Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 57
Раздавить лихим наскоком это упрятанное в земле сооружение было невозможно. Земляные перегородки развалятся под тяжестью машины, и танк провалится вниз.
Шевченко раздумывал недолго, а решение подсказал механик-водитель. Он подогнал машину задним ходом к невысокому бугру, а капитан вместе с командиром орудия открыли огонь из пушки и двух пулеметов.
Это был рискованный ход. Танк на какое-то время остановился, подставляя себя под вражеские снаряды. Чтобы подавить минометную батарею, требовалось не меньше пяти-шести выстрелов.
Трехдюймовые фугасные снаряды подбрасывали исковерканные трубы, тела минометчиков, но и в броню КВ, уже врезалась одна, следом другая бронебойная болванка.
– Уходим, порвут гусеницу! – кричал механик-водитель, включая сцепление.
За эти рискованные минуты экипаж танка сумел разбить четыре миномета и прикрывающий батарею крупнокалиберный пулемет. И расплатился жизнью девятнадцатилетнего заряжающего. Снаряд штурмового орудия врезался в бортовую броню башни с такой силой, что выбил сноп осколков. Они хлестнули в голову младшего сержанта, пробили танкошлем и гильзу снаряда, которую он прижимал к груди.
Внутри нее зашипел порох. Командир орудия успел подхватить загоревшийся снаряд и выбросить его в открытый люк. Вспышка разорвала снаряд на две части, артиллерист тряс обожженными ладонями и матерился. Увидев тусклые, широко открытые глаза товарища, замолчал:
– Витьку убили, – растерянно проговорил младший механик, сидевший за пулеметом в корме башни.
Новый удар потряс КВ. Приземистая «штуга» стреляла с расстояния двухсот метров.
– А ты куда лезешь, тварь, – разворачивал башню Петр Петрович Шевченко. – Бронебойный!
Снаряд втолкнул в казенник младший механик, но торопливый выстрел прошел мимо цели, подняв фонтан земли под брюхом «штуги». Возможно, рикошет достал приземистую машину, и она рывком ушла в укрытие.
– Будем добивать? – спросил командир орудия.
– На хрен она сдалась, – возбужденно отозвался капитан. – Для счета, что ли? Батальон отходит, надо оставшиеся пулеметы давить.
Станковый МГ-08, упрятанный в окопе под шпалами, раздавили вместе с расчетом. Из-под треснувших шпал доносились крики о помощи.
– Фрица смяли, – снова пристраиваясь у своего «дегтярева», сказал младший механик (он же радиотелеграфист). – Пусть достают из-под шпал.
Машина шла вдоль траншеи, стреляя из пушки и пулемета. Снаряд разнес «машингевер» МГ-34, а очереди «дегтярева» заставили залечь выскочивших наружу автоматчиков.
– Поворачиваем к своим? – спросил механик-водитель.
– Давай. Нам еще мост держать надо.
Остатки батальона Морозова торопливо отходили под прикрытием «Клима Ворошилова». Их отход можно было бы назвать бегством, но среди ста сорока бойцов и командиров, находилось не меньше трех десятков раненых.
Человек двенадцать тяжелых несли на носилках и плащ-палатках. Другие с трудом шагали сами, их поддерживали товарищи. Все это замедляло отступление.
Немцы, опомнившись после того, как огромный русский танк пропахал их позиции, снова открыли огонь, КВ-1 посылал в ответ снаряды и бил из пулеметов, не давая стрелять прицельно.
Комиссар Малкин шагал впереди с «наганом» в руке. Это он организовал отход батальона, прибыв на выручку в танке, а сейчас выводил людей к укрепленным позициям возле моста.
На самом деле дорогу выбирал ветеран трех войн («старый мерин») Морозов. Он бегал вдоль растянувшейся колонны, старался увести людей под прикрытие холмов и деревьев, выбирал низины.
Снаряды и пули по-прежнему летели вслед. И хотя беспорядочный огонь с дальнего расстояния уже не мог уничтожить батальон, то в одном, то в другом месте падал раненый или убитый боец. Но эти потери не шли ни в какое сравнение с теми жертвами, которые несли окруженные роты под градом мин и снарядов.
– Дойдем, – упрямо скрипел зубами ополченец, ковыляя и опираясь на самодельный костыль.
На бруствер выполз танк Т-4, успел выстрелить два раза, но бронебойные болванки, выпущенные капитаном Шевченко, прошли рядом с «панцером», заставив его нырнуть в укрытие.
Комиссар Малкин едва не угодил под осколочный снаряд Т-4 и, не выдержав, побежал, продолжая крепко сжимать ненужный «наган». Лихо спрыгнул в траншею и, переводя дыхание, объявил:
– Вывел батальон. Под огнем, с потерями, но вывел.
– Пока ты себя только вывел, – сухо обронил командир десантной роты Матвей Трифонов. – А батальон под огнем ковыляет.
Действительно, Малкин опередил всех метров на сто пятьдесят, а бойцы батальона медленно приближались к траншее, вынося раненых. Перекрывая им путь, летели снаряды полевых пушек, стрелявших с закрытых позиций.
Взрыв подбросил и раскидал в стороны четверых бойцов, которые несли на самодельных носилках молодого взводного с перебитыми ногами. Двое так и остались лежать, срезанные осколками наповал, а двое других кое-как поднялись и потащили лейтенанта волоком.
– Вывел, – усмехнулся лейтенант Трифонов. – Чего смотришь? Прячь в кобуру свой «наган» и беги на помощь людям.
Матвей Трифонов был младше по званию и должности батальонного комиссара. И своим пистолетом он не размахивал, но Малкин попятился от него. Рядом вел огонь из ручного пулемета Родион Кочура. Сменил диск и взвел затвор, довернув ствол в сторону Малкина.
Комиссар неуклюже полез наверх. От этих танковых десантников можно ждать чего угодно. Сорвался с бруствера, но Малкина вытолкнули наверх.
– Беги, помогай!
Через полчаса остатки батальона уже были в траншеях. Раненых отнесли в санчасть. Тяжелых повезли в бригадный санбат, остальным оказывали помощь на месте.
Экипаж «Клима Ворошилова» вытащил через люк тело погибшего сержанта-заряжающего. Положили его на траву рядом с машиной, накрыв окровавленную голову чистой нательной рубашкой.
– Надо бы похоронить, пока фрицы не полезли, – сказал механик-водитель.
– Перекурим и отнесем к остальным погибшим, – отозвался капитан Шевченко.
Командир орудия обходил машину и осматривал следы попаданий снарядов и осколков.
– Много насчитал?
– Четыре снарядные вмятины и одна гранатометная, почти насквозь. Осколочные десятка три, не меньше, но глубоких мало.
– Масло, вон капает, – кивнул механик-водитель. – Надо глянуть.
– Гляди, пока время есть.
Командир батальона Морозов сидел на командном пункте вместе с Ерофеевым и обсуждал, какой участок обороны займет его батальон. Здесь же сидели комиссар Малкин, заместитель Ерофеева капитан Шевченко, ротный Трифонов и старшина – сапер Леонтий Сочка.
– Это хорошо, что всю оборону переправы в один кулак собрали, – высказал свое мнение Федор Ерофеев. – Мы в полукольце сидим, и ваши люди, Василий Иванович, очень пригодятся. А насчет участка, рассредоточьте бойцов, как сами найдете нужным. Вы поопытнее любого из нас.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 57
