард вызвал Перси, чтобы мы с ним заключили соглашение. К Перси будут относиться со всем подобающим ему почетом. Он сохранит все права, принадлежащие их семейству. Король просил его содействия в сохранении мира на Севере. Не сомневался, что и для собственного, и для нашего блага заключить соглашение Перси не откажется. Однако Север будет находиться под моей властью. В случае чего я буду советоваться с Перси. Но останусь лордом Севера. Перси согласился. Он действительно любит Север. Не хочет беспорядков и, думаю, доверяет мне. Мы дали клятву быть заодно. Я буду считаться с его желаниями; он будет признавать меня верховным правителем. Все это вполне приемлемо.
— Значит, встреча прошла успешно, и я рада, что король понимает: твое присутствие здесь нужно не только Перси и прочим, но и твоей жене с сыном.
— Думаю, Эдуард сознает и это. Он не станет вызывать меня без серьезных причин.
Видя, что Ричард несколько мрачен, я спросила:
— Думаешь, они могут возникнуть?
— Де Вер никакой опасности не представляет. Меня беспокоит, что Георг может быть соучастником его замыслов.
— Направленных против короля?
— Это будет не первым его выступлением против короля. И меня, и Эдуарда огорчает, что мы вынуждены относиться с подозрением к родному брату.
— Возможно, король поймет, что идти на уступки ему безрассудно. Георг импульсивен. Это бросается в глаза.
